Повисла длинная пауза, а потом муж произнес:

— Катя, не дури. Что ты удумала? Обиделась, что я без тебя летал? Ну прости, бес попутал. Хочешь, мы на Новый год куда-нибудь улетим?

Он пытался оправдаться, но это не имело никакого значения. Выяснять по телефону казалось неправильным. И я подумала, что один черт не усну.

— Костя, я скоро приеду. Это не телефонный разговор.

Муж еще что-то говорил, но я просто нажала «отбой». Вызвала себе такси и пошла одеваться.

Джинсы, футболка, кроссовки. Я доставала вещи и думала, как поступить? Что делать после разговора с мужем? Остаться с ним в одной квартире или уехать сюда? После возвращения из деревни я дома не была ни разу. Как-то не до того было. Я боялась уехать далеко от больницы, а вдруг маме станет хуже?

Моя свободная жизнь заканчивается, работа ждет. И работа далеко от Крестовского, дорога что до больницы от дома, что до работы от Юры примерно одна и та же. И мне предстоит решить, какую я выбираю.

Так и не придя к какому-то решению, я вышла из такси в своем дворе. Мельком взглянув на окна, заметила смазанное движение. Муж караулит, с кем я вернулась?

Улыбнулась: — Поздно, милый, спохватился. Даже если бы никого у меня не было, жить с изменником я бы не стала.

Лифт застыл внизу, раскрыв свои двери, словно ждал меня. Зайдя в кабину и нажав на этаж, поняла, что гостеприимство обманчиво — движения не последовало. Лишь лампочка, мигнув, погасла вовсе. Пришлось подниматься ножками.

На лестнице меня поджидал взъерошенный муж. Когда нервничает, Костик постоянно потирает макушку, словно это помогает мозгам работать лучше. Одет, как всегда, безупречно, можно подумать, он не жену встречает, а на свидание собирается. Моим любимым парфюмом побрызгался, аж глаза режет. Распустил перья.

— Привет, — остановившись на последней ступени, я распрямилась, глядя на Костю снизу вверх. Тот посторонился и кивком пригласил войти, как гостью. Именно так я себя и ощущала: гостья, нежданная и непрошеная. Чужая.

Оказавшись в прихожей, он больно схватил меня за плечи и встряхнул:

— Какой развод⁈ — его голос звенящим эхом разнесся по прихожей, ударив по барабанным перепонкам. — Что ты несла по телефону? Мужика себе завела, пока меня не было⁈ Да⁈ — он с таким негодованием выплевывал мне в лицо обвинения, будто имел на это право. — Отвечай!

— Заводят котят, Костик, или собаку, а мужчина он… — мой голос звучал удивительно спокойно, будто это говорил кто-то другой. — А мужчины… просто появляются. Или исчезают, — добавила немного подумав.

— Всегда знал, что твоя дружба с этой, — он презрительно поморщился при упоминании моей подруги, — до добра не доведет.

— При чём здесь Инна? — ее приплел почему-то. — Костя, давай начистоту? — я выпуталась из его рук и сделала шаг назад, чтобы он не дотянулся до меня снова. — Я слышала твой разговор с Владом, когда вы баб делили.

Муж переменился в лице, а я продолжила:

— Я так понимаю, что это не первая измена с твоей стороны. Как ты считаешь, я должна поступить?

Скрестив руки на груди, я смотрела на красивого мужчину напротив и кроме досады и раздражения ничего не испытывала. Досада, что вместо теплой постели вынуждена была примчаться на разговор. Раздражение, что я даже поскандалить сейчас не хочу. Мне совершенно безразличны факты его измен.

— И что? — вдруг на его лице появилась усмешка. — Это не мешало нам жить вместе, растить сына.

Из чего я могла сделать вывод, что мои рога весьма ветвисты, ведь сына мы уже давно не растим.

— Так может, не стоит продолжать этот фарс под названием «семья»? Разойтись? Ты не находишь, что будет честнее, чем мучить друг друга изменами и упреками? — Тот факт, что он не отрицает, мне даже нравился. Нет лживых заверений и обещаний. Все предельно ясно.

— Катюша, ну что ты как маленькая? — в его голосе прозвучали знакомые хриплые нотки, которые когда-то так привлекали меня. Костя потянул ко мне руки, и я шлепнула его по ладоням, хотя с большим удовольствием бы сейчас дала ему звонкую пощечину. — Меня все устраивает, ты хорошо готовишь, чистюля, каких поискать, мозги мне не… кхм… опустим момент. В общем, давай забудем тот дурацкий инцидент?

— Инцидент? — что-то взорвалось во мне. — Так ты называешь предательство?

Как можно так говорить? Неужели для него изменa ничего не значит? Хотя если принять во внимание его реакцию на то, что он заподозрил в неверности меня, то это работает только в одну сторону.

Плевать, я здесь не за выяснением отношений. Мне нужно было сказать о разводе и о том, что все знаю. Глядя Косте в лицо. И точка. Но раз уж я приехала, то, пожалуй, стоит забрать кое-какие документы: свидетельство о браке, оно наверняка понадобится при расторжении.

Не обращая внимания на застывшего, словно каменное изваяние, мужа, обогнула его и отправилась в гостиную. Судя по шороху за спиной, он собрался следом, но звонок в дверь заставил притормозить. Я же, не теряя времени, достала папку с документами и листала файлики в поисках нужной бумажки.

— Любимый, а вот и я! — приглушенный женский крик в прихожей заставил меня отвлечься. Муж что-то гневно отвечал, но слышно было плохо. Девица же верещала так, что, наверное, даже наши соседи слышали ее голос.

— Это же я, твой котенок, ты мне не ра-а-ад? — обиженно растягивая слова, вещала гостья. — Сам же сказал, что твоя жена тяжело больна и вот-вот… Я приехала поддержать в такое непростое время. Ай, больно!

Любопытство пересилило, и я вышла в коридор как раз в тот момент, когда Костик, приподняв незнакомую девицу над полом, пытался одной рукой открыть дверь.

— Доброй ночи, — обозначила я свое присутствие. Муж от неожиданности разжал хватку, и девица с грохотом опустилась на коврик. Высокая, стройная, с маленькой грудью — значит, не та из поездки, — сделала я вывод, почему-то улыбаясь. Девица, видимо, восприняла это на свой счет и, оправив коротенькое платье, улыбнулась в ответ.

— Снежана, — представилась первой она, протягивая мне руку с длинными, острыми, как коготки, ногтями.

Дура… Только законченная идиотка может повестись на сказочку о тяжелобольной жене, да еще и припереться домой к любовнику утешать.

— Тяжелобольная супруга, — ответила я, пожимая ее холодные пальцы с легкой брезгливостью. Снежана дернулась… Но я сжала ее руку чуть сильнее, ненадолго поймав в ловушку вежливости. — Снежана? — повернулась к наудивление притихшему мужу. — А почему тогда не Снежка, а котенок?

— Так чтобы не перепутать, — видимо, обалдев от происходящего, честно ответил муж. Ну да, удобненько: и любовнице приятно, и с женой не спалишься.

— Так а что, я не поняла, ты умирать не собираешься? — пробормотала Снежана, то ли с досадой, то ли еще с каким-то странным чувством, разглядывая вполне здоровую меня, стоящую на ногах, да еще и сжимающую ее руку весьма ощутимо.

— Я вас расстрою, но нет, — развела руками. — Вы же приехали утешить?

— Эм, да, — кивнула девица, тряхнув выкрашенными в белый цвет волосами. — Вон даже перекрасилась, чтобы Костику больше нравилось.

Дважды дура.

— Можете начинать, — я, наконец, выпустила ее ладонь. — Свежее белье в шкафу на верхней полке. Я уже ухожу.

Обошла глупо хлопающую длинными ресницами девушку и, уже спрятавшись за ее спиной, добавила:

— О дате развода сообщу позже.

— Уи-и-и, — кинулась на шею обалдевшему, пока еще моему мужу, Снежана. — Ты разводишься! Ради меня?

Я шла по лестнице медленно, с достоинством, в котором сама себя не узнавала. За дверью оставался не просто брак, а целая жизнь — двадцать лет надежд, разочарований, привычного быта.

Спускаясь, я поймала себя на мысли, что не чувствую ни боли, ни ревности. Только бесконечное, всепоглощающее облегчение. И благодарность той дурочке Снежане, которая своим появлением поставила жирную, яркую, нелепую точку в истории, которую я сама не решалась закончить.

Села в свой родной маленький красный автомобильчик и поскорее выехала со двора. Потому что, опомнившись, муж кричал в окно: