Ближе к ночи начался дождь. Мы быстро промокли и замерзли - все же после заката было достаточно прохладно. Но Силли пришла нам на выручку:

- Тут если свернуть через этот лесок, то на деревню выйдем. Я там была как-то раз. Может, нас кто приютит. Или кров хотя бы найдем.

Деваться было некуда, так что так мы и с поступили: пустили девушку вперед, и она повела нас неведомым путем в неизвестную деревню. Через час-два мы вышли на нее. Стемнело.

- Можем постучать в крайний дом, там свет горит, - предложила Силли.

Ночь была лунная, очертания домов хорошо проглядывались во тьме. Вот только мало было огней, всего три на разных концах поселения. Может все уже спали, но отчего то было тревожно.

- Нет, не будем, - сказал резко Ильстан.

- Отчего, господин?

Она и в Ильстане сразу заметила благородное происхождение. Смышленая девка, не обманешь.

- Мне не будут там рады.

Девушка кивнула понимающе.

- Я знаю, господин, что вы не с севера, - тихо сказала она. - Я сразу поняла это. Но вы должны знать: я все равно вам благодарна. Я не скажу никому, что вы…

Она запнулась. Я чувствовала, что она хотела сказать “враг”, но удержалась. Силли действительно была не глупа, и она подтверждала это все больше и больше.

- Хозяева могут узнать во мне айневца также, как узнала ты. Я не стану рисковать. Заночуем там.

Ильстан махнул рукой на амбар, что стоял поодаль от домов. Мы направились к нему. Внутри было много сена, немного слежалого с прошлого года и пахнущего сыростью, но нас и такое устроило - мы зарылись в него, чтобы согреться.

- Сейчас бы супчика горячего, - тихонько сказала Силли, пригревшись где-то рядом со мной. Я ощущала, как ее теплое тело касается моего. - Я бы сварила нам, будь из чего. И костер…

- Нельзя разжигать, - обрубил айневец. - Или увидят нас, или сожжем этот сарай.

Девушка вздохнула печально, но тут же встрепенулась.

- О, я слышу кур!

Она заерзала, выбираясь из сена, выползла.

- Куда ты? - окликнула ее я.

- Сейчас приду, - она махнула рукой и тихонько вышла из амбара, придерживая свой огромный живот.

Как только в лунном свете исчезла ее фигура, Ильстан сказал мне:

- Оставим ее здесь.

- Что? - опешила я. - Сейчас?

- Нет, утром. Мы довели ее до деревни, помогли, чем смогли. Теперь пусть сама выбирается.

Я мотнула головой, хотя мужчина даже не смог бы увидеть этого.

- Нет, нельзя.

- Отчего же? Она среди людей, кто-нибудь сердобольный примет ее. Глядишь, тут работница кому нужна. Она не пропадет теперь.

Я приподнялась, выискивая в сене фигуру Ильстана, словно очень важно было сказать ему это в лицо:

- Я не оставлю ее.

- У тебя нет выбора.

Шурша, он привстал, поднялся на локти. Даже в темноте я ощущала его взгляд.

- Послушай, она вот-вот родит. Кому нужна такая работница? Ее же тут же выставят. Или ребенка отберут и продадут.

Ильстан хмыкнул:

- А нам зачем такая обуза? Что ты делать собралась с ней, когда она родит? В няньки собралась?

Я замолчала, раздумывая, что ответить, как убедить его. Но Ильстан опередил меня:

- Когда я верну тебя твоему мужу, ты действительно хочешь, чтобы она поехала в Сайдех с тобой? Хочешь, чтобы твой муж и ее избивал?

Грудь словно стрелой пронзило. Да, я и думать забыла о северной крепости. А ведь Ильстан даже не не знает всей правды. Он не просто будет бить, он будет насиловать ее, издеваться, если она приглянется ему. Нет, я такое не могу допустить.

- Завтра утром, как только рассветет, мы уйдем отсюда. Оставим девчонку здесь. Не в лесу же мы ее бросаем.

Мне пришлось согласиться. Наверное, так действительно будет лучше. Главное, чтобы она не попала в руки к гадам, как хозяйка таверны, что ее продала.

За амбаром послышались тихие шаги, и в проеме появилась Силли.

- А вот и я! - тихо, но радостно объявила она. - Смотрите, что я принесла!

Она что-то держала в подоле верхнего платья, оттянув его. Мне пришлось встать и подойти к ней, чтобы увидеть, что там. Ильстан поступил так же.

- Яйца! - обрадовалась я, когда сумела разглядеть в свете луны белые камешки в подоле.

- Ага! У нас будет ужин!

Мы выпили их сырыми. Никогда не любила сырые яйца, но сейчас от голода они казались ужасно вкусными. А как сладко спалось в теплой соломе, когда желудок был полон…

Кто-то коснулся моего плеча, и я проснулась.

- Вставай, - шепнул Ильстан. - Разбуди девчонку, скажи идти в деревню.

- А сам чего? - огрызнулась я. - Ты ее оставить хочешь, вот и скажи.

- Ты женщина, вам проще будет разобраться.

Силли зашуршала соломой, приподняла голову. Рыжие кудряшки растрепались вокруг головы, лицо раскраснелось, отчего она выглядела еще младше, чем раньше.

- В чем дело? - сонно прошептала она.

Я виновато посмотрела на нее.

- Пора вставать. Нам надо уходить.

Айневец метнул в меня многозначительный взгляд, намекая, чтобы я поскорее сообщила ей наши планы. Я глянула на него раздраженно, приподняла брови - “сам говори”!

Девушка поднялась, потянулась.

- Ой, - сказала она и побледнела.

Худые руки прижались к беременному животу, глаза стали круглыми. Я посмотрела на низ живота Силли и увидела, что платье мокрое.

- Я кажется… я… - смутилась девушка. - Я не помню, чтобы… Я могла бы дойти до кустиков, честно…

Ильстан усмехнулся.

- У тебя воды отошли, глупая. Ты рожаешь.

Тут пришел мой черед удивляться.

- Откуда ты знаешь?

- У меня семь братьев и сестер, а я старший, - ответил Ильстан.

- И что нам делать? Нам нужна повитуха!

Силли схватилась за живот и закричала.

- Проклятье!

Мы с Ильстаном переглянулись. Нет сомнений - она вот-вот родит. И наше счастье, если мы найдем повитуху в этой деревне. А если нет…

Айневец шагнул к двери, жестом указывая мне следовать за ним. Оказавшись на улице, он сказал:

- Нам придется самим принимать ребенка.

- А как же…

Он перебил меня:

- Послушай.

Ильстан повернулся в сторону деревни, застыл. Я посмотрела на маленькие улочки с деревянными домами, прислушалась, стараясь уловить звуки. Сначала я не поняла, что должна услышать. Было тихо, очень тихо.

Осознание пришло внезапно, окатив волной жгучей тревоги.

- Здесь никого нет, - прошептала я, словно кто-то нас мог подслушивать.

Домов было много, деревенька оказалась немаленькой. Но не было видно ни одного человека, ни одной живой души. Сейчас, когда наступило утро, хозяева должна быть очень активны: выпускать кур из сараев, доить скотину, выполнять какие-то дела во дворе. Деревня словно вымерла. Лишь где-то недалеко квохтали тихонько куры, а с дальнего конца слышалось жалобное мычание коровы.

- Может спят? - спросила я с надеждой, хотя прекрасно понимала, что можно и не спрашивать такое.

- Ты когда-нибудь видела, чтобы крестьяне поздно вставали? Особенно сейчас, когда начинается подготовка полей к посадкам? И всей деревней разом?

По спине потек холодный пот, мне стало не по себе. Что здесь стряслось?

- Но кто-то же здесь есть, вчера мы видели несколько огоньков в окнах.

- Может и так. А может это были призраки.

В призраков я не верила, сколько бы не рассказывала мне Катара про них. Глупости все это. Существуй они, южная крепость кишела бы ими, столько там погибло воинов за тысячелетие.

- Туда нельзя идти, - произнесла я онемевшими губами. - Неизвестно, кто там находится. Может мародеры или бандиты, а может…

А запнулась, выразительно глянула на Ильстана, намекая на его земляков. Сделала это по привычке, совершенно позабыв о том, что встреча с айневцами будет ему только в радость.

- Нет, это не наши, - ответил он поспешно.

- Откуда тебе знать?

- Мы не убиваем крестьян. И не выгоняем их из домов. Тот, кто заставил их уйти, куда более жесток и страшен.