Каждое слово — в цель. Она не представляла, что будет, если я соглашусь. Хотя считала, что соглашусь, но дальше слов не думала. Краснеет, прячет глаза, переминается с ноги на ногу. Где та решительная Ядвига Яновна? Передо мной напуганная девушка, которая прямо сейчас готова сбежать. Может, я и перегнул палку, но в следующий раз пусть сто раз подумает, прежде чем предлагать такое мужчине.

— Вы правы, я не думала об этом в таких подробностях. — Её «вы» неприятно коробит слух. Распрямляет плечи, смотрит с вызовом. — И никаких доказательств предъявлять мужу не буду, не хочу вас вмешивать. Достаточно будет знать, что я отплатила ему тем же.

— Как кошка, нассавшая в тапки, — бормочу, облокачиваясь о стол и сцепляя руки в замок. — Не хочешь меня вмешивать? Ты уже вмешала. Я откажу — к другому побежишь? Без разницы, с кем?

Отшатывается, смотрит злобно. Валькирия. Как тут не залюбоваться? Если бы могла взглядом убивать, меня бы уже не было.

— Нет, не без разницы, — отвечает твёрдо. Подходит вплотную к столу, опирается о него ладонями и склоняется ко мне. Сердце без разрешения подскакивает и подпирает кадык. Смотрю на неё поверх сцепленных пальцев. Жду.

— Да, я никогда не думала о том, чтобы изменять мужу. Но если бы думала, ты был бы единственным кандидатом, Егор.

Почему моя имя так звучит, когда она его произносит? В горле пересохло, член привстал.

— Почему? — спрашиваю тихо. Ядвига опускает глаза на мои губы слишком медленно. Ещё немного, и засосу прямо сейчас, наброшусь голодным зверем.

— Не знаю.

Взмах ресниц. Кажется, прямо сейчас поймал микроинфаркт. Держусь на последних остатках контроля, а брюки уже дымятся.

— И что нам с этим делать? — шепчу — голос не слушается.

— Переспи со мной, — говорит она и наконец выпрямляется. — Не сейчас, может, не завтра. Но давай сделаем это.

Она уходит, оставив шлейф духов и каменный стояк. Опускаю на него глаза, вздыхаю:

— А с тобой мы что делать будем, м?

В кабинете есть не только гардеробная, душ тоже имеется. Никогда бы не подумал, что буду там дрочить, но всё когда-нибудь бывает впервые. Вожу по стволу, а перед глазами Ядвига и её «переспите со мной». Блядь, я же не святой, какого хуя целку ломаю? Хочет она или нет, есть ли разница, раз сама предложила? Ускоряюсь, упираюсь рукой в стену. Даже напрягаться не надо, чтобы представить, как натягиваю её прямо здесь, грубо, раком. Как громко она стонет — со звукоизоляцией тут всё в порядке. Как выглядит после нескольких оргазмов… Кончаю, протяжно мыча. Несколько секунд тупо смотрю на испачканную стену.

Сейчас она предложила себя из отчаяния. Но раз у меня появился шанс, сделаю всё, чтобы она на самом деле меня захотела. Меня, а не мести мужу. Платона я знаю, соперник сильный, но он просто ещё не знает, что я вступаю в игру.

Ядвига

Помню, как впервые попала в горы. Это был наш медовый месяц, и вид захватывал дух. Платон предложил прогуляться по подвесному мосту над пропастью, а я без раздумий согласилась, хотя на дух не переношу экстрим. Сейчас чувствую себя так же, как на той высоте: в животе пустота, под коленями слабость, тошнота в горле. Я на самом деле это сказала⁈ Предложила себя так просто, будто дешёвка какая-то. Что он теперь обо мне подумает? А раньше надо было переживать. В глубине души знала, что он откажет, поэтому была такой смелой, но все слова Егора, намеренно грубые, затронули струны в душе, давно провисшие. Как будто кто-то начал подкручивать колки на грифеле, постепенно натягивая нервы. Прохаживаюсь по кабинету, с силой тру виски. На словах всё просто, но теперь не могу не представлять, как на самом деле переспала бы с ним. Столько лет не было никого, кроме Платона, что сейчас даже в мыслях всё выглядит дико.

— Ядвига Яновна, у вас через десять минут встреча с маркетологами.

В кабинет заглядывает Лера, мой помощник. Рассеянно киваю. Надо сосредоточиться на работе. Каким местом только думала, предложив себя не просто кому-то, а гендиру⁈ Нам же ещё работать вместе. Хочется побиться головой о стенку. Платон, сука, как же я тебя сейчас ненавижу!

В обед приносят букет: фрезии и тонкие, нежные стебельки степного ковыля. Красиво. Достаю карточку, там знакомым летящим почерком написано: «Я люблю только тебя». Карточка летит в мусор, а вот букет жалко, цветы не виноваты. Неуклюжая попытка помириться вызывает только раздражение. Для него это, что, простая ссора, которую можно загладить извинением? Неужели до сих пор не дошло? Набираю маму. Нет, пока рассказывать не буду, она приучила: не надо мне всё знать. Вы потом помиритесь, а у меня осадочек на зятя останется. Мудрый совет, которому всегда следую, хотя сейчас не уверена, что смогу простить.

— Ма, у меня к тебе просьба, — тяну, мысленно вздыхая. Соскучилась по сыну, но ему не стоит слышать, как мы ругаемся. А я и так себя еле сдерживаю. — Можно Яшка у тебя ещё пару деньков побудет?

— Что, так сильно соскучились друг по другу? — с улыбкой в голосе отвечает мама. Пусть так и думает.

— Ну, сама понимаешь…

— Я и сама хотела предложить. У вас же в пятницу банкет, ты бы всё равно его привезла. Нечего пацана по городу туда-сюда таскать, привезу в понедельник, отдыхайте.

— Спасибо! — отвечаю с чувством и хлопаю себя по лбу. Совсем про этот банкет забыла. Двадцатилетие компании, вся верхушка соберётся, нам надо будет пару играть. Платье давно приготовлено, костюм Платона — тоже. Обычно я люблю такие события, сейчас с удовольствием пропустила бы.

— Ой, я тебе не рассказывала, какую сумочку купила? Правда, придётся полгода подождать, но это же…

Мама у меня шопоголик со стажем. После того, как развелась и забрала у папы половину бизнеса, живёт исключительно в своё удовольствие. Работать не работает, зато путешествует и тратит кучу денег на одежду и аксессуары, которые надевает от силы два раза. Потом продаёт, часть прибыли уходит на благотворительность, остальное — на новые покупки, и так по кругу. Каждый раз, когда разговор заходит об очередной страсти, у меня в голове включается белый шум. Выключается на фразе:

— … надо купить. Ну, ладно, родная, не буду отвлекать от работы, увидимся в понедельник. Наслаждайся общением с мужем. Целую.

Кроме цветов за день от Платона ни слова. Трусливо молчит, или занят? Скорее, второе. Зная его настойчивость, уже обивал бы порог кабинета. Хорошо, что дела отвлекают от лишнего, до вечера работаю, как проклятая: запуск нового производства успешно стартовал, но в процессе постоянно возникают вопросы. Маркетологи, финансисты, разработчики… Я хоть и предпоследняя инстанция в нашей пищевой цепочке, и до верха добираются только начальники отделов или их замы, но к вечеру привычно кипит мозг.

Отложив несколько отчётов, с которыми надо заглянуть к Егору, устало откидываюсь в кресле, пощипываю себя за переносицу. Лично встречаться нет необходимости, просто отдам всё секретарю. Уже девятый час, раньше не стала бы так долго засиживаться, тем более, когда Платон дома. Смотрю на телефон — тишина. Даже не спросил, почему я до сих пор не вернулась. Сам тоже заработался? Смотрю на соседнюю башню. Окна его офиса выходят на противоположную сторону. Леру уже отпустила, у неё дочке всего полтора года, старается с ней проводить больше времени, хотя с нашим ритмом это почти невыполнимая задача. Придётся самой подниматься на следующий этаж, в кабинет Егора.

Лифт решила не ждать, поднимаюсь по пожарной лестнице, перед дверью останавливаюсь и глубоко выдыхаю. Тихо, никого нет, мягко горят лампы. За столом у входа в кабинет пусто, ощущение, что я осталась одна во всём здании, вызывает внезапную волну страха. С детства боялась темноты, всегда казалось, что за спиной кто-то стоит. Вот и сейчас это чувство наполняет иррациональным ужасом. Кладу папку на стол, быстро пишу несколько слов на стикере, прилепляю, разворачиваюсь и подпрыгиваю.

— Блядь!

— Надо же, я кажется сказал утром, что не такой. — Егор стоит в двух шагах, руки в карманах, рукава рубашки подкатаны до локтей.