— Ты правда рад?

— Да. — Он смотрит в глаза, присаживается на кровать и накрывает живот ладонью. — У меня было время всё принять и переварить. Я не могу сказать, что готов на сто процентов, но ведь у нас ещё есть время. Пройдём через это вместе.

— Есть, — выдыхаю с облегчением и утыкаюсь лбом в его плечо. — Спасибо, что ты есть.

Егор обладает невероятной супер способностью: в несколько слов дать столько поддержки, сколько было необходимо. Шмыгаю носом, но на этот раз плачу от счастья.

— Кстати, когда будешь знакомить с сыном? Мне надо учиться общаться с детьми.

— Хочешь тренироваться на нём, как на кошках? — спрашиваю, но тут же грустнею. Рассказываю его реакцию, он молча слушает до конца, не перебивая, потом тяжело вздыхает.

— Что ж, будем над этим работать. В конце концов, отец у него есть, на его место я не претендую. Он ещё маленький, но всё-таки мужчина, а ты — его самая любимая женщина. Конечно, он не хочет тебя делить с незнакомым дядькой. Ревнует, боится. Мне кажется, это нормально.

— А говорил, что не умеешь общаться с детьми. Так чётко всё по полочкам разложил.

— Просто представил себя на его месте. Когда мама забеременела второй раз, знаешь, как я ревновал? Такие истерики поначалу катал, что меня любить перестанут! У нас, кстати, разница с ней восемь лет, и это мой единственный родной человек. — Он делает паузу, выразительно смотрит. — Был единственным, пока ты не появилась. Теперь ещё и дочка… Не жизнь, а цветник! Уже придумала, как назовём?

— Милена. Нравится?

— Главное, чтобы тебе нравилось. Ну, и… — он чешет затылок, — если бы была какая-нибудь Даздраперма, я бы напрягся и попытался тебя отговорить. А Милена — очень красиво звучит. Милена Егоровна. Мурашки по коже, смотри!

Показывает руку, на которой реально проступили мурашки, даже волоски приподнялись. Счастливо улыбнувшись, Егор торжественно объявляет:

— Скоро я стану папой!

Ядвига

Если бы не Егор, не знаю, как пережила бы следующие недели. Платон до сих пор иногда заходит, аргументируя визиты продажей и покупкой. Разговоры нейтральные, хотя о самочувствии спрашивает в первую очередь. Сделки проходят быстро — недвижимость в Сити редко можно найти, только апартаменты, а у нас квартира. Расчёт наличными: кому-то явно было необходимо как можно скорее их отмыть. Все мои вещи Платон перевёз, а Яшкины — к себе. Сын постепенно привыкает, но до сих пор с неприязнью смотрит на уже округлившийся животик, про сестричку почти не говорит. Зато увлечённо рассказывает, как приходил с папой на сборы в школу и уже познакомился с одноклассниками.

Не знаю, выпустят ли меня до первого сентября. Так надоело лежать! Хочется быть с Яшкой в этот важный день, но, глотая слёзы, через неделю я смотрю видео, которое прислал Платон, листаю фотографии. Мама с папой, даже свёкр пришёл. Чувствую себя выброшенной из жизни и оторванной от семьи. Егор опять в командировке, вернётся через три дня. Родные заняты, да я и сама попросила не приезжать каждый день — не вижу в этом смысла. Читаю, смотрю сериалы, и в какой-то момент посещает мысль: почему у меня нет подруг? Знакомых полно, а вот той, кого могла бы назвать настоящей подругой, так и не встретилось. Невольно вспоминаю молодую пару, которая ехала со мной и Платоном в лифте. Человек, с которым можно погулять с коляской, посидеть на площадке, обсудить малышей. Ни с мамой из соцсетей, у которой всё замечательно, которая всё успевает, а обычной, простой женщиной. В нашем районе с колясками либо няни гуляли, либо родители вдвоём. Мы тоже с Платоном выходили…

На выписку никто не приезжает, одиночество чувствуется особенно остро: родители заняты, успокоила их, сказала, что сама доберусь, Егора нет в городе, а Платона просить было бы странно. В такси постоянно тереблю ключи, которые передал Платон, понимаю, что еду в полнейшую неизвестность. Впервые переступаю порог новой квартиры, она пахнет свежестью и необжитым помещением — клининг постарался. Как кошка, которую запускают первой, обхожу комнаты, с каждым шагом признавая — Платон выбрал то, что надо. Мне всё очень нравится, только слишком тихо. Надо забрать сюда Яшку на выходные, его комната обставлена вещами из прежней квартиры, а в своей Платон обставил всё по-новому. Хорошо, что он продумал даже это — чтобы сын, приезжая ко мне, чувствовал себя дома.

В спальне большая кровать, слишком большая для одного. Егор предлагал жить вместе, но я пока сомневаюсь. Замуж за него тоже пока не собираюсь, хотя несколько раз намекал, что стоит оформить отношения до родов. Не вижу смысла, дочка и так на него будет записана, а мне лишний штамп в паспорте не нужен. Выдохнуть после развода надо, ощутить себя свободной женщиной. Не то, чтобы брак с Платоном на меня давил, но сейчас всё ощущается иначе.

Первую ночь прислушиваюсь к звукам, но, кроме тиканья часов, ничего не слышу, звукоизоляция тут отличная. Это хорошо, значит, детский плач никого не будет раздражать. Наверное, не будь я беременна, многое ощущалось бы по-другому, но Милена занимает почти все мысли, заставляя быстрее приспосабливаться к новым реалиям.

Наконец выхожу на работу, там все соскучились, настоящую причину, по которой попала в больницу, никто не знает, не спешу её озвучивать. Скоро и так все всё поймут. Традиционную летучку в начале недели провожу сама, Егор прилетает в обед, сегодня, наверное, в офисе не появится. Соскучилась по нему, но не так сильно, как могла бы. Почему до сих пор не могу разделить его чувства до конца? Если мы будем жить вместе, одной страсти, влюблённости и общего ребёнка будет мало. Может, именно поэтому пока не хочу окончательно впускать в свою жизнь. Проверяю себя, не его.

— Ядвига Яновна, к вам Платон Сергеевич.

Вот уж кого не ждала. Выглядит как всегда безупречно, и пахнет так же.

— Был в офисе, решил заглянуть, узнать, как ты. — Он садится в кресло напротив стола, закидывает ногу на ногу. — Квартира понравилась?

— Да, спасибо. Она замечательная, теперь буду обживаться. А ты как? Привык к новому жилью?

— После нескольких недель с Филом мне бы даже хрущёвка в Люберцах раем показалась, — хмыкает Платон.

— Всё было так плохо?

— Скорее, тесновато. От его дивана до сих пор спина ноет. А если подумать, сколько раз он на нём развлекался…

— Бедный, — улыбаюсь, думая о Филе и его холостяцком образе жизни. — Ещё и тебе в дом никого не привести, да?

— Не хочешь заехать в гости? — спрашивает внезапно.

— Зачем?

— Посмотришь, какая у Яшки комната. Ну, и вообще, как я живу.

— Почему ты думаешь, что мне это интересно?

— Разве нет?

— Я подумаю, — отвечаю уклончиво. На самом деле интересно. Он показывал фотографии и видео, но хотелось бы увидеть вживую, как он устроился. До свадьбы, насколько я помню, снимал апартаменты, получается, это его первая самостоятельная квартира, да и моя тоже. Всё-таки хорошо, что мы ту продали.

— Я заберу Яшку на выходные, уже звонила ему.

— Вот, как раз и заберёшь от меня. — Платон заразительно улыбается. Улыбаюсь в ответ — между нами теперь нет тяжести, я на самом деле отпустила обиду. Теперь его жизнь не моё дело, а измены проглочены и переварены, стали просто свершившимся фактом.

— Ты уже выбрала имя? — Платон стремительно перескакивает с темы на тему.

— Да. Милена.

— Красивое.

Кажется, или в глазах отражается грусть? До сих пор не смирился с фактом, что дочка не его?

— Надеюсь, она будет похожа на тебя, такая же красивая.

Теперь грусть звучит слишком отчётливо, почему-то чувствую себя виноватой, хотя знаю, что не в чем себя винить.

— Давай не будем, — прошу тихо.

— Давай, — легко соглашается и так же легко встаёт.

— Что, даже кофе не попьёшь? — я уже настроилась на долгий разговор.

— Ты же не предложила, не хочу навязываться. Хотя, если хочешь, можем сходить в нашу кофейню, давно там не были.