— Келси, — шепчу я, прижимаясь к её губам. — Нам нужно остановиться, детка.

— Я не хочу, — отвечает она, слегка отстраняясь. Её глаза затуманены страстью.

— Я знаю. Но я хочу сначала пригласить тебя на свидание.

Её брови взлетают. — На свидание?

Я снова поднимаюсь и прижимаю её к груди. — Ещё бы. Я хочу, чтобы все знали — ты больше не свободна. Хочу показать им, что именно меня ты выбрала, и я, черт побери, не могу дождаться этого момента.

— Тогда своди меня на настоящее свидание, Уайатт. — Её глаза наполняются слезами. И я точно знаю, почему.

Это то, чего мы оба хотели уже очень давно — возможно, с того самого момента, как я впервые поцеловал её на участке моих родителей. Когда томление, с которым ты жил годами, наконец отпускает, эйфория настолько сильная, что ты не можешь поверить, что она не исчезнет так же стремительно, как появилась.

— Всё это чертовски реально, Келси. Поверь мне, — говорю я, проводя большим пальцем по её нижней губе, а затем перемещаю руку к её шее, вплетая пальцы в волосы. — Что скажешь насчёт субботнего вечера? Нам не нужно рано вставать в воскресенье, ведь мы поедем на ранчо, так что у нас будет вся ночь для нас.

— Но в субботу мы работаем в пивоварне.

— Да, но я подумываю повысить Бена до менеджера, чтобы у нас с тобой появилась хоть какая-то личная жизнь. — Это правда. Эта мысль засела у меня в голове ещё до всех событий последних недель. — Я могу тренировать его всю неделю, и к субботе он вполне сможет справиться сам.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — говорю я, беря её за руку и прижимая губы к её коже, будто её прикосновение поддерживает мою жизнь. И, возможно, это действительно так. Может быть, я просто думал, что жил раньше, но на самом деле — нет. А теперь точно знаю, что живу по-настоящему.

Она кивает, затем наклоняется ко мне так, что её губы останавливаются в сантиметре от моих. — Ладно, Уайатт. Вот твой шанс. Покажи мне, каким ты всегда представлял наше первое свидание.

— Уайатт. Нам нужно остановиться, — выдыхает Келси, но мои губы тут же прерывают её попытку возразить, пока мы прячемся в моём офисе на пивоварне, отчаянно жаждая прикосновений друг к другу за закрытыми дверями.

Я отрываюсь от её губ лишь на мгновение, чтобы прошептать. — Чёрт возьми, нет, женщина. Ещё пару минут. — И мои губы снова находят её, наши тела трутся друг о друга сквозь плотную ткань джинсов.

Так проходят наши дни с самого утра среды, когда мы наконец договорились о статусе наших отношений.

Мы с Келси позавтракали, а потом поехали в пивоварню на двух машинах, чтобы проверить ущерб от взлома. Она была со мной, когда мастера устанавливали новое окно, но я заметил, что само зрелище последствий сильно её потрясло. Именно тогда я поклялся, что больше она никогда не будет закрывать здесь одна.

Потому что я не переживу, если с ней что-то случится. А после того, как мы признались в своих чувствах, в моём сердце наступила такая ясность, какой никогда раньше не было.

Теперь Келси — моя. И ее защита для меня важнее всего. Я не позволю себе облажаться в этом.

— Ммм… — Её стоны подстёгивают меня ещё сильнее, я прижимаю её к двери своего офиса, теряясь в её изгибах. Мои руки скользят по её бёдрам, сжимают её ягодицы, жадно исследуя каждую часть, к которой раньше нельзя было прикасаться.

Чувствуется, будто мы наверстываем упущенное время — с поцелуями, касаниями, запретной страстью. Мы ведём себя, как подростки, хотя в юности такого шанса у нас не было.

— Ладно. Правда, надо остановиться, — говорю я, с трудом переводя дыхание, отступая на шаг. Её губы припухли, глаза затуманены страстью, а мой болезненно напряжённый стояк ясно говорит о том, что здесь, в этом офисе, мы явно не просто беседовали.

Она резко выдыхает. — Да, ты прав. Чёрт бы побрал тебя, Уайатт Аллен Гибсон, и эти твои идеальные губы.

Её губы расплываются в улыбке, и я с трудом сдерживаю желание снова кинуться к ней и заткнуть её поцелуем.

— Келси Энн Бейкер, ты заставляешь меня хотеть делать очень плохие вещи, — говорю я, обнимая её и прижимая губы к её лбу. — Мысли, что столько времени вертелись у меня в голове, прямо жаждут стать реальностью.

Она краснеет, я чувствую, как она вздыхает у меня на груди, а затем аккуратно выходит из объятий. — Ладно. Я выйду первой.

— Отличная идея, потому что я всё ещё твёрдый, как камень, — усмехаюсь и указываю на джинсы, под которыми отчётливо виден контур моего стояка.

Она смеётся и открывает дверь офиса. — Лучше бы ты с этим поскорее разобрался.

— Не дождусь, когда ты этим займёшься.

— Я тоже, — шепчет она, прикусывая губу. Её глаза на мгновение задерживаются на моей промежности, после чего она выходит и закрывает за собой дверь.

— Чёрт. — Я запускаю руки в волосы, пытаюсь стереть с лица самодовольную ухмылку и вызываю в голове все возможные образы, способные убить эрекцию, прежде чем снова выйти на основной зал пивоварни.

Сегодня пятница, а значит, мы оба на смене — и, очевидно, абсолютно проваливаем попытку держать руки при себе.

Вчера я провёл весь день с Беном, обучая его работе менеджера, а Келси пришлось одной разруливать всё на фермерском рынке, потому что Уокер работал. Время поджимает — завтра свидание, и я должен быть уверен, что могу оставить Бена за главного.

Я позвонил Бену в среду, сразу после того, как уехал от Келси, и спросил, интересует ли его повышение. Он ответил без колебаний: да. После того как я показал ему все процедуры открытия и закрытия, он стал работать рядом со мной, наблюдая. Было трудно сосредоточиться — особенно когда Келси проходила мимо, и её запах врезался мне в нос. Но ещё труднее было делать вид, что между нами ничего не происходит. Хотя именно так мы и договорились — пока.

Но это не значит, что мы не можем украсть пару мгновений наедине в моём офисе. Да, я мечтал об этом, и теперь эта фантазия стала реальностью.

Перед тем как я уехал от неё, мы решили, что пока не будем афишировать наши отношения, особенно на работе. Мы оба понимаем, что после завтрашнего вечера, когда люди увидят нас вместе на свидании, слухи всё равно поползут. Но пока это наш маленький пузырь. Маленький, тёплый, тайный и очень личный.

Я также настоял на том, чтобы мы рассказали персоналу вместе — как партнёры, чтобы не нарушать рабочую атмосферу. Ещё я сказал ей, что хочу поговорить с Уокером до того, как мы официально окунёмся в отношения. И она согласилась.

К счастью для меня, мой брат, как всегда, появляется в пивоварне в пятничный вечер — правда, на этот раз он выглядит немного нерешительно, когда подходит к бару. Мы с ним не разговаривали с самого вторника, так что он явно не в курсе, что произошло.

— Привет, Келси, — говорит он, пока я стою в паре метров от него и обслуживаю клиента.

Келси наклоняется через барную стойку, и я едва удерживаюсь от стона, когда её идеальная задница оказывается на уровне моих глаз. Она встаёт на носочки и кладёт перед ним подставку для стакана.

— Привет, Уокер. Как обычно? — Она поворачивается, чтобы налить светлое пиво, и ставит бокал перед ним.

Я вижу по выражению его лица, что он удивлён её лёгкостью и добродушием.

— Спасибо. Эм, ты выглядишь счастливой, — осторожно говорит он.

Келси еле сдерживает улыбку, но её губы всё же подрагивают от радости.

Я понимаю тебя, малышка. Я сам не могу перестать улыбаться.

— Да. Просто у меня хороший день, — отвечает она, бросая на меня взгляд и поднимая бровь. Уокер прослеживает её взгляд, а затем расплывается в широкой, до ушей, улыбке.

— Вот чёрт. — Он откидывается на спинку стула и с улыбкой делает глоток пива.

Я воспринимаю это как сигнал подойти и вмешаться в разговор. — Эй, Уокер. Можешь на минутку зайти ко мне в офис? Хочу твоё мнение кое о чём услышать.

Схватив пиво с барной стойки и вставая со стула, он делает ещё один глоток, прежде чем сказать: — Ага, конечно хочешь.