А я? Видеть, как его губы касаются её — пусть и на долю секунды — было как удар под дых. Будто мне показали мой кошмар. Только хуже — ведь это был мой брат, целующий мою лучшую подругу. Девушку, которая, как я знаю, должна быть со мной.

Но я не смог ничего сказать. Я онемел. Ком в горле. Ноги подкашивались. Кожа горела, а в ушах стоял звон.

Так что я сделал единственное, что мог: ушёл.

Ударил кулаком по маятниковой двери, прошёл в кабинет, с грохотом захлопнул дверь и опустился в кресло, пытаясь успокоиться и не впасть в панику.

И вот тогда меня осенило: Келси не будет одна вечно.

Однажды найдётся парень — и, надеюсь, это будет не мой грёбаный брат, — который увидит, какая она особенная, и сделает всё, чтобы стать главным человеком в её жизни. А я? Я останусь просто другом, который будет видеть её только на семейных встречах, делая вид, что его не разрывает изнутри от боли.

Может, Уокер прав. Может, пора задуматься о словах отца и понять, чего и кого я хочу в своей жизни.

Никогда ещё мне не было так ясно, как сейчас: я хочу Келси. Жизнь без неё — это то, чего я даже представить себе не могу. Но та жизнь, в которой мы существуем сейчас — притворяясь, будто между нами не пробегает искра каждый раз, когда мы рядом, — она держит нас в застое. Как говорил отец: «Пора либо действовать, либо сойти с дистанции».

Остаток вечера я избегал её, но когда пришло время закрываться, понял, что должен что-то сказать.

Урок усвоен: иногда лучше просто промолчать.

Тот разговор прошёл ужасно.

Неудивительно, Уайатт. Ты же буквально сказал ей, что она недостойна быть с кем-то. Идиот.

Но даже зная, что Келси нужно время, чтобы остыть, я бы ни за что не позволил ей идти к машине одной. Мама бы меня кастрировала, узнав, что я так поступил.

Келси пронеслась мимо меня, будто ураган. Поднятая голова, сумка через плечо, ключи в руке. Я пошёл за ней к чёрному выходу пивоварни, оглядывая парковку, пока она, не оборачиваясь, шла к своему пикапу. Свет фонаря на стене окутал её мягким сиянием.

И вот я снова здесь.

Злой, наблюдаю, как она уезжает. Я возвращаюсь внутрь, заканчиваю свои дела: расставляю табуреты, считаю выручку, закрываю помещение и направляюсь домой.

После душа сажусь на диван с холодным пивом, пытаясь расслабиться перед сном. Я не могу уснуть сразу после работы. Моё тело привыкло к поздним часам — всегда нужно немного времени на переключение.

Беру телефон. Думаю, написать Келси с извинениями. Но первым делом вижу имя Уокера и открываю наш чат.

Я: Эй, придурок. Что, чёрт возьми, это было?

Он не отвечает сразу.

Уокер: О чём ты, младший братик?

Я: Не притворяйся.

Уокер: Серьёзно. Уточни, пожалуйста.

Я: Ты. Келси. Поцелуй. Что за хре нь?

Уокер: А, это. Ну, знаешь, иногда мужчина осознаёт, что был идиотом, и решает действовать.

Я: И ты хочешь Келси?

Уокер: А почему нет? Она красивая, добрая, трудолюбивая, родители уже обожают её. Судьба, не иначе.

У меня начинает болеть голова от того, как сильно я сжимаю челюсть.

Я: Она не просто какая-то девчонка, с которой можно играть, Уокер. Келси — это...

Уокер: Ну давай, братец. Расскажи мне, кто такая Келси.

Я качаю головой, не веря, что это моя жизнь.

Я: Просто... не смей её обидеть, Уокер.

Это не то, что я должен был сказать. Но единственное, что не выдало бы меня.

Уокер: Не беспокойся, Уайатт. Я собираюсь дать ей именно то, что нужно.

Не раздумывая, я швыряю телефон через всю комнату. Он со звуком ударяется о стену и падает на пол. Грудь сотрясается от бешеного дыхания, в голове мелькают картинки Келси и Уокера вместе.

— Этого не может быть, — говорю я вслух, хотя в комнате никого нет.

Злость всё ещё бурлит внутри, и я иду в спальню, даже не переодевшись, просто падаю на кровать. Упираюсь взглядом в потолок, задавая себе один и тот же вопрос: а не опоздал ли я? Не слишком ли долго я ждал, чтобы сделать шаг?

Возможно, теперь мне придётся смириться с тем, что Келси влюбится в моего брата, а мои чувства навсегда останутся в прошлом.

Следующим утром я с трудом вываливаюсь из постели, чувствуя себя совсем не отдохнувшим, и решаю отправиться на пробежку — хоть как-то снять напряжение в теле. К тому же скоро снова начинается футбольный сезон в Ньюберри-Спрингс, и мне нужно поддерживать форму. Я не хочу быть самым медленным на поле.

После пяти миль бега я чувствую себя немного спокойнее, чем прошлой ночью, и прихожу в закусочную Rose’s Diner на наш традиционный субботний завтрак. Интересно, появится ли Келси вообще. Мы вчера не лучшим образом разошлись в пивоварне, но за всё время, что мы проводим эти завтраки, ни разу не пропустили ни одного — если не считать тех, что я был в колледже.

Я допиваю вторую чашку кофе, зная, что мне, вероятно, нужно ещё две, прежде чем я начну хоть как-то соображать. Почти не спал: всё думал, как Келси и Уокер поженятся. Эта мысль так напугала меня, что я даже начал подумывать о переезде из города, который зову домом.

Но мой бизнес здесь. Моя семья здесь. Так что уехать — не вариант.

Колокольчик над дверью звенит, оповещая о новом посетителе, и я машинально смотрю в ту сторону. Сердце делает сальто, когда я вижу, как в ресторан заходит Келси в светло-розовом сарафане без рукавов.

Я могу на пальцах одной руки пересчитать, сколько раз видел её в платье — в основном, когда мы были детьми. Сейчас она всегда в футболке, джинсах и ботинках.

Но этот мягкий розовый подчёркивает её загорелую кожу, её кудри подпрыгивают при каждом шаге, придавая ей более женственный вид, даже шлёпанцы на её ногах вызывают у меня спазм в горле, чтобы язык не выпал на стол в луже слюней от восторга.

Забудьте про девушек, которые явно слишком стараются выглядеть хорошо. Всё, что мне нужно — это она, та, что идёт ко мне, не подозревая, насколько красивой может быть простота.

— Мисс Келси! — восклицает Бет удивлённым, высоким голосом. — Ты сегодня так прелестно выглядишь!

Щёки Келси розовеют, когда она подходит к нашему столику, снимает сумочку с плеча и садится. — Спасибо, Бет.

— Какой повод? Обычно ты приходишь сюда в джинсах и ботинках — не то чтобы в этом было что-то плохое, — говорю я, звуча скорее как придурок, чем друг. Но честно — мне интересно, встречается ли она сегодня с Уокером. Возможно, свидание?

— Без повода. Просто захотелось немного разнообразия, — её взгляд мелькает, встречаясь с моим, прежде чем она хватает меню и прячется за ним.

— Изменения — это хорошо. В данном случае, ты выглядишь прекрасно, — добавляет Бет.

— Спасибо, Бет, — говорит Келси, всё ещё скрываясь за меню, от чего моя тревога только растёт.

— Я буду как всегда, Бет. И ещё, можно мне кофе, когда освободишься?

— Конечно, Уайатт. А ты, Келси?

Келси кладёт меню на стол, глядя мне прямо в глаза: — Я тоже возьму как обычно, Бет. Хотя на этот раз пусть будут шоколадные панкейки. Хочется чего-то немного другого, но всё же привычного. — Она поднимает бровь, передаёт Бет меню и возвращается к своей кружке кофе.

Чего-то другого, но привычного, да? Это она так намекает на сходство между мной и моим братом?

Бет кивает и уходит, оставляя нас наедине впервые с прошлой ночи. У меня пересыхает в горле — я не знаю, что сказать.

— Ты выглядишь потрясающе, Келси, — решаю, что комплимент — всегда хорошее начало. Хотя «потрясающе» — слабое слово. Просто в голове нет ни одного другого сейчас.

— Спасибо, — говорит она, не поднимая взгляда, отпивая кофе.

— Я... Я не был уверен, придёшь ли ты сегодня утром, — продолжаю, надеясь, что мы сможем уладить вчерашнее недопонимание.

— Я думала не приходить. Правда. — Её взгляд встречается с моим. — Но я не из тех, кто нарушает традиции.