Неужели я действительно собираюсь это сделать?

Я допиваю свой бокал вина, ставлю его на приставной столик и затем поднимаюсь на ноги. Генри уже снял рубашку.

Я быстро собираю волосы в небрежный пучок и закрепляю резинкой, что была у меня на запястье с самого утра. Генри на мгновение исчезает за французскими дверями, ведущими в нашу спальню, оставляя меня наедине с тремя парами глаз, жадно ожидающих, когда я разденусь. Генри возвращается уже абсолютно голым.

— Поможешь мне? — прошу я, поворачиваясь к нему спиной.

Он расстегивает застежку на моей шее, ту, что удерживает платье.

Теперь, я могу стянуть ткань так же, как это сделала Марго. Глубоко вздохнув, я позволяю ему соскользнуть, оставшись в трусиках и бюстгальтере. Холодный воздух обжигает мою обнаженную кожу.

Генри стоит по колено в джакузи, протягивая руку.

— Немного побыстрее, Эбби. Этот холод не лучшим образом сказывается на моем эго. — Он лениво проводит рукой по своей твердой длине, чтобы подчеркнуть свою озабоченность, не заботясь о том, что все на нас смотрят.

— Она такая красивая, не правда ли? — мурлычет Марго, и ее взгляд скользит по мне, словно прикосновение пальцев.

С обеих сторон от нее раздаются тихие возгласы одобрения, их взгляды прожигают мою кожу.

У меня уже был секс с каждым из них, напоминаю я себе.

Все они хотели меня, напоминаю я себе.

Все они давали понять, что все еще хотят меня.

Мысленно убеждая себя, я завожу руку за спину и расстегиваю бюстгальтер. Моя грудь освобождается, полная и тяжелая, соски затвердели, и не от холода.

Из горла Коннора вырывается стон. У него всегда была слабость к груди. Особенно к моей.

Стянув трусики, я выхожу из них. Я делаю глубокий вдох и, подняв голову с большей уверенностью, чем есть на самом деле, хватаю протянутую Генри руку и захожу в воду.

Пылающий взгляд Марго скользит от моего лица к груди, к ложбинке между бедер, где задерживаются на мгновение, ее губы приоткрываются, словно вспоминая что-то.

Вода горячая. На грани допустимого. Настолько горячая, что я вынуждена погружаться медленнее, давая всем возможность вдоволь насмотреться.

Почему-то я не могу заставить себя посмотреть на Ронана.

Наконец Генри хватает меня за бедра и усаживает на сиденье рядом с собой. Он закидывает руку мне на плечо.

— Если кто-то здесь прикоснется к ней, я вас прикончу. — Угроза звучит в его обычной мягкой, спокойной манере.

— А что, если моя нога случайно дотронется до нее? — дразнит Марго, ее длинная, стройная нога появляется из центра купели, чтобы брызнуть несколькими каплями в лицо Генри.

Он отвечает ей что-то по-французски, от чего она закидывает голову и смеется, и с ее губ слетает тихое «oui».

Ронан усмехается, внимательно наблюдая за ней.

— Что ты сказал? — спрашиваю я Генри.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Скоро у нее обе руки будут заняты членами, так что пусть держится подальше от моей киски.

Мой взгляд невольно скользит к этим изящным, очень опытным рукам. В данный момент одна занята бокалом вина, а другая бесцельно накручивает прядь волос.

— Так слушай... Марго. Ты знаешь Жизель Маллок? — спрашивает Коннор.

— Да. Я хорошо ее знаю. — Она лукаво подмигивает мне. — А что? Она тебе нравится?

— Он дрочит на ее фотографии каждое утро в своей хижине. Нет, совсем не нравится, — бормочет Ронан, запрокинув голову и обнажив угловатое горло.

— Вот же ты мудак! — Коннор тянется через Марго, чтобы дернуть Ронана за ухо.

— То есть ты утверждаешь, что не получаешь удовольствие, глядя на ее фотографии? — Пристальный взгляд Марго устремлен на Коннора.

— Ну, да, но... — Он смущенно улыбается ей. — Не потому что мне это необходимо.

— Потому что ты спишь со многими женщинами?

Рот Коннора приоткрывается, и он замирает, не зная, как ответить, — отпугнет ли ее признание, что он спит со многими женщинами.

Генри усмехается.

— Хватит травить бедного парня, Марго.

Она допивает вино из своего бокала и тянется, чтобы поставить его на безопасном расстоянии позади них, при этом ее сосок оказывается в нескольких дюймах от губ Коннора.

Он зажмуривается, словно от боли.

— Я не травлю его. Я просто хочу узнать его получше. — Ее рука скользит под воду.

Я вижу тот самый момент, когда ее кулак смыкается вокруг члена Коннора. Его плечи слегка приподнимаются, словно от неожиданности, а губы приоткрываются с беззвучным вздохом.

— Итак, расскажи нам о себе, — непринужденно говорит она, словно не дрочит ему под водой, и мы ни о чем не догадываемся.

Коннор прочищает горло.

— Черт. Ну, э-э-э... я живу в Майами. Мы с Ронаном, вообще-то, соседи по комнате.

— Правда... и как долго? — Марго притворяется заинтересованной, заставляя поддерживать разговор, пока ласкает его.

— Он сейчас кончит в воду, Марго, — предупреждает Генри.

— Нет, не кончит. Правда ведь? — сладко спрашивает она.

— Примерно через десять секунд, — признается Коннор.

— Так скоро?

Коннор смеется.

— Я ничего не могу с собой поделать. Это из-за тебя. Ты сводила меня с ума весь день.

Она цокает языком.

— В воде этого делать нельзя. — Она наклоняется, чтобы шепнуть что-то ему на ухо, а затем прижимается к нему губами. Они погружаются в чувственный поцелуй, который длится несколько мгновений, и за которым мы все молча наблюдаем, а затем Коннор высвобождается и приподнимается, чтобы сесть на бортик, его член выставлен напоказ.

Невозможно оторвать глаз от того, как Марго становится на колени и устраивается между ног Коннора. Без всяких предварительных ласк или иных прелюдий — вероятно, потому что на воздухе холодно — она одним отработанным движением принимает всю его длину в рот и глубже, ее губы растягиваются до предела, чтобы вместить его размер.

Этот интимный акт — и то, что она делает это у всех на глазах, — заставляет кровь прилить к низу живота и бедрам.

— Господи Иисусе. Марго Лорен сосет мой член, — стонет Коннор, обхватывая одной рукой ее затылок и не отрывая от нее глаз.

И Генри, и Ронан усмехаются. Должно быть, это мужская штука.

— Как ты? — тихо спрашивает Генри, и его рука исчезает под водой. Я вздрагиваю, когда чувствую, как она скользит у меня между ног.

— Хорошо.

Он вводит в меня два пальца. И усмехается.

— Я бы так и сказал. Раздвинь ноги.

Волнение трепещет у меня в животе, когда я перекидываю ногу через колено Генри, предоставляя ему лучший доступ. Он пользуется этим, вводя третий палец, чтобы растянуть меня пошире. Он начинает водить большим пальцем по моему клитору плавными, неторопливыми кругами.

— Не смей кончать в воде, — мягко предупреждает он, его взгляд прикован к моим приоткрытым губам.

Я протягиваю руку к его промежности, сжимаю его член в кулаке и нежно надавливаю на самый кончик.

— Ты тоже.

Он наклоняется, чтобы прикусить мочку моего уха, а затем шепчет:

— В таком случае, если ты не готова отсосать мне при зрителях, тебе лучше остановиться.

Коннор и Марго не обращают на нас никакого внимания, но я чувствую, как взгляд Ронана прожигает мой профиль. Он, должно быть, догадывается, что Генри делает со мной пальцами.

Что бы я почувствовала, если бы Ронан смотрел на меня, пока я стою на коленях перед Генри? Он наблюдал, когда я ласкала ртом Коннора. Он наблюдал, когда язык Коннора был внутри меня. Он наблюдал, и я чувствовала на себе его взгляд, и наслаждалась каждым мгновением, пока это происходило.

Если бы я была с Генри, а Ронан наблюдал бы за мной? Член Генри, который я бы сосала? Язык Генри внутри меня?

Я с резким вдохом хватаю руку Генри и сжимаю ноги.

— Нет? Или пока нет?

— Я... — Я медлю. — Я не знаю.

Он спокойно изучает меня, словно читая мои мысли. Словно видит то, что я боюсь признать — да, мне бы понравилось, если бы на меня смотрел Ронан. Он целует меня в губы и кладет руку на мое бедро. Мы возвращаем свое внимание к остальным как раз вовремя, чтобы увидеть, как Коннор нежно входит в рот Марго. С его приоткрытых губ срывается серия тихих стонов, когда он кончает.