Его брови расслабляются, и он смотрит прямо на меня:

— Спасибо, Келси. Ты всегда знаешь, что сказать.

— Не представляю, как ты справляешься. Я бы не выдержала такой ответственности, точно.

Его большой палец нежно проводит по моей руке, и он снова смотрит то на меня, то на Уайатта, а потом наклоняется ближе ко мне.

— Иногда это отстой, но это часть работы, — говорит он, пожимая плечами.

Кашель рядом прерывает момент, и я с раздражением смотрю на Уайатта. — Нам пора возвращаться к работе, — бросает он, кидая полотенце на стойку и уходя.

Я хмурюсь. — В чем его проблема? — руки автоматически оказываются на бедрах, пока я смотрю ему вслед.

Уокер смеется, встает и залпом выпивает остатки пива. Он кладет двадцатку на стойку — гораздо больше, чем нужно за одну кружку, но он всегда так делает.

— Однажды вы с ним разберетесь в своих проблемах. — Он вытирает рот тыльной стороной ладони. — Сдачи не надо, Келс.

— Спасибо, Уокер.

— Увидимся в воскресенье на ранчо?

Я киваю. — Ага. Мамочка Гиб и я должны наполнить кучу банок.

Каждое воскресное утро мы с братьями собираемся на ранчо Гибсонов, чтобы помочь их родителям. Обычно я оказываюсь на кухне — разливаю джемы и соусы по банкам, фасую специи, которые мы с Уайаттом потом берем с собой на фермерский рынок по четвергам. Мальчики помогают отцу поддерживать в порядке территорию, которая теперь стала популярным отелем B&B и местом для свадеб и корпоративов.

Вскоре после того, как моя мама ушла, родители Уайатта решили воплотить свою мечту — превратить дом в многопрофильный бизнес. Элейн, больше известная как Мамочка Гиб, всегда мечтала о своей гостинице, и Рэнди, который любит свою жену до безумия, согласился понемногу открывать их дом для гостей и новых возможностей.

Теперь, почти пятнадцать лет спустя, ранчо Гибсон стало известным и востребованным местом для проведения свадеб, корпоративных вечеринок, романтических уикендов, школьных экскурсий и стажировок для старшеклассников, желающих освоить навыки фермерской жизни. Удивительно, что им удалось создать, но это заслуга всей семьи — и поскольку я, технически, тоже часть этой семьи, мои время и силы тоже были вложены в это дело.

Я снова оборачиваюсь и оглядываю толпу. Бритни проносится мимо с подносом еды, балансирующим на плече, а Бен убирает грязные столы, протирая поверхности, пока хостес в передней части зала ведёт новых гостей. На моём лице появляется улыбка, когда я любуюсь тем, что мы построили. Да, я сказала мы , потому что, несмотря на всё, что говорит Уайатт, я знаю — он не справился бы без меня. Чёрт, может, он даже признал бы это вслух, но иногда его гордость становится слишком неудобной ношей.

— Келси!

Я ищу голос глазами и нахожу брюнетку, которую за последний год начала считать подругой, с тех пор как она впервые сюда пришла.

— Сидни! — я, как могу, лавирую между людьми и столиками, чтобы обнять её. — Как ты?

Она поворачивается к стоящему рядом мужчине, которого я тоже узнаю. Они обмениваются влюблённой улыбкой, предназначенной только для таких, как они, и снова смотрит на меня.

— Я никогда не была счастливее. Смотри! — Она сияет, показывая мне левую руку. На свету сверкает красивое кольцо с бриллиантом.

— Боже мой! Поздравляю вас!

Джави и Сидни знали друг друга ещё в старшей школе, но вновь сошлись около года назад. Их отношения начались нестандартно, но в итоге они поняли, что созданы друг для друга. Наблюдать за этим было увлекательно, и мне нравилось видеть, как их чувства крепнут с каждым днём.

Джави целует её в висок и крепче прижимает к себе. — Спасибо, Келси. Можно нам как обычно? Только по одному напитку, а потом поедем домой. — По его взгляду становится понятно, как именно они собираются праздновать. Я чувствую укол разочарования — не могу вспомнить, когда в последний раз занималась сексом. Хотя, если честно, те разы не были выдающимися.

— Конечно. — Я возвращаюсь за бар и наполняю их бокалы, затем несу их к столику. — Когда вы обручились?

— На прошлых выходных, — отвечает Сидни, улыбаясь во весь рот.

— Ах, я так за вас рада!

— Спасибо, — говорит Джави. — И, кстати, поздравляю с годовщиной! Извини, что не были на празднике, но приятно видеть, как тут всё кипит. — Он оглядывает зал, прежде чем снова взглянуть на меня.

— Да, открытие ресторана и расширение в соседнюю часть склада действительно изменили многое.

— Уайатт, наверное, в восторге.

— Это точно. — В разговор вмешивается Уайатт.

Джави и Уайатт болтают, а я исчезаю за барной стойкой, чтобы заменить пустой кег. Но как только захожу в подсобку, на полу замечаю коричневую лужу.

— Чёрт.

— Что за… — Уайатт подходит сзади, едва не врезаясь в меня, и я снова ощущаю, как тепло разливается по телу. — Что, чёрт побери, произошло?

— Не знаю, босс. Пришёл за чистыми тарелками — и вот это увидел. Похоже, один из резервуаров протекает, — говорит Джон, один из работников, проходя мимо.

— Проклятье! Келс, позвони...

— ...Стюарту. Я знаю. Уже звоню. — Я разворачиваюсь, достаю телефон и быстро набираю номер Стюарта.

Остаток вечера проходит в спешке. Техник чинит шланг с утечкой, кухня продолжает готовить, а мы с Уайаттом решаем проблему. К закрытию Бен и Уайатт опускают тяжёлые металлические двери склада, а затем Уайатт уходит в офис заканчивать бумажную работу.

Через час в здании остаёмся только мы вдвоём — как почти каждую пятницу и субботу. Ни один из нас не любитель брать выходной: он — контролёр, не способный доверить своё дело другим даже на ночь, я — верная сотрудница и подруга, у которой нет ничего лучше, чем мучить себя чувствами к лучшему другу.

По привычке я подхожу к музыкальному автомату. Мои глаза скользят по песням, пока сердце не выбирает одну, и я нажимаю кнопку. Последняя задача — поднять табуреты на столы и стойку, чтобы полы были готовы для утренней уборки. Немного музыки ускоряет дело.

Из колонок звучит мелодия песни Джорджа Стрейта “I Just Wanna Dance With You”. Я начинаю двигаться под ритм, покачивая бёдрами, двигаясь в ритме двухшага, поднимая стулья и ставя их вверх ножками на столы.

Я пою в полный голос, пока не оборачиваюсь и не замечаю Уайатта. Он стоит, опершись о дверной косяк, скрестив ноги и руки. Его бицепсы натянуты под рукавами чёрной поло, его волосы взъерошены, а щетина на подбородке потемнела за день. Его карие глаза следят за каждым моим движением. Я почти ощущаю, как он чертит ими карту по моей коже.

А может, это просто мои фантазии.

— Сегодня выбрала Джорджа? — спрашивает он, кивая на автомат.

— Ага. Джордж никогда не подводит. После такого вечера мне нужно было что-то надёжное.

Он вздыхает и проводит рукой по волосам. — Ночь и правда выдалась бешеная, да?

— Угу.

— Если так и дальше пойдёт, придётся нанимать ещё людей.

— Думаю, это разумно.

— Поможешь распространить информацию? А потом...

— Сядем вместе на собеседования? Конечно, — отвечаю я, заканчивая его фразу. Мы так давно друг друга знаем, что это уже привычка — додумывать за другого.

Он отталкивается от стены и подходит ко мне, обнимает и прижимает к себе. — Не знаю, что бы я без тебя делал, Келс.

— Твоя жизнь бы развалилась, у тебя случился бы психоз, и семья отправила бы тебя в лечебницу. — Я зарываюсь в его грудь, вдыхая его запах, пока он смеётся, и ощущаю вибрацию в его теле. Его древесный аромат с оттенком пота срывает мне дыхание.

— Я серьёзно, Келс.

— Я знаю. Но, к счастью, тебе не придётся это выяснять, да?

Он глубоко вдыхает, опуская подбородок мне на макушку, и мы держимся друг за друга, пока он первым не ослабляет объятие.

Я обожаю эти моменты — когда могу представить, что его объятия значат больше, чем дружеский жест. Что его взгляд — не просто тепло, а желание. Что всё может быть иначе.

Он целует меня в макушку — и очередная трещина появляется в моём сердце. Затем он отступает и прячет выбившийся локон за ухо.