— Отвали, и без тебя тошно.

— Ядвига когда возвращается? — тут же меняет тему.

— Послезавтра.

— Когда собираешься сказать отцу про развод?

До сих пор откладывал, а надо бы. Ядвига согласилась поделить квартиру, значит, надеяться на то, что передумает, бесполезно. Надо смириться.

— Не знаю. Она вернётся, мы поговорим, а потом скажу.

После душа смотрю в телефон — четыре пропущенных от Лили. Да что ей от меня надо, в конце-то концов⁈ Неужели не дошло — она мне не нужна и нужна никогда не будет. Блядь, мне б с женой разобраться, а не вопросы с какой-то девкой решать! Ладно, один раз отвечу, выскажу как есть.

— Давай быстро, я спешу, — говорю, когда принимает вызов. Слышу — всхлипывает.

— Я в больнице. Мне так страшно, Платон! Ты можешь приехать?

— Что-то с ребёнком?

— Да! Они говорят… говорят, я могу потерять нашего малыша!

Смотрю на часы. После тенниса ещё три встречи запланировано, отложить нельзя. Точнее, переносить их нет желания. Раз в больнице, значит, врачи присмотрят.

— Завтра приеду, скинь адрес.

Я не изверг и не сухарь, кем бы ни была мать, ребёнок мой, и раз уж так случилось, не отказываюсь. Но червячок внутри ехидно тянет, что это могло бы стать отличным решением проблемы. Если ребёнка не станет, может, Ядвига пересмотрит решение?..

В больницу получается попасть только после обеда. Лиля лежит в общей палате, пять пар глаз тут же оценивающе смотрят, только Лиля не поворачивается — отвернулась к окну. Надо было цветы купить, что ли. Зарёванная, она смотрит на меня, горько всхлипывает и бросается на грудь.

— Я… Платон, я… наш малыш…

Обнимаю машинально, неторопливо поглаживаю. Камень с души, реально. Она рыдает, а мне улыбаться хочется.

— Успокойся, — говорю, когда наконец стихает. — У тебя ещё будут дети, обязательно.

Надо же что-то говорить, понятия не имею, как обычно успокаивают в таких случаях. Хлопнув мокрыми ресницами, Лиля смотрит на меня.

— Но… я хотела от тебя, то есть тебе родить.

Оп-па! Оговорочка по Фрейду. Вспоминаю — презики у неё свои были. Эта дура, что, проколола их? Решила, что пузом путёвку в жизнь выиграет? Убираю её руки с шеи, встаю.

— Родишь кому-нибудь другому. Уверен, справишься.

— Платон! — тянет руки, соседки по палате жадно впитывают сцену из мыльной оперы.

— Всего хорошего, — разворачиваюсь и ухожу. Судьба явно решила дать второй шанс, теперь скорее сказать обо всём Ядвиге.

Повод увидится простой — скажу, что надо забрать кое-что из вещей. На самом деле да, несколько костюмов, часов, рубашки. Едва дожидаюсь, когда прилетит и выспится, знаю, что ночью приземлилась. Ядвига отвечает на удивление быстро, думал, будет игнорировать. Голос усталый, заболела?

— Тебе что-нибудь привезти? Может, в аптеку заехать?

— Не надо, — могу представить, как качает головой. — Всё в порядке, акклиматизация просто. Не задерживайся, мне ещё за Яшкой ехать.

Вдруг после моих новостей мы вдвоём за сыном поедем? Мечтать не вредно, поэтому по дороге только об этом и думаю. Ядвига открывает в длинном халате, волосы распущены. А дома… пахнет домом. Без неё я сюда ни разу не заезжал.

— Забирай, что нужно, и уходи, — говорит и шлёпает босиком вглубь квартиры. Не похоже, что куда-то спешит, иначе уже была бы собрана и взвинчена. С хахалем своим поругалась, что ли? Обязательно выпытаю, но сперва, по привычке из детства, после улицы надо помыть руки. Полки без моих принадлежностей выглядят пусто, две зубных щётки тоскуют без третьей, моей. Тщательно вытираю руки, когда взгляд падает на небольшую корзину для мусора. Обычно там ватные палочки и диски, а сейчас там лежат… тесты на беременность. Достаю, раскладываю перед собой. Все три положительные. Ведёт. Вцепляюсь в раковину, не могу поверить. Беременна. От кого? Сгребаю все тесты, иду к Ядвиге. Она сидит с ногами на диване, подбородок на коленях, взгляд пустой.

— Скажи правду, — смотрю в упор. — Это мой ребёнок?

Ядвига

— Я не знаю.

Как до такого докатилась? Говорю мужу, что не знаю, от него беременна, или от любовника. Ничем не лучше его, с какой стороны ни посмотри. Ни о каком аборте не может быть и речи, я слишком принципиальна в этом вопросе. Вовремя или нет — ребёнок не выбирает, когда прийти в мир. Но я виновата в том, что, если отец Платон, то малыш будет расти в неполной семье. Его или нет — неважно, на развод не повлияет. Если срок шесть недель, то скорее всего отец Платон. Если четыре — Егор. Как могла вообще задержку прохлопать? Нарушения цикла периодически бывают, пришлось в своё время даже курс гормональных таблеток пропить, но помогло мало. Гинеколог говорит — особенность организма, потому что все анализы в норме. И вот, пожалуйста…

Платон усмехается, но не зло, а как-то весело. Смешно ему, конечно.

— У Лили был выкидыш, а ты беременна, и скорее всего от меня. Забавно.

— Забавно? Ты вообще понимаешь, что несёшь⁈ — взрываюсь моментально, чёртовы гормоны. — И почему так уверен, что от тебя?

— Потому что ты слишком благоразумна, чтобы спать с другими без презервативов. Как и я.

— Да уж, Лиля это доказала, — не могу удержаться. Абсурдный разговор. Даже новость о том, что Лиля больше не беременна, проходит по касательной.

— Забудь о ней. Теперь главное — мы.

— Ты прав, главное — мы, — кладу руку на живот. — Без тебя.

— Я не откажусь от своего ребёнка. — Он скрещивает руки на груди, качает головой. — Никогда.

— Никто не собирается лишать тебя родительских прав, если окажется, что отец ты. Но мы всё равно разведёмся, Платон. Не надейся, что я передумаю.

— Это мы ещё посмотрим, — роняет тяжело. — Собирайся, едем в лабораторию.

— Зачем?

— Как зачем? ДНК-тест делать. Разве тебе, — усмехается, — не интересно узнать, кто папа?

Звучит цинично. Словно в чужую шкуру влезла, и она мне не по размеру. Если окажется, что это Платон, как к этому отнесётся Егор? Какой мужчина согласится чужого ребёнка воспитывать? Я второго хотела, часто об этом думала. Мы с Платоном решили, что, когда Яшка в школу пойдёт, займёмся этим вопросом — очень девочку хотели. Яшку тоже в своё время планировали, готовились… Платон, конечно, прав: чем быстрее мы разберёмся, тем лучше. Неважно, кто отец, важно, что малыш уже есть и надо думать о нём и его здоровье. Встать на учёт, пройти обследование. Хотела же жизнь поменять? Вот и поменяла. Хочешь рассмешить Бога, расскажи о своих планах на завтра.

— Ты в этом у нас спец, — язвительно. — Расскажешь, как это происходит?

— У нас возьмут кровь, остальное — дело лаборатории. — Удалось смутить, глаза прячет. Смешно. Как же это всё смешно.

Выбираю, что надеть, когда на глаза попадается спортивный костюм. Его и беру, не хочу никаких каблуков, макияжа и укладок. Завязала хвост, краситься не стала, взяла кроссовки. Рядом с Платоном в рубашке и брюках выгляжу провинциалкой, подкатившей к миллионеру. Окинув взглядом, он вдруг уходит и возвращается в сером спортивном костюме и белой футболке. На голове кепка.

— Пусть считают, что мы от папарацци прячемся.

— Твою машину вся Москва знает.

— Хочешь, такси вызовем.

— Зачем? — уже уставать начала. Полежать бы. Первые недели и в прошлый раз тяжело давались, постоянно хотелось плакать, спать и блевать. Хорошо, что сейчас из всего набора только сонливость, тошнота пока прошла.

— Кто-нибудь увидит и задастся вопросом, что мы забыли в лаборатории.

— Да кому мы нужны? — теории конспирации, которыми меня вечно пичкал в первую очередь свёкр, сейчас лопаются, как мыльный пузырь. Да, скандальный развод и раздел имущества, конечно, могут тряхнуть ненадолго, но это не слухи о проблемах на производстве, или травмы, которые могут получить рабочие в цехах, или… Да много факторов, и личная жизнь верхушки не самый главный.

— И правда, кому? — с неожиданной лёгкостью соглашается Платон. Подмигивает: — Идём?