— Платон Сергеевич ещё не ушёл?

Да, давно у него в офисе не была, с того самого вечера, когда всё начало ломаться. Не предупредила, что приду, не потому что хотела сделать сюрприз — просто замоталась. Могла бы, конечно, позвонить, но что-то толкнуло прийти вот так, внезапно.

— Нет, ещё на месте. Я доло…

— Не надо, — улыбаюсь. Естественно, пока никто не знает о разводе. Постучав, открываю дверь — Платон сидит за столом, что-то быстро печатает. Поднимает глаза и удивлённо улыбается.

— Ядвига? Что ты здесь делаешь?

— Пришла обсудить пару вопросов. Не сильно отвлекаю?

— Подожди пару минут, надо закончить.

Пока печатает, рассматриваю кабинет. Он тут годами ничего не менял, интересно, скольких на этом столе оприходовал? Мысль, мелькнув, пропадает, даже осадка не остаётся. На-пле-вать.

— Так о чём ты хотела поговорить? — Платон закрывает ноутбук.

— Как будем имущество делить. Я хочу квартиру, виллу на Мадейре. Яхту и шале в Куршевеле можешь оставить себе.

— Ты же всегда любила горы.

— Если выбирать между ними и морем, выберу второе. Тем более, в Куршевеле слишком шумно.

— Квартира подороже яхты будет стоить, тебе так не кажется? — откинувшись в кресле, Платон складывает пальцы домиком, кончиками касается губ.

— Считай, это компенсация за моральные страдания.

— Я тоже уже пострадал, тебе так не кажется? Квартиру будем делить.

— Она ведь тебе тоже не нужна. Решил встать в позу из вредности?

— Какая тут поза, Ядвиг? Я её покупал, хоть и в браке, поэтому имею право на половину. Мне, между прочим, тоже надо где-то жить, а шестьдесят миллионов просто так не выдернешь.

— Возьмёшь ипотеку, в чём проблема.

— Не хочу.

— Обязательно всё усложнять? Давай решим всё быстрее, я скоро улетаю в Португалию.

— С ним?

— Одна, но вообще-то это не твоё дело.

— Тогда решим, когда вернёшься. Вдруг ты вообще передумаешь разводиться после отпуска?

Предварительное слушание как раз назначено сразу после моего возвращения. Я надеялась, что мы придём подготовленными, не собираюсь затягивать.

— Я хочу квартиру, Платон, и это не обсуждается.

— А я хочу свою жену обратно, может, обсудим это?

Ядвига

Понимаю желание Платона сохранить брак, но не понимаю упорства. Он, конечно, не привык слышать слово «нет», только уговоры бесполезны. Согласия отдать мне квартиру так и не добилась, ушла ни с чем. Пришлось сказать об этом адвокату, пусть попытается решить эту проблему через адвоката Платона. Я уже мысленно на берегу океана, перебираю пальцами белоснежный песок и подставляю лицо лёгкому бризу.

— Далековато летишь. Я бы пару дней выкроил, но перелёт слишком долгий.

Егор вздыхает. У нас тайное свидание: приехали по отдельности на Лосиный остров, нашли уединённый ресторанчик с закрытыми беседками.

— Мы ещё вместе слетаем, обещаю.

Сейчас мне надо побыть одной. Отдышаться, выдохнуть. Две недели на острове в Атлантическом океане, и я вернусь другим человеком.

— До отлёта сможешь остаться у меня на ночь?

После того спонтанного секса прошло почти две недели, я тоже соскучилась, но слишком много навалилось дел, а вечера все посвящала сыну. Постепенно доношу до него мысль, что мы с папой не помиримся, но это не значит, что перестанем его любить. Слово «развод» пока не прозвучало, но в первый раз, когда заговорила об этом, пришлось успокаивать истерику. Яшка так рыдал, что даже страшно стало. И так на время отпуска отвезу к маме, сейчас не хочу с ним расставаться. Но по Егору соскучилась, разбудил во мне давно спящую львицу. От одной ночи, думаю, ничего страшного не произойдёт, а сына отвезу на день раньше.

— Смогу.

Его тёмные глаза ярко вспыхивают, один только взгляд заставляет сладко заныть низ живота. Предложить поехать в гостиницу? Стейк из оленины может подождать…

Самолёт отрывается от земли, я наконец в отпуске! Странное ощущение — лететь куда-то совершенно одной, не считая экипажа. Первые два дня не покидает чувство одиночества, а потом привыкаю. Просто брожу по улочкам, завтракаю в летних кафе, а вечера встречаю на террасе, любуюсь закатом, попивая прохладное белое вино. За виллой присматривает местная пожилая пара, Андреа — жена — готовит мне. В глазах поначалу читался вопрос, почему одна, без семьи, но потом она, видимо, догадалась. Женщина тактичная, ни о чём не стала спрашивать. Чувствую, как постепенно расправляются крылья за спиной, как новая жизнь распахивает двери. Люблю свою работу, поэтому увольняться пока не буду, и, может, Платон прав — квартиру лучше продать и купить что-то более уютное, триста квадратных метров нам с Яшкой ни к чему. С Егором созваниваюсь каждый день, с мамой и Яшкой — реже, они постоянно сейчас то в лесу, то на речке, то в огороде копаются. Пусть сын отвлечётся, да и мама точно найдёт нужные слова, чтобы успокоить.

Наконец нашлось время читать. Забыла, когда читала что-то, помимо отчётов аналитиков, как же приятно расслабить мозг! Даже телевизор стала смотреть, хотя португальский знаю слабо. Тут меня никто особо не знает, туристов немного — пока не сезон. Несколько раз пытались подкатывать местные мачо, вежливо отшила. Хватит с меня мужчин, от одного лишнего только бы скорее избавиться. Адвокату сообщила, что согласна на раздел, прямо почувствовала, как он выдохнул. Теперь Платону нечем манипулировать, осталось только определить порядок общения с Яшкой, но тут, уверена, проблем не будет — при свободном графике может видеться с сыном сколько пожелает. А ещё осталось пережить реакцию свёкра. Не то, чтобы боюсь, но чувствую, придётся пережить немало неприятных минут.

Отпуск заканчивается до обидного быстро. Я бы тут ещё на недельку задержалась, жаль, нельзя. Но, как бы ни была прекрасна Мадейра, дома всегда лучше. Шереметьево встречает русской речью, от которой отвыкла за две недели. Уже глубокая ночь, иначе попросила бы Егора меня встретить. Ничего, через два дня увидимся, завтра надо ехать к маме и забирать Яшку.

Хочешь насмешить Бога — расскажи о своих планах на завтра. Утром едва могу открыть глаза, тело ломит, слабость дикая. Неужели акклиматизация? Никогда от этого не страдала. С трудом сползаю с кровати, бреду в ванную, голова кружится. Холодная вода немного помогает, но ненадолго — едва успеваю склониться ниже над раковиной, живот скручивает жесткий спазм. Тошнить с ночи нечем, но спазмы проходят, только когда рот заполняется желчью. А это уже странно и точно не похоже на акклиматизацию. Тем более, я вчера не ужинала, в последний раз ела в самолёте, если бы отравилась, всё началось бы ещё вчера. Бросает в пот, руки подрагивают. Сажусь на крышку унитаза, пытаюсь вспомнить, когда в последний раз были месячные. Задержка две недели, такое бывает, ничего критичного.

Тесты у меня есть всегда — организм непредсказуемый, от стрессов часто сбоит, а таблетки сто процентной гарантии никогда не давали. Конечно, процент минимальный, но сделать надо, чтобы успокоить себя.

Платон

Очередная партия в теннис с Филом заканчивается ничьей. Вытираю лицо полотенцем, подхожу к сетке.

— Ты что-то сдаёшь, братишка, — усмехаюсь. Фил весь красный, пот ручьём. — Что, бухал вчера?

— Угу, — отвечает, тяжело дыша. — Надо было отказаться и отлежаться.

— Надо перестать таскаться по клубам, как будто до сих пор двадцать. Мы не молодеем.

— Ой, посмотри, какой у нас тут старик! Кто из нас скоро молодым папкой станет?

Нашёл о чём вспоминать. Лиля телефон обрывает, трубку не беру. Денег ей подкидываю на счёт, на этом всё. Неделю назад снимок УЗИ прислала, как будто что-то ёкнуть при виде точки должно. Какой там у неё срок сейчас? Вроде четвёртый месяц. Надо бы тест повторить, хотя я проверил — точность по крови под сто процентов, так что, увы, ребёнок явно мой.