Уокер и Шмитти дружат с начальной школы. Пока я и Уайатт были неразлучны, у Уокера был Шмитти. Теперь они вместе работают в пожарной части, но я уже давно его не видела.

— А что насчет тебя?

— А что я? — Он бросает на меня взгляд исподлобья, а потом снова сосредотачивается на дороге, когда огни машин и отражения уличных знаков освещают его лицо.

— Есть ли у тебя какая-нибудь женщина на примете? Почему ты привёл в Jameson сегодня меня, а не какую-нибудь другую девушку, с которой, возможно, у тебя был бы шанс, или хотя бы ту, кто нравится тебе больше, чем просто друг?

Уокер сжимает руку у себя на коленях, становясь более серьёзным. — Мы оба знаем, что в маленьком городе не так много вариантов для свиданий. И потом, я пока не готов остепениться. Я не встретил свою вторую половинку с рождения, как ты и мой брат, так что, возможно, мне потребуется чуть больше времени, чтобы прозреть.

— А ты вообще хочешь этого когда-нибудь?

Он уверенно кивает. — Абсолютно точно. Но сейчас я просто живу. Работаю в пожарной части, помогаю родителям, провожу время с друзьями.

— Сводишь своего брата с ума, — добавляю я, и он смеётся. — Но вот чего я не понимаю — почему ты так беспокоишься за нас? Я ведь никогда не спрашивала, когда ты предложил этот маленький план.

Он откашливается и устраивается поудобнее на сиденье, а потом наклоняется ко мне и шепчет: — То, что я сейчас скажу, остаётся в этой машине, ладно?

Я киваю, поворачиваясь к нему, полная нетерпения. — Клянусь, — отвечаю, перекрещивая пальцы на груди.

Он глубоко вздыхает, и кажется, будто груз с его плеч немного спадает вместе с выдохом. — Наверное, я просто безнадёжный романтик. Всегда восхищался моими родителями — как сильно мой отец любит маму и наоборот. Когда кто-то из парней на станции находит девушку, от которой без ума, я всегда подбадриваю его действовать. И когда я вижу, как мой брат смотрит на тебя, я просто хочу, чтобы он сделал то же самое. — Он пожимает плечами. — Я знаю, у вас были причины держаться на расстоянии, но что за жизнь без любви? Вы только теряете время, не поддаваясь тому, что и так очевидно.

— Никогда не думала, что ты такой мудрый и такой мягкий внутри, Уокер, — поддразниваю я его.

Он улыбается, и даже в темноте вижу, как его щёки слегка розовеют. — Это правда. И я знаю, что когда-нибудь найду свою девушку. А пока что… думаю, лучше помогу брату завоевать свою.

— Мог бы просто поговорить с ним, знаешь? — отвечаю. — Вместо того чтобы устраивать всё это и рисковать.

Он смотрит на меня, пока мы едем по шоссе. — О, я знаю. Но так намного веселее. Это наша обязанность как братьев близнецов — докучать друг другу. — Он поднимает брови, и я не могу не рассмеяться.

— Понимаю. Но, чтобы ты знал, ты сделаешь какую-то девушку очень счастливой, Уокер. — Я дотрагиваюсь до его предплечья и сжимаю его.

Он улыбается, бросая на меня взгляд через плечо. — Таков план. Хотя кто знает, когда это случится. Жизнь умеет тянуться бесконечно медленно и одновременно проноситься быстро, а потом швырять тебя лицом в суровую реальность, в самый неожиданный момент.

— И не говори. Знаешь, я ведь так и не поблагодарила тебя.

— За что?

— За всё это. Хотя я до сих пор не уверена, что это хорошая идея. Но так приятно наконец-то чувствовать, что он видит во мне не просто лучшую подругу, ту самую девчонку, за которой бегал с червяками и которую так глубоко затолкал в френдзону, что я и не надеялась выбраться оттуда.

— Пожалуйста. Но поверь, я делаю это скорее для того, чтобы разозлить своего брата и по своей эгоистичной причине — мне уже надоело смотреть, как вы двое ходите друг вокруг друга на цыпочках. Из-за вас у окружающих, можно сказать, эмоциональные синие яйца.

Я смеюсь, и остальную часть пути мы проводим, слушая музыку из динамиков Убера, вспоминая детство и обсуждая, что происходит на ранчо.

Но где-то в глубине сердца у меня рождается маленькая искра оптимизма — и новая порция тёплых чувств к Уокеру.

Я вдыхаю воздух, пропитанный запахом копчёностей и жареной еды, когда выхожу из машины. Музыка доносится из стального здания перед нами, а яркие огни сияют сквозь высокие стеклянные окна. Хонки-тонк вовсю кипит: люди стоят в очереди, чтобы заплатить за вход и приблизиться к алкоголю и необдуманным вечерним решениям.

— Не помню, когда в последний раз была в таком месте, — бормочу, когда Уокер обходит машину после того, как оплатил поездку. Он согласился заплатить за дорогу туда, а на пути домой мы с Эвелин поделим счет.

— Я тоже давно нигде не был, поэтому надо оторваться по полной. Сегодня вечером ты напьёшься, Келси Бейкер.

Я сразу напрягаюсь. — Я не хочу напиваться, Уокер. Я боюсь, что наговорю лишнего, когда алкоголь затуманит разум.

— Ну, хотя бы пару коктейлей. Расслабишься.

— Я тоже за, — добавляет Эвелин, когда мы толпимся у входа в ожидании остальных. Уокер говорил, что нас будет большая компания, но сколько именно — непонятно.

Как только она это произносит, к нам подъезжают ещё несколько машин и пикапов. Шмитти, виновник торжества, выпрыгивает из красного поднятого Форда, проводит рукой по светлым волосам и улыбается до ушей. Двое других парней из станции, которых я видела раньше, выходят из машины и направляются к нам.

— Шмитти! С днём рождения, мужик! — Уокер обнимает его по-мужски, после чего они отходят друг от друга. Взгляд Шмитти тут же останавливается на мне.

— Спасибо, брат. — Уокер обходит нас, чтобы поприветствовать остальных двоих. — Это Келси Бейкер? — Шмитти, настоящее имя которого Джон Шмидт, удивлённо расширяет глаза и окидывает меня взглядом сверху вниз и обратно. И да, снова это ощущение, будто я стою голая.

— Ага, это я.

— Чёрт, детка. Давно не виделись. — Он наклоняется и целует меня в щёку. — Спасибо, что пришла.

— Меня, можно сказать, вынудили, но всё равно пожалуйста.

Шмитти смеётся и закидывает руку на шею Уокеру. — Да, он сказал, что приведёт кого-то, но я не думал, что это будешь ты.

— Я тоже, — бормочу, глядя в землю, пока Эвелин пробивается к нам.

— Ну, я считаю, нам всем нужно повеселиться. Чем больше, тем веселее, верно? — Она откидывает волосы и протягивает руку Шмитти.

— Эвелин, это Джон. Ну или Шмитти, как мы его зовём. А это Гейдж и Броуди, — говорит Уокер, представляя своих друзей.

Но я замечаю блеск в её глазах, когда она смотрит на Шмитти, и, похоже, он чувствует то же самое. — Так ты именинник?

Он поднимает руку, но прежде чем пожать её, перехватывает ладонь и с усмешкой смотрит на неё сверху вниз. — Виновен.

— Ну, спасибо, что позволил присоединиться к празднику в честь твоего взросления на ещё один год.

— Милая, я чувствую себя не старше двадцати одного. А сейчас мне повезло ещё больше — ты здесь, и мне уже не так грустно от этих скрипящих костей, — он ухмыляется. — Почему я тебя раньше нигде не видел?

Эвелин смеётся. — Я рядом. Просто не там, где ты.

— Надо бы это исправить.

— Боже. Неужели вся ночь пройдёт в флирте?

— Зависит от обстоятельств. Ты собираешься флиртовать в ответ?

Эвелин улыбается и оценивающе смотрит на него. — Пожалуй, да.

— Так, вы двое. Теперь, когда стало понятно, что к концу вечера вы, скорее всего, переспите, можно уже пойти внутрь? — вмешивается Уокер.

— Но как же... — начинаю я, как вдруг чувствую, как кожа покрывается мурашками от прохладного ночного воздуха. Только вот дело вовсе не в температуре. Это из-за Уайатта.

— Привет.

Его голос заставляет меня повернуть голову налево, где он стоит почти в такой же одежде, как и брат. Но, господи, на нём это смотрится в десять раз лучше.

— Привет, — это единственное слово, которое я успеваю выдавить из себя, прежде чем вновь обретаю самообладание. Наши взгляды встречаются, и все вокруг перестаёт существовать. Его пронзительные карие глаза впиваются в меня, темнея с каждой секундой. Он смотрит на меня так, как я всегда мечтала — будто вот-вот поглотит меня целиком, и в то же время — будто будет держать меня нежно и никогда не отпустит.