— И это то, по чему ты будешь скучать больше всего? По деньгам? — Кэти ухмыляется, проводя ладонью по ноге Рейчел. Мы втроем сидим на диване у пылающего камина. Исходящий от него жар нагревает мой левый бок почти нестерпимо.

Рейчел улыбается, встречая выразительный взгляд подруги, ее пальцы игриво перебирают выгоревшие на солнце пряди ее светлого хвоста.

— Определенно, по дружбе.

— Разве ты не имеешь в виду — по траху? Видит бог, с тебя хватит, — Тилли бормочет со своим южным акцентом, поднося к губам фляжку. Я подозреваю, что она наполнена ее любимым виски «Jack Daniel’s». И, судя по всему, она уже изрядно им набралась.

Рейчел запрокидывает голову и смеется, не обращая внимания на преднамеренную шпильку нашей бывшей соседки по домику.

— Особенно по нему.

Все начинают хихикать. Все, кроме Тилли, которая хмуро разглядывает свой маникюр.

Я наклоняюсь к Кэти и шепчу:

— Отем говорила, что она съехала из вашего домика?

— О, да. Между ней и Лоррейн все было плохо еще при тебе, но после той шутки, что парни с ней устроили, все стало в десять раз хуже.

Я хмурюсь.

— Какой шутки?

Глаза Кэти расширяются.

— О, они тебе не рассказали про свой клуб любителей потрахаться?

— Я слышала о нем.

— Ну, Коннор подначивал Тилли, говорил, что у нее не хватит смелости так раскрепоститься, называл ее ханжой и все в таком духе. Люди начали думать, что они разошлись, потому что Тилли была не ахти в постели. — Кэти похабно двигает бровями. — Так что Тилли согласилась. Полагаю, она рассчитывала оказаться либо с ним, либо с Ронаном, или с кем-то еще из участвующих парней. Она разделась и ждала на кровати, в темноте. — Кэти делает паузу для драматического эффекта. — Они послали туда Лоррейн.

Мои глаза округляются.

— Погоди. Так Лоррейн не гетеро?

— Она гетеро, но в чем была фишка этого клуба. Во что бы ты ни вляпался... в то и вляпался.

— О боже.

— Лоррейн, наверное, предположила, что в постели была я или Рейчел…

— Погоди, так вы с Рейчел участвовали в этом клубе?

Кэти пожимает плечами и лукаво улыбается.

— В общем, говорить было нельзя, это было строжайшее правило. Но потом Тилли кончила, ну, а голос у нее… очень узнаваемый.

Я вспоминаю, как слышала ее в душе. Да, его не спутаешь.

— Так что обе взбесились. Особенно Тилли. Мы думали, что однажды утром проснемся и увидим Лоррейн с перерезанным горлом. — Голубые глаза Кэти прищуриваются, когда она смотрит на Тилли. — Очень злобная рыжая.

Я хмурюсь.

— Но это был довольно подлый поступок со стороны Коннора и Ронана. — Я никогда не думала, что мои друзья могут опуститься до такого.

— В том-то и дело — они в тот вечер так напились, что забыли. Мо взял на себя инициативу и все организовал. Так что она злится и на это, и на то, что мы изначально приняли сторону Лоррейн, но ладно! Тилли знала, что они были вместе. — Кэти хмурит свои хорошенькие бровки. — На самом деле, это печально. У нас были хорошие времена в той хижине. А началось все из-за какого-то идиота.

Я вспоминаю ту первую ночь, когда я вошла в хижину, полную смеха и зарождающейся дружбы. Грустно, что все развалилось, но, когда столько людей живут так близко так долго, неизбежно, что кто-то не выдерживает. Я медлю.

— Что она говорила обо мне и Генри?

Кэти бросает на меня выразительный взгляд.

— Ничего, что стоит повторять. Она до сих пор в обиде, что Коннор любил тебя как друга в миллион раз сильнее, чем ее, когда они встречались. Единственная причина, по которой она сейчас тут торчит — надеется услышать какие-нибудь пикантные сплетни про Вульфа.

А этого не произойдет.

— Ну? — Кэти наклоняется, чтобы толкнуть меня плечом, ее большие голубые глаза полны любопытства. — На что это похоже? У него огромный член?

Я разражаюсь нервным хихиканьем, хотя щеки пылают. Почему Генри всегда прав?

— Я не буду обсуждать это с тобой.

— Должно быть, огромный. И я уверена, что он такой же потрясающий, как мы все и представляли. — Она поднимает бровь. — Он увлекается чем-нибудь… грязным?

Не по твоим стандартам, Кэти. Я делаю большой глоток пива, которое мне вручил Ронан, и игнорирую вопрос.

— Ой, да ладно! Расскажи нам что-нибудь о нем! — восклицает она с притворным отчаянием.

— Или не рассказывай, учитывая, что ты разбила мне сердце, сбежав к нему, прежде чем у нас с тобой появился шанс, — заявляет Коннор, обходя диван с подносом, уставленным шотами и дольками лимона.

— Ой, пожалуйста. Не притворяйся, что не нашел замену через минуту. — Тилли кивает в сторону другой компании, сидящей в углу.

Мне не составляет труда определить девушку, о которой она говорит. Эффектную, стройную, с неряшливо собранным пучком черных волос. Она то и дело бросает взгляды в нашу сторону, ее острый взгляд миндалевидных глаз скользит между Коннором и Ронаном, который сидит на спинке дивана рядом со мной.

Я ловлю взгляд Ронана.

Серьезно? Вы вдвоем… и она? Я пытаюсь передать взглядом, не в силах справиться с любопытством.

Он лишь пожимает плечами. А потом уголки его губ изгибаются в одной из его фирменных темных улыбок.

Я качаю головой.

— Вы тут, я смотрю, не скучали.

Он медлит, а затем наклоняется, опираясь на диван за моей головой.

— Никто из них и близко не сравнится с тобой, — шепчет он мне на ухо.

Я хихикаю, хотя краснею.

— Ага, конечно. Ты это каждой девушке говоришь. — Я не дура.

— Ты же знаешь, что нет. — Он отстраняется ровно настолько, чтобы я увидела его глаза и искренность в обрамлении густых темных ресниц. — Ты была особенной. Ты была не такой, как все.

Моя грудь наполняется странным чувством нежности.

— И ты был особенным для меня. У меня никогда не было такого друга, как ты. Полагаю, больше и не будет. — Если не считать Марго, но эта дружба уникальна на совершенно другом уровне.

Его взгляд медленно скользит по моим чертам, и он глубоко вздыхает.

— Он делает тебя счастливой?

— Да.

Он сжимает челюсти.

— Он удовлетворяет тебя?

— Да.

— Уверена? Потому что ты была готова…

Кэти сильно пихает меня локтем в бок и отвлекает мое внимание. Именно тогда я замечаю, что в домике воцарилась тишина, гул голосов стих, оставив лишь звук музыки из колонок.

В десяти футах от нас стоит Генри и пристально смотрит на меня. Выражение его лица нечитаемое, но от этого не менее угрожающее.

Я слышу, как с губ Ронана срывается тихое «блядь». Он медленно выпрямляется и вздыхает, словно смиряясь с надвигающимся штормом.

Боже мой. Как это должно было выглядеть со стороны?

Проходит еще несколько тягостных мгновений, и затем Генри поднимает мой телефон, который я оставила на журнальном столике в домике.

— Ты забыла это. — Его тон достаточно дружелюбный.

Я поднимаюсь с дивана и пробираюсь к нему сквозь толпу, чувствуя, как множество глаз впиваются в нас. Я обнимаю его за талию.

— Прости. Я не заметила, что уже так поздно. Я просто зашла поздороваться.

— Зашла? Или тебя занесли… — тихо бормочет он так, что слышу только я, его пронзительный взгляд молниеносно оценивает ситуацию — лица, пиво в моей руке, поднос с текилой — и останавливается на Ронане. И прищуривается.

Ронан не отводит глаз, встречая его взгляд.

— За старые времена? — Коннор протягивает Генри шот текилы. Никаких старых времен не было. Эти двое никогда не пили вместе. Если Коннор вообще нервничает — из-за того, что Генри знает нашу историю и может выгнать его к черту, если захочет, или устроить ему взбучку — он этого не показывает.

Генри переводит свой стальной взгляд на Коннора и смотрит два… три… четыре удара сердца, прежде чем взять шот.

— Думаю, Эбби тоже не помешает.

— Нет, мне не надо, спасибо… — начинаю я, но Генри ловко берет еще один шот с подноса и протягивает мне.

— Ошибаешься. Он тебе понадобится, — тихо предупреждает Генри. Его улыбка откровенно порочная, когда он опрокидывает свой шот без соли и дольки лимона.