Она вручила мне телефон, нажимая при этом на кнопку вызова.

— Катя, — пробасил недовольный мужской голос, — ну также не делается! Если вы передумали, то могли бы сообщить. Я уже тридцать минут жду.

— Простите, я на работе задержалась, — метнула злой взгляд на мужа, — лечу.

Сперва надо взять документы на машину и подписанные договора, поэтому я рванула в магазин. Мимолетом отмечая, что Валерия выползла из своей норы и, как все, прильнув к стеклу, наблюдала за разворачивающейся театральной постановкой на улице.

— Можете выписать еще один штраф, я через полчаса вернусь, — поставила директрису в известность я.

Та обалдело кивнула, даже не пытаясь спорить.

— Катька, ты скоро за приход на работу сама доплачивать будешь, столько штрафов набрала, — хихикнула Светка.

Поменяв документы на банкноты, я печально смотрела на задние фонари уже не моего автомобиля. Он удалялся в вечерних сумерках. Я же прижимала к себе пакет с деньгами, мысленно прощаясь с железным конем. Так нужно, так важно. Мама — вот ради чего все это затеяно. Володя, как и обещал, присылал СМС, сообщил, что мама чувствует себя весьма неплохо, ждет меня, когда я освобожусь, и обещал позвонить, но так до сих пор и не сделал этого.

Следующий день пролетел еще быстрее предыдущего. На удивление Валерия не изводила придирками, мышкой сидя в кабинете. В какой-то момент стало даже любопытно, чем она занята. И я постучалась, тем более что нужна ее подпись на накладных.

Не дождавшись ответа, тихонько толкнула дверь и просунула голову. За столом ее не было, ровно как и у окна. Директриса нашлась на диванчике: она спала, мирно сложив руки под щеки. На ее фигуре красовалось ярко-красное платье в пайетках, а на полу валялись босоножки на огромной платформе. Возле них открытая сумочка, из которой торчал браслет из ночного клуба — Star Night, заведение с этим названием помпезно открыли вчера в самом центре города.

Осторожно прикрыла за собой дверь, пусть спит, умаялась сердешная. Шутка ли, всю ночь на танцполе. Интересно, Палыч с ней тусил? Не могла не улыбнуться, представив себе хозяина магазина, ритмично двигающегося в неоновом свете.

Всю смену мы наслаждались спокойной атмосферой. Никто не следил за нами, грозя штрафами, да и противную розовую униформу мы с удовольствием сменили на прежнюю синюю. К закрытию опять приперся Костик. На этот раз он не рискнул заходить внутрь и мялся на улице, поджидая меня. Пришлось воспользоваться запасным выходом, через который мы обычно принимали товар.

Незаметно выскользнув из магазина, я бегом рванула к метро, чтобы не опоздать на последнюю электричку. Света и Вера второй день отпускали меня за пятнадцать минут до закрытия, понимая, что иначе я просто не успею уехать. До Петроградки, а там дворами полчаса до Крестовского, в сопровождении родного голоса. Выйдя из метро, я сразу же набирала Юру. Он не ложился, ждал моего звонка, чтобы узнать, как прошел день, и рассказать про свой.

На подходе к дому я вскинула голову и посмотрела на окна Юриной квартиры — в окне горел свет. Неужели он приехал? Сердце ёкнуло от внезапной надежды. Может, решил сделать сюрприз и специально ничего не сказал по телефону? Но, посмотрев по сторонам, я не обнаружила его машины, и радостное волнение тут же угасло. Нет, скорее всего, это я утром, убегая, забыла выключить свет. Вздохнув, я потянула на себя тяжелую дверь подъезда и чуть не столкнулась с соседкой с первого этажа.

Пожилая женщина, прижимая к боку маленькую собачку неизвестной мне породы, направлялась на прогулку. Я посторонилась, пропуская её, и машинально поздоровалась.

— Добрый вечер.

Мы уже пересекались с ней во дворе, и обычно она провожала меня подозрительным взглядом. На этот раз её взгляд выражал скорее удивление.

— Добрый, милочка, добрый. Наконец-то вспомнили про вежливость, — пробурчала бабуля, опуская собаку на асфальт. — Иди, Чарлик, погуляй.

С радостным «Гав!» пёс помчался обнюхивать кусты у соседнего подъезда, а бабуля немедленно приступила к допросу:

— Как тебя зовут, милочка? — Она поправила сползшие на кончик носа очки.

— Катерина, — представилась я, с улыбкой подумав, что бабушки везде одинаковы — и в деревенском домике, и в элитной недвижимости на Крестовском — все любопытные и хотят всё про всех знать.

— Кем приходишься Юрочке? Квартирантка или жена новая?

«Неужели шпионит за мной?» — поразилась я её осведомлённости. Я живу здесь совсем недавно, а она уже знает, в какой именно квартире. Видимо, моё изумление было написано на лице так явно, что бабушка улыбнулась.

— Марфа Васильевна я, старшая по дому, — протянула она морщинистую ладонь для рукопожатия. — Так что про всех всё знаю.

— Не всё, раз спрашиваете, — улыбнулась я в ответ, пожимая её руку. — Я ни то ни другое. Мы… — запнулась, поймав себя на том, что сама не знаю точного ответа. Возлюбленная? Звучит пафосно. Девушка? Как-то по-юношески. — Мы просто… вместе пока.

— Значит, пока так живёте, — тут же сделала вывод Марфа Васильевна.

Вдруг её внимание переключилось на питомца: — Ой, Чарлик! Чарлик, фу! — крикнула она, увидев, как пёс вылез из кустов с довольной мордой. Из его пасти торчал рыбий хвост, и, судя по усиливавшемуся зловонию, рыбка была, мягко говоря, не первой свежести.

— Я потом к тебе поднимусь, — пообещала старушка и поспешила к собаке. Но Чарлик, почуяв угрозу своей добыче, рванул прочь в сторону детской площадки.

Запах гари чувствовался на площадке первого этажа, и чем выше я поднималась, тем сильнее он становился. У входной двери я уже отчетливо понимала — это в моей квартире.

Блин, блин, блин, — нервно нашарила ключи в кармане, руки дрожали, отпирая замок.

Неужели я такая растяпа — не только свет не выключила, но и плиту? Не может быть! Тогда пожар бы начался намного раньше. И сейчас я бы застала совсем иную, более печальную картину. И уж тем более старшая по дому не любезничала со мной, а настучала по голове.

Справившись с замком, я, не снимая обуви, рванула на кухню. Посреди облака черного дыма просматривалась девичья фигурка, которая металась перед плитой, держа в руках чадящую сковородку.

— Блин! Блин! Блин! — слово в слово повторила мои недавние мысли незнакомка. — Растяпа!

Выяснять, кто это такая, времени не было — нужно было спасать квартиру. Я распахнула окна, выпуская наружу едкий дым, и крикнула:

— Кидай в раковину, включай воду!

Девушка послушно сунула под струю воды безнадежно испорченную посудину. Раскрыв окна не только на кухне, но и в комнатах, я взяла растерявшуюся гостью под руку и вывела ее на свежий воздух. Пока мы спускались, из некоторых дверей высовывались бдительные соседи, интересуясь: «Пожар?» Пришлось убеждать, что просто кулинарный эксперимент не удался.

Мы вышли к подъезду и сели на скамейку под окнами. Пока девушка откашливалась и приходила в себя, я успела ее рассмотреть. Совсем молоденькая, лет двадцать, не больше. Тоненькая, худенькая, но довольно высокая, черноволосая, кареглазая. Сильно напоминала Юру. Я уверена, что это его дочь — у кого же еще могли быть ключи от его квартиры?

— Отец меня убьет, — произнесла девушка, подтверждая мои догадки. Но потом вдруг опомнилась и уставилась на меня. — А ты кто? И как ты попала в нашу квартиру?

— Катя, что у вас происходит? Вы что, пожар устроили⁈ — послышался строгий голос Марфы Васильевны за спиной, вынуждая меня и мою спутницу обернуться. — Машенька? А ты здесь откуда?

Бабуля, успевшая поймать своего Чарлика, тянула упирающегося питомца на шлейке к дому, но он не сдавался и всячески пытался изменить траекторию. Подозреваю, что все дело в отобранном рыбьем хвосте.

— Да я тут… вот… ну… — залепетала Маша, переводя взгляд со строгой домоправительницы на меня, видимо, ища поддержки. Пришлось выручать.