- Не надо!

Она подняла глаза и встретилась взглядом с глазами Стэйва, который сурово смотрел на нее. Она увидела боль, застывшую в его глазах, но и непоколебимую решимость. - Оставь это, - прохрипел он, и его цепи зазвенели, когда он повернул голову, чтобы осмотреть ремонтный отсек. - Как ты... ...попала сюда, Лейла?

- Неважно. - Она снова потянулась к замку. - Нужно спустить тебя вниз. И забрать твой рюкзак...

- Я сказал, оставь это! - Его крик превратился в гневный скрежет, цепи зазвенели, когда он дернул телом. - Тебе нужно... выбраться... отсюда.

- Мне нужен твой рюкзак, - сказала она ему. - Лекарства. Я их потеряла. Мне нужен твой. Где он, Стэйв?

В выражении его лица появилось что-то похожее на юмор. Попытка криво усмехнуться, подумала она. - Так получилось, - сказал он. - Мне он тоже нужен.... - Его взгляд метнулся к кабине грузовика под ними. - Там. Ты найдешь... металлическую трубку. Принеси ее. И побыстрее.

К счастью, окна в кабине грузовика были открыты, поэтому ей не пришлось открывать дверь. Забравшись внутрь, она снова прибегла к помощи фонарика, чтобы найти рюкзак. Он лежал в спальном отсеке в задней части кабины и казался нетронутым. Зажав фонарик между шеей и плечом, она расстегнула ремни и начала извлекать содержимое. Она отбросила в сторону маску Стейва, батарейки и платы, пока не нашла на дне бутылочки с таблетками. Рядом с ними лежала металлическая трубка, которую он просил. Она была длиной около семи дюймов с завинчивающейся крышкой на одном конце. Не имея времени на осмотр каждого флакона, она убрала их все в свою сумку. Запихнув трубку в карман куртки, она снова забралась на крышу.

- Открой ее, - приказал Стэйв, переводя взгляд с нее на стену позади. Повернувшись, Лейла увидела, как вода плещется у полуоткрытой двери. - Быстрее! - гаркнул Стэйв.

Открутив колпачок, Лейла подняла трубку, и пластиковый предмет упал ей на ладонь. Шприц с пробкой на игле, содержимое которого было спрятано под изолентой. - Это то, что ты купил у Велны, - поняла Лейла. - Что это?

Подняв глаза, она увидела, что Стэйв ухмыляется. - Лекарство, - сказал он, и его ухмылка испарилась при звуке хлюпающей воды. Оглянувшись на полуоткрытую дверь, Лейла увидела, что поверхность бассейна вновь заволновалась. - Она идет, - сказал Стейв. - Ты должна сделать это сейчас.

Лейла уставилась на него. - Что сделать?

- Сделай мне инъекцию, Лейла. Сделай это!

Хлюпанье стало громче, ритмичнее, что говорило о том, что что-то пробивается сквозь него. Бросив последний взгляд на Стейва - его лицо выражало отчаянную мольбу, - Лейла откусила пробку на игле и выплюнула ее, после чего вонзила иглу в его лодыжку и нажала на поршень.

Реакция Стэйва была быстрой и уродливой. Дернувшись в цепях, он издал серию громких, болезненных ворчаний, вены выступили на шее, глаза выпучились. Тем не менее ему удалось перевести взгляд на Лейлу и выдать последний приказ. - Вперед!

Натянув рюкзак, Лейла повернулась к отверстию, через которое пролезла, но усиливающееся волнение воды подсказало ей, что она не успеет. Вместо этого она перелезла на другую сторону кабины грузовика и спустилась в воду. Вода доходила ей до пояса, была шокирующе холодной и, как она знала, растворяла ее защитный покров, как только касалась ее кожи. Она начала пробираться к поднятому стальному барьеру, но замерла при звуке скрипящих петель.

- Ты очнулся, - раздался мягкий женский голос с осторожными нотками ласки. - Как ты себя чувствуешь?

Присев рядом со спущенной резиной шины грузовика, Лейла услышала, как еще немного побрякивают цепи Стейва, прежде чем он прокашлялся в ответ. - Дерьмово.

- Они не должны были причинить тебе вред. - Эхо голоса менялось по мере движения его обладателя, и Лейла удивилась тому, как совершенно по-человечески он звучал. Она услышала сожаление и чувство вины, причем оба эти слова были совершенно искренними. - Но скоро это не будет иметь значения, - продолжала Рехса. Раздался короткий всплеск вытесненной воды, затем стук ног, опускающихся на крышу кабины. Последовала пауза, во время которой Лейла начала отступать к барьеру, держась ниже к воде. Неоднократно поднимая взгляд вверх, она видела болтающееся, дергающееся тело Стэйва, но никаких признаков Рехсы не обнаружила. Лейла остановилась, когда в поле зрения появилась рука, бледная, но, как и голос, явно человеческая.

- Мой замечательный человек, - с тоской произнесла Рехса, проведя рукой по груди Стейва. - Ты пришел спасти меня, не так ли?

Цепи Стэйва зазвенели, и он вздрогнул от ее прикосновения.

- И ты спас меня, любовь моя, - продолжала Рехса. Она придвинулась к нему ближе, и Лейла впервые увидела ее лицо. Это все еще было лицо женщины, которая отвечала скромными, неловкими улыбками на приветствия толпы, когда возвращалась с переправы. Но теперь Лейла почувствовала в нем обескураживающее совершенство, безупречную кожу и симметрию, которой не было раньше. Она была бесспорно красива, завораживающе красива, и Лейле пришлось заставить себя отвести взгляд. Обернувшись к двери, где громко тикали красные цифры, она прикинула, насколько мудра идея проскользнуть под водой и выплыть.

- Не бойся меня, Стивен, - сказала Рехса своему мужу, и в горле у нее запершило, когда она замолчала. Когда она заговорила снова, ее тон был мрачным, но в нем звучала твердая нотка уверенности. - Я знаю, в это трудно поверить, но это лучшее, что могло случиться. Я вижу это в тебе. Огонь, о котором говорил Блейк, огонь, которым нужно овладеть. Тот же самый, что горит во мне, который вспыхнул, когда меня укусили. Теперь я все понимаю.

Безумная, как черт, и альфа, - заключила Лейла, опускаясь ниже. Плохое сочетание. Солоноватый вид и блестящая жижа на поверхности воды отталкивали ее, но и перспектива сгореть заживо в ближайшие несколько минут тоже. Она опустилась, пока вода не закрыла маску до самых глаз, а затем стала медленно продвигаться вдоль борта грузовика, когда голос Рехсы вновь зазвучал горестным эхом.

- Я встретила одного из старых, понимаешь? Того, кто ходил по этой земле задолго до Кормления. Представь себе, Стивен. Существо, которое видело возвышение Наполеона и падение Берлинской стены. Он обладал такими знаниями. Такой мудростью. Все, что произошло, - это отклонение, сказал он мне. Появление низших пород, Кормление - все это причудливый поворот в природном порядке, такое же бедствие для нашего вида, как и для добычи. Но также это великая и чудесная возможность. Теперь мы можем переделать мир. Теперь мы можем сделать его своим.

Стэйв что-то прохрипел, зазвенели цепи.

- Что такое, любовь моя? - спросила Рехса, в ее голосе беспокойство сменилось меланхолией.

- Не... ты! - задыхаясь, произнес Стэйв. - Я не... пришел за... тобой! За тем, кем ты... ...раньше!

Слабый смех. - Я все еще я. Все, чем я была, осталось. Но я... эволюционировала. Совершенствуюсь, можно сказать. И скоро ты тоже станешь таким.

- Ты... . . - Голос Стейва теперь был дрожащим, пронизанным страданием, но Лейла все еще слышала в нем ненависть. Теперь она понимала, что побудило его к этому, последнему переходу. Он сделал это не из любви. Совсем наоборот. - Ты... ...ты... зверь! - - выплюнул он в сторону существа, которое было его женой. - Нечто... носящее ее кожу. Ты... насмешка... над всем, чем она была!

Еще один смех, но этот показался Лейле вынужденным. Раздосадованная тем, что позволила себе отвлечься, она сосредоточилась на том, чтобы продолжить путь к стальному барьеру. Шесть-семь футов, и она окажется на свободе.

- Смог бы зверь сделать то, что сделала я? спросила Рехса. - Все это я сделала, зная, что это заставит тебя искать меня. Чтобы мы снова были вместе. Мы видели общие сны, ты и я. Еще один дар моей эволюции. Я вкусила твою печаль, твою тоску. Я воззвала к тебе, и ты пришел. Этот мир изменился на фундаментальном уровне. Теперь он принадлежит Кормщикам. Чтобы жить в нем, даже процветать, нужно приспособиться. Мы должны приспособиться. Я не допущу, чтобы то, что мы разделяли, умерло.