— Ничего. Ты меня удивляешь, я не думала, что такое возможно.

— Почему? — он вытащил черпак, взял фильтр и насыпал несколько порций кофе в кофеварку. Аромат был невероятный, с легким привкусом шоколада.

— Потому что у тебя нет персонала, готовящего тебе кофе, пока ты заказываешь его, как принц, которым ты и являешься.

Он усмехнулся, услышав мое замечание.

— Моя мама позаботилась о том, чтобы ее дети умели все делать самостоятельно, включая стирку. Это одна из многих вещей, которым я надеюсь научить своих детей.

На его лице появилось странное выражение, которое я не смогла понять. Я взяла еще одно печенье, поставила пакет на столик и отошла в другой конец комнаты, чтобы посмотреть на задний двор.

— Не сомневаюсь, что ты будешь замечательным отцом, — проворковала я. — Здесь красиво. — С того места, где стояла, я могла разглядеть реку на фоне очень больших деревьев и сочной травы, что повышало уровень комфорта.

— Мне всегда нравилось приезжать сюда в детстве. Мой дедушка установил качели из покрышек, и мы с братом провели бесчисленное количество часов, прыгая в реку.

— Я вижу это. Ты все эти годы не расставался с качелями?

— Они новые, — сказал он, чуть не рассмеявшись. — Старая веревка сгнила.

— Пожалуйста, только не говори мне, что ты все еще прыгаешь в реку.

Когда он ничего не сказал, я обернулась. И тут же заметила рисунки на стенке холодильника, прикрепленные разноцветными магнитами. Странное чувство охватило меня, когда я подошла ближе, изучая шесть или около того рисунков.

Выполненных цветными карандашами. Яркий. Жирный. Цветной карандаш. Изображения были невероятными, блестяще проработанными, но, очевидно, сделаны... ребенком, учитывая выбранный материал. Я отвернулась, пытаясь придумать, что сказать.

Он проследил за моим взглядом и глубоко вздохнул.

— Я должен был сказать тебе раньше.

— Боже милостивый. Ты женат.

Когда на этот раз Джонни приподнял бровь, я не была уверена, что сказать или думать. Прежде чем кто-либо из нас успел что-либо сказать, я услышала шум, и могу поклясться, что этот звук издавали маленькие ножки.

Через несколько секунд в комнату вбежал маленький мальчик и бросился к Джонни, который тут же бросился на пол, широко раскрыв объятия. На нем была пижама Супермена, и его маленькие босые ножки привлекли мое внимание.

— Как поживает мой мальчик? Я скучал по тебе.

Ребенок уткнулся носом в Джонни, ничего не сказав, но я услышала тихие радостные повизгивания. Я застыла на месте, не зная, что и думать. Я узнала об этом человеке все, что только можно, но ничто не указывало на то, что у него есть семья.

Джонни медленно поднялся на ноги, держа мальчика на руках.

— Кристиан. Я хотел бы познакомить тебя с моим другом. — Он кивнул в мою сторону, сделав шаг вперед, его глаза умоляюще смотрели на меня, словно он боялся, что я скажу что-то, что напугает ребенка.

Маленький мальчик повернул голову и уставился на меня так пристально, что я опешила. Без сомнения, это были отец и сын, глаза у маленького мальчика были точно такие же, как у Джонни. Я подошла ближе, пытаясь придумать, что сказать.

— Привет, Кристиан. Я Седона.

Нахмурившись, Кристиан пристально посмотрел на меня, затем отвернулся.

— Он застенчивый, — сказала я.

— Он не говорит, по крайней мере, сейчас.

— Ох, извини. Он глухой.

— Нет, — ответил Джонни и пощекотал животик мальчика. — Он не разговаривал с тех пор, как переехал жить ко мне. Он стал свидетелем чего-то, что его обеспокоило. Кристиан знает язык жестов, чему его научил один из его учителей. Я еще не освоил его. — Когда Джонни попытался что-то показать своему сыну, я рассмеялась одновременно с Кристианом.

— Почему вы оба надо мной смеетесь? — спросил он, помогая Кристиану встать на ноги.

— Потому что ты сказал, что надеешься, что у него вырастут свиные уши, — жестами объяснила я, а затем опустилась на колени, показывая свое имя и сказала, что рада с ним познакомиться. Глаза Кристиана широко раскрылись, как будто никто вокруг него не мог говорить на его языке.

Я могла бы сказать, что Джонни внимательно следил за нашим разговором, не двигаясь с места все это время. Пока Кристиан увлеченно рассказывал мне кое-что о себе, я все время смеялась и улыбалась. Он любил искусство. Он обожал супергероев. И печенье. Парень был потрясающим.

Таким же был и его отец.

— Извините, мистер Джеймс. Он знал, что вы дома, и отказался ждать.

Я не заметила, как в комнату вошел кто-то еще.

— Это не проблема, Маргарет. Это моя подруга, Седона Беккет. Она поживет у нас некоторое время. Мой приятель только что познакомился с ней.

Женщина посмотрела на меня с презрением, в том числе и на мои босые и теперь уже грязные ноги.

— Ну что ж, пора тебе одеться, малыш.

Кристиан кивнул, затем посмотрел на меня, показывая в последний раз. Все, что могла сделать, это рассмеяться.

— Чего он хочет? — спросил Джонни, нахмурив брови.

— Он спросил, можно ли ему съесть печенье. — Я подмигнула мальчику.

— Только не до завтрака, — отрезала Маргарет, что побудило Джонни отдернуть руку.

— Не так быстро. — Он хитро посмотрел на меня, затем подошел к пакету на прилавке и достал одно печенье. — Мне сказали, что это завтрак чемпионов. Как мне показать «печеньковый монстр»? — он наклонил голову в мою сторону.

Смеясь, я показала ему, и когда Джонни повторил, я зажала рот руками. Это был самый приятный момент, который видела за долгое время.

Маленький мальчик захихикал так, как могут хихикать только дети, осторожно беря печенье из рук отца. Затем он развернулся, и его глаза загорелись.

— Иди с Маргарет, мой маленький печеньковый монстр. Я скоро приду к тебе, — произнес Джонни.

Я молчала, пока Кристиан не вышел из комнаты, Маргарет последовала за ним, но не преминула еще раз взглянуть на меня.

— Ей не нравится, что я здесь.

— Маргарет — человек старой закалки, чрезвычайно дисциплинированный. Уверяю тебя, я ей не очень нравлюсь, хотя плачу в два раза больше, чем она стоит.

— Он твой сын.

Джонни засунул руки в карманы и направился ко мне, вторгаясь в мое личное пространство. Один лишь глубокий вдох его одурманивающего лосьона после бритья напоминал мне обо всем, что между нами было.

— Да. Его привели ко мне после того, как у него на глазах убили мать. Она не сказала мне, что беременна. Мы провели вместе одну ночь. Мы расстались, и я совершенно не думал о тех нескольких часах, что мы провели вместе. Как и раньше.

— Не знаю, что сказать.— Не знала.

— Здесь нечего говорить. Я должен был сказать тебе

— Неудивительно, что ты так отчаянно хотел вернуться.

Джонни изучал меня.

— Малыш через многое прошел. Я не самый лучший отец в мире, и не уверен, что хотел бы оставить его рядом в течение первого месяца после того, как он появился на свет. У него был крошечный чемоданчик, сумка, набитая книгами и игрушками, и больше ничего, кроме письма от его матери, написанного за пару месяцев до ее смерти.

— Почему ее убили?

— Честно говоря, я не знаю. Лили была свободным человеком, живущим полной жизнью. Именно это привлекло меня в ней в первую очередь.

— Могу сказать, что у тебя есть мысли о том, что произошло.

Джонни несколько раз кивнул.

— Если бы парень не спрятался в шкафу, его бы схватили. Я в этом уверен. Они пришли его искать. Не могу этого доказать, но так подсказывает мне интуиция.

— Ты думаешь, это из-за тебя.

Когда он протянул руку и легонько провел пальцами по моей щеке, на мгновение сильная грусть столкнулась с сильным чувством долга. Это было так же ошеломляюще, как и электричество, которое он излучал каждый раз, когда мы были вместе.

— Уверен в этом. Не хочу, чтобы в моей жизни были еще жертвы. Если бы знал о существовании Кристиана, я бы предпринял шаги, чтобы обеспечить его безопасность и Лили. Она погибла, потому что не была уверена, что может доверять мне. На мой взгляд, возможно, она была права.