Если десятилетняя я и могла думать, что-то возможное, то это было то, что моё решение в тот период жизни будет лёгким для выполнения. Но с течением времени, когда мы оба взрослели, а тот худощавый мальчишка, с которым я играла в грязи, превратился в мужчину, я всё больше понимала, насколько глупо было верить, что можно подавить свои чувства.

Я думала, что должна влюбиться в своего лучшего друга, и именно это я и сделала. Но что если влюблённость означает одновременно рискнуть всем важным в твоей жизни?

Этот вопрос мучил меня дни, месяцы и годы, пока однажды, когда всё изменилось и с тех пор ничего не было прежним — когда Уокер, брат-близнец Уайатта, поцеловал меня.

Келси

Эти дни

— Бен, иди принеси ещё подносов со стаканами из подсобки, — кричу я сквозь шум в пивоварне, пока толпа растёт с каждой минутой. Сегодня пятница вечером в Ньюберри, штат Техас, и бизнес в Gibson Brewery & Restaurant идёт просто отлично.

— Уже бегу! — отвечает он, пробегая через двойные двери, ведущие на кухню, где активно готовят еду. Ряды танков для ферментации и созревания пива выстроены в линию, готовые подавать пиво прямо из крана.

Грег, один из наших постоянных посетителей, машет мне с другой стороны бара, держа почти пустой стакан и чуть не сбивая с головы свою белую ковбойскую шляпу. — Эй, Келс! Ещё один IPA, пожалуйста, дорогая?

— Только потому что ты сказал пожалуйста, Грег, — подмигиваю я, доставая стакан с подноса под барной стойкой и наливаю в него одно из наших самых крепких сортов пива.

Год назад я не была уверена, получится ли у Уайатта его дело, но когда он решил открыть дегустационный зал в Ньюберри, а не в маленьком фермерском городке Ньюберри-Спрингс, который мы называем домом, мы поняли, что его интуиция была точной. Склад, расположенный недалеко от главной дороги, позволяет многим остановиться по дороге с работы, перекусить — ведь кухня теперь полностью работает — и расслабиться после тяжёлого дня в офисе или в полях.

— У нас опять жалуются на мутность пива, — подходит Бритни, одна из официанток, показывая мне стакан нашего IPA на свет, чтобы было видно помутнение жидкости.

Я закатываю глаза и начинаю отвечать, но тёплая рука кладётся мне на плечо, останавливая.

— Я разберусь. Большинство людей не понимает, что легкая мутность — это нормально для некоторых сортов пива, потому что они привыкли пить его из янтарных бутылок и не видят, как оно выглядит на самом деле. — Голос Уайатта, гладкий как масло и глубокий, как дыра в моем сердце, где я закапываю свои чувства к этому мужчине, ласкает мой слух. Его прикосновение вызывает дрожь по руке — как будто мое тело просто рефлекторно так реагирует на него. А оно и правда так делает, предательское.

Как бы я ни пыталась убедить свою нервную систему, что нам нельзя так реагировать на Уайатта Гибсона, она упряма, как бык, и не слушается.

— Спасибо. Наверное, будет эффективнее, если это скажет владелец, — с облегчением отвечает Бритни.

— Согласен. И раз уж ты новенькая, просто приноси такие жалобы сразу мне, хорошо? Хотя, думаю, мы оба знаем, что Келси тоже могла бы поставить его на место, даже не убирая с лица свою сияющую улыбку. — Он поворачивается ко мне, демонстрируя ямочки на щеках, а темно-карие глаза засасывают меня, как два озера растопленного шоколада, которые просто просят, чтобы их проглотили. — Но я считаю, что подвергать других ее гневу — это несправедливо. Она приберегает его для меня.

Я показываю ему язык, а Бритни смеётся. — Эй, это называется убивать добротой. Это мое секретное оружие. Ты не знаешь, бояться меня или верить, что я действительно искренняя. — Я пожимаю плечами, передаю IPA Грегу, потом беру полотенце, чтобы вытереть пролитое пиво — стакан немного наклонился, и капли попали на стойку. На самом деле я просто ищу, чем бы отвлечься от покалывания, которое до сих пор ощущается в руке после прикосновения Уайатта.

— Это далеко не единственное твое оружие, Келс. — Его слова крутятся у меня в голове, пока он сжимает мое плечо, а потом берет пиво и идет к столику номер шесть в углу. Он садится на высокий стул и включает обаяние, рассказывая посетителю о тонкостях пивоварения. Он отточил эту речь за последний год, чтобы успокоить клиентов и заставить их возвращаться, и часть меня не может понять, почему я нахожу это таким чертовски сексуальным.

Тихий вздох вырывается у меня из груди — достаточно громкий, чтобы Бритни его заметила. — Ты по уши влюблена в этого парня.

Я вздрагиваю от того, что она это услышала, и отвечаю в своей фирменной манере. — Мы просто друзья.

— Ха, ну, может, для него. А ты, моя дорогая, явно хочешь большего.

— Ты сумасшедшая. Этого никогда не будет. Мы вместе выросли, а теперь работаем вместе. Черт, он технически мой начальник и скорее брат, чем кто-то еще. — Я упираю руки в бока. — Ты бы стала встречаться со своим братом?

Она морщит нос. — Фу. Ладно, убедила.

— Вот именно.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь, чтобы скрыть, как покраснели мои щеки. Бритни работает здесь недавно, но если она уже заподозрила мои чувства к Уайатту, мне стоит поосторожнее реагировать на него в ее присутствии.

Хотя, конечно, она права. Любой с глазами, вероятно, поймет, что я сохну по своему лучшему другу — кроме самого Уайатта, конечно. Так было всегда, с самого детства, особенно после того, как он поцеловал меня на прощание в ночь перед отъездом в колледж. Да, эта ночь до сих пор живет у меня в голове бесплатно.

Но, наверное, только я одна вспоминаю тот вечер и думаю, что могло бы быть, если бы я тогда сказала, что чувствую.

— Привет, Келси. — До меня доносится еще один знакомый голос, и я вижу, как его владелец усаживается на табурет у стойки.

На моем лице появляется естественная улыбка. — Уокер. Что ты тут делаешь сегодня?

Он бросает кошелек на стойку и проводит рукой по волосам того же песочно-русого оттенка, что и у его брата-близнеца.

— Была тяжелая смена в пожарной части — и прошлой ночью, и сегодня. Мне нужно пиво, чтобы расслабиться, прежде чем я отправлюсь домой и впаду в кому на следующие двадцать четыре часа.

— Абсолютно понятно. Хотя разве ты не должен быть завтра на ранчо на уроке верховой езды?

Он вздыхает и принимает стакан светлого эля, который я ему налила. Он всегда пьет одно и то же. Уокер поддерживает бизнес брата, но не любит пробовать что-то новое. Он человек привычек.

— Да. Похоже, мои планы на глубокий сон придется отложить, да?

— Как же ты будешь жить без своего красочного сна? — дразню его.

— Продолжит быть уродливым братом, — слышу я за спиной голос Уайатта, от которого у меня мурашки по коже. Ненавижу, когда он так делает — подходит незаметно, и мое тело не успевает подготовиться.

— Почему ты говоришь о себе в третьем лице, Уайатт? Это же чистое самобичевание, — отвечает Уокер.

— Только не начинайте, вы двое, — прерываю я их, мысленно подсчитывая, сколько бесполезных ссор я разняла между ними за все эти годы. Если бы у меня был доллар за каждую, мне бы не пришлось работать ближайшие двадцать лет, наверное.

Уайатт садится рядом со мной у стойки, и мы оба сосредотачиваем внимание на Уокере.

— Как прошла работа?

— Долго. Пожаров не было, но было несколько вызовов, и пришлось вызывать скорую. Мы потеряли пожилую женщину из-за сердечного приступа. Это было... — Он замолкает, стараясь скрыть эмоции в глазах. Но я их чувствую. Уокер ненавидит, когда не может кого-то спасти. Но, к сожалению, не всех можно спасти. И он до сих пор с этим борется, особенно когда боль свежа.

Я кладу руку на его, заставляя посмотреть мне в глаза. Когда он это делает, его взгляд на секунду уходит вправо — на брата, — но потом он снова смотрит на меня, чтобы услышать то, что ему нужно услышать.

— Уокер, ты потрясающий человек. И я уверена, ты сделал все, что мог. Иногда судьба вмешивается и делает то, что должно произойти. С этим не поспоришь.