— Кроме капсулы ничего, можно сказать, не осталось, — сказал Виктор увеличив в мониторе шлюп гостей и осмотрев повреждения. — Однозначно, ребятам из Инженерного еще много работать. Нужен отдельный раздел в спецификациях: «Защита от разъяренной мегафауны».

— Поехали, — Алекс сомкнул в ладонях гашетки.

Мониторы заволоклись серо-коричневым облаком пыли. Алекс развернул шлюп и стал уходить с поверхности максимально крутой кривой, насколько было возможно с полной загрузкой. Теперь главной задачей было не подставить «зону тяги» — выходы реакторных камер и дефлекторы планетаров. Иммобилизировать СТД просто — достаточно перегреть защиту дефлекторов, и песенка спета. Дальнейший сценарий теперь зависит от того сколько еще на точке пиратов. Если шлюп — уйти несложно. Если два — намного сложнее. А если три? Опять молиться богам.

Гости не заставили себя долго ждать. Контроль антуража ударил мелодичным звонком — приятный, почти успокаивающий, в контрасте с угрозой. На курс-мониторе вспыхнули данные — оппонентов двое, идут параллельным курсом.

— Это логично, — Виктор опередил мысли Алекса. — Сели-то наверняка триплетом?

— Ненамного легче. С нашей загрузкой!

— Стрелятели у них плохие, да. Но пилоты вроде как норма — смотри как заходят.

— В общем, к черту.

Алекс протянул руку к пульту, отключил модуль навигации, который уже просчитал оптимум-тройку кривых для выхода в группу внешних орбит — стандартные, безопасные, бесполезные сейчас траектории. Затем левой на левом пульте сдвинул предохранитель, и щелкнул переключателем — перевел шлюп в «полные ручки». Щелкнул другим — перевел модуль-стабилитрон в «опасный» режим — теперь тот будет контролировать только критические погрешности управления. Алекс не делал такого давно.

Шлюпы пиратов зеркально расходились плоскими параболами — классический маневр для иммобилизации, а не терминации оппонента когда тот выходит на внешнюю группу. Кривая первого выведет его в позицию для удара по дефлекторам с борта, кривая второго — с кормы. При этом друзьям можно особо не напрягаться. С такой массой какая сейчас у нас на борту, набрать безопасное ускорение будет непросто… Если, при конфигурации, не сказать — невозможно вообще. Да. Не успеем. Они подойдут слишком близко. Защиты — никакой защиты — на таком «подлете» не хватит.

Алекс и Виктор переглянулись.

— Как думаешь, — сказал Алекс, — хотя бы половину сверху наша самоделка выдержит?

— Это ты сам считай. Как навигатор, могу сказать, что ход будет нужен минимум плюс ноль-восемь. Хотя ты что, сам не знаешь? Пилот-капитан.

— Даже если бы и не знал, другого выхода нет.

Алекс снова протянул руку к левому пульту, снова сдвинул предохранитель, снова передвинул тумблер — отключил ограничения функций хода. Тумблер подсветился желтым — «Вы уверены»? «Да» — Алекс двинул тумблер в упор.

Затем увеличил тягу и стал уходить своей параболой — сразу «в космос», по крутой восходящей. Такая же классика, метод рабочий — когда ты пустой, когда не на такой калоше как СТД, да еще с четверкой набитых триплексов на борту…

Алекс увеличивал ход. Блок перегрузки капсул издал первый предупреждающий звон. Второй. Третий. Наконец компенсатор перегрузки капсул проснулся. Характерное муторное ощущение, которое не забудешь до конца дней — испытав хотя бы однажды. Словно внутренности стали жидкими, словно гравитация потеряла вектор.

Пираты скорректировали свои кривые и приготовились брать Алекса в стандартные «клещи». Пока еще далеко, безопасно, но если продолжать ползти такой же медленной черепахой…

Алекс продолжил «топить гашетку». И вот статус двигательной системы заволновался. Активность реакторных камер у критики, температура полезла вверх. Алекс увеличивал ход. Столбцы активной тяги планетаров изменили свой спокойный зеленый цвет. Желтое.

Алекс увеличивал тягу. Пираты начали «сход». Минуты полторы еще есть… Тяжелый СТД с тяжелым грузом разгонялся с большой неохотой. Еще тяги. Еще… Столбцы в оранжевой зоне. Еще… Столбцы красные. Вспыхнули цифры модуля перегрузки камер — 5 %… 10 %… 15 %… 20 % — горячий удар гонга — критический перегрев.

Алекс увеличивал ход. Еще немного, еще… И можно будет не просто обезопасить дефлекторы, покинув радиус точного боя, можно будет пробовать оторваться, уйти — от точки, от всех ее помех и наводок, в космос — активировать наконец маршевый, и дать наконец полной тяги…

Еще один гонг. И тревожный холодный звон, как ледяной душ в горячем кошмаре.

— Правый готов, — отозвался Виктор. — Я не ошибся?

Алекс скорректировал ход компенсируя потерю тяги. И затем вывел реактор левого «в полный накал». 100 % пропускной способности контура. Что может значить перегрузку и перегрев камеры в пять, шесть, может быть десять раз. Секунды мучили. Ход почти что надо…

— Все, — сказал Алекс. — Больше топить просто некуда. Просто не во что…

Но ход наконец был что надо. Статус двигателя пылал тяжелым рубином. Казалось от него расплавится курс-монитор. Зуммер перегрузки камер высверливал мозг (вся эта сволочь не отключалась никак, орала и материлась, словно это что-то могло изменить).

— Смотри что делается, — Виктор качнул головой. — Железка даже просто посчитать перегрев не может. А он, смотри ведь, шуршит!

— Боюсь сглазить, — Алекс оценил схему экстраполяции кривых хода, — но, кажется, мы ушли… Еще немного, и можно включать горелку.

На врезках контролирующих оппонентов шлюпы преследователей начали бить — курсовые амбразуры заискрились колкими огоньками. Но было уже далеко.

— Нет, они там все такие нервные идиоты? — усмехнулся Алекс, набирая на правом пульте код активации модуля маршевой тяги. — Зайчик убежал, все.

Желто-серое небо «точки» давно растворилось в угольную черноту. Муть атмосферы терялась в кристальной чистоте космоса. Мрачный глаз субкарлика рдел над тускло мерцающей атмосферой планеты, бросая угрюмое мерцание на облака. Планета отдалялась в бесконечную ночь.

— Теперь менять двигатель, — сказал Виктор. — Дорого.

— Так новый «СД» купим?

— Заткнись. Представь, что нам помогали только локальные боги. А нам самим до своих двадцати четырех миллионов еще надо дожить.

— Вот сам и заткнись. И, кстати, насчет богов — они что, по-твоему, квантово локальны? Что же это за боги такие, если у них компетенция только в объеме одной планеты? Божество оно и божество — потому что универсально.

— А вот здесь как раз ты заткнись. Я лучше знаю. Философию в Академии не проходят, но я интересовался. В детстве. Так что как повезло, так и развезет.

— Ладно, — Алекс вернул модуль навигации в рабочий режим, активировал рутину подготовки к переходу. — Не буду я сейчас с тобой спорить. Да и вообще не буду. Останемся при своем мнении.

Затем протянул ноги мимо педалей, расслабился в кресле. До зоны перехода отсюда еще восемь часов. Можно наконец отдохнуть…