Справа от меня раздаётся приглушённый, но раздражённый голос мужчины, тембр которого кажется мне смутно знакомым. Однако вспомнить в моменте, кому он принадлежит, не получается. Мысли сейчас расплывчатые, и мне, как назло, не удаётся ухватиться за нужную.

— Вы кто? — вместо вопроса я лишь что-то несвязно мычу. Язык не слушается. Он, как и всё тело, отказывается подчиняться моим командам... будто все и вся сговорились против меня, желая уколоть как можно больнее.

Но, видимо, мужчина улавливает суть моего мычания или просто делает логичное умозаключение. Он отвечает. Как мне чудится, с ядовитой усмешкой на губах, потому что в каждом произнесённом сквозь зубы звуке чувствуется пренебрежение и злорадство.

— Я твой доктор, — после этих слов по спине пробегает холодок, покрывая моё тело неприятными, липкими мурашками страха и заставляя каждый волосок вставать дыбом, — Ариана.

Мой... кто? Доктор?!

Воспоминания прошедших нескольких недель обрушиваются на меня мощными, яркими вспышками: последний шанс на спасение Рона — работа в межгалактическом эскорте, громилы-мухифы, одержимые жамилы, первый поцелуй, моё путешествие на космическом корабле в Империю Аль Хоббена и...

Только не он! Не он! Пожалуйста, нет!

Пытаюсь закричать и вскочить с кровати, но ничего не выходит.

Я будто парализованная, скованная невидимыми цепями, продолжаю неподвижно лежать и жалостливо, обречённо стонать.

Кайларс эль Лаавера

Конструктивного разговора между нами никак не получалось. Наша эльвахида не шла на контакт, игнорируя любые попытки к сближению. И в чём-то её можно было понять. Вернее, во всём.

После того как мы поступили, она ещё стойко держалась и не билась в истерике... Хотя находилась уже где-то за шаг до неё. Казалось, даже одно неверное движение способно привести её к срыву, из-за чего я старался говорить и действовать мягко, без давления, тщательно подбирая каждое слово.

Но Лео не я. Он плевать хотел на чувство такта, потому что вновь оказался около избранной. Сжимал её в объятиях, наслаждался близостью... и в коем-то веке просил прощения за свой проступок. Раньше он только со мной шёл на уступки, усмиряя своё раздутое до галактических масштабов эго, но теперь и для него всё изменилось.

Появилась она...

Ариана. Наше сердце. Центр Вселенной. Наша слабость и самое ценное сокровище.

Для жамилов по-другому не бывает, мы до конца своих дней преданы и зависимы от одной-единственной женщины. И встретить её — великое счастье.

Однако порадоваться, как и продумать дальнейшую стратегию в общении нам не удалось.

Со стороны коридора послышались возбуждённые, достаточно громкие мужские и женские голоса, по всей видимости, отреагировавшие на крики Арианы с просьбой о помощи, потому что выйти самостоятельно у неё не получалось... Мы не позволили ей, совершив тем самым непозволительную ошибку.

Ещё в самом начале эль Ардерра установил защиту от нежелательных свидетелей. Он всегда так делал перед важными переговорами, и ведь мы действительно изначально хотели просто поговорить, пока всё не перевернулось с ног на голову.

Покинуть помещение или попасть внутрь без нашего позволения, ни у кого возможности не было.

Я считал, ещё есть время, чтобы убедить девушку в безопасности нахождения рядом с нами, успокоить, извиниться. Есть время объясниться, рассказать, кто такая эльвахида и что она значит для нас. Открыть чувства, мучившие нас после первой встречи, признаться в том, что по какой-то причине мы запутались и вели себя как последние идиоты...

Считал, да, но ошибался. Потому что дальше случилось то, чего я никак не мог предугадать.

Вместо того чтобы начать переговоры с просьбой открыть дверь без применения силы, согласно регламенту императорской службы безопасности, существа по ту сторону без предупреждения использовали взрывное устройство. Леонарду буквально на последних секундах удалось оградить Ариану от ударной волны и защитить от отлетевшей на несколько метров двери.

Я вмиг оказался рядом с ними, чтобы создать с побратимом барьер для защиты нашей девочки, но не успел.

Расоны, выбившие дверь и не имеющие ничего общего со службой безопасности, направили на нас неизвестный прибор и сбили с ног мощной энергетической вспышкой. Мы с Лео отдали последние силы на щит для Арианы и приняли весь удар на себя...

Ариана Гонсалес

— Давно не виделись, — между тем продолжает язвить доктор, не обращая внимания на мои тихие, бесцветные всхлипы. — Я даже успел соскучиться...

«Соскучиться»?! Что он несёт?

Не припоминаю, чтобы в прошлые наши встречи он был таким разговорчивым. Чаще всего расон игнорировал мои вопросы, оставляя их без ответов, а если и отвечал, то сухо и кратко, не вдаваясь в подробности и, уже тем более не сообщая мне, как давно мы виделись — не виделись.

Сейчас же он будто намеренно желает вывести меня на эмоции, продавливая своей властью и положением. Ведь куда проще издеваться над парализованным, толком ничего не помнящим и не понимающим человеком?

Хотя... он бы справился со мной в любом случае: будь я ходячая или прикованная к кровати, как сейчас. Он почти на голову выше и в два раза шире, мне с ним не тягаться. Ни силой, но её он пока ко мне и не применял, ни разумом.

Расоны очень умные существа. Уверена, каждый его шаг, каждое слово продуманы наперёд. Он ничего не скажет и не сделает просто так, а он говорит... делает! Значит, по какой-то причине большеголовый намеренно хочет вывести меня из равновесия... но я не позволю ему этого сделать. Не позволю вновь сломить меня и добиться своего!

Я буду хитрее...

Абстрагируюсь. Не отвечаю ему даже мычанием, вообще никак не реагирую, будто его здесь нет. Перестаю всхлипывать, с трудом подавляя чувство жалости к себе. Отключаю разбушевавшиеся эмоции.

Делаю жадный, глубокий вдох. А затем ещё и ещё, пытаясь окончательно успокоиться, чтобы трезво оценить и принять ситуацию, в которой оказалась. Я не дам ему того, чего он так настойчиво добивается, буду стойко держаться до последнего! Даже... даже если оно настанет в ближайшее время.

Благодаря размеренному дыханию, сердце замедляет свой темп, о чём свидетельствует сигнал аппарата, отслеживающего ритм сердцебиения. Противный писк исчезает, заменяясь спокойным, тихим звучанием.

Уже хорошо. Моя маленькая победа.

Чувствую, что тело прикрыто полностью и ноги в том числе, чего не сказать о руках с подключёнными датчиками, раскиданных в разные стороны. Действуя осторожно, чтобы не привлечь внимания сумасшедшего доктора, я пробую пошевелить пальцами на ногах. На команду откликается только мизинец. Он слегка дёргается, но тут же останавливается, больше не отзываясь. Однако это пока...

Я не расстраиваюсь, наоборот, внутренне ликую. Значит, подвижность потихоньку возвращается. Необходимо дождаться полноценной активности тела, а там... там я что-нибудь придумаю.

— Молодец, девочка, — спустя некоторое время шипит доктор, видимо, замечая изменения. Его слова не звучат как похвала или одобрение, в них ощущается раздражение и недовольство.

Неужели он считал, что я поддамся его неумелым провокациям? Или рассчитывал «добить» меня, застав врасплох своими разговорами и признаниями?

Ни за что!

Этот мужчина так и не смог меня изучить за неделю, проведённую вместе на корабле. Или просто-напросто ошибся в своих выводах, посчитав лёгкой добычей, с которой справится на раз-два с помощью пары фраз.

***

Проходят минут пять, а, может, все десять. Тяжело следить за временем, когда у тебя нет доступа хотя бы к коммуникатору, которого я, кстати, и не ощущаю на своей руке в привычном месте.

Ко мне так никто и не подходил. Постороннего движения я не слышала.

В помещении царит тишина, нарушаемая периодическими сигналами аппарата. Я до сих пор лежу с закрытыми глазами, и лишь маленькая щёлка, появившаяся между слипшимися веками, пропускает яркий свет лампы, направленной прямо на моё лицо. Понять и оценить окружающую обстановку не представляется возможным, но я не отчаиваюсь... почти... осталось совсем чуть-чуть и мне удастся увидеть, где нахожусь и чем смогу отбиться от доктора-расона.