- Прошу тебя. Я слышу женщину, ей нужна помощь.
С минуту Ильстан размышлял, напряженно сжав челюсть. Наконец, он выругался, достал из-за пояса нож, которым я когда-то резала для него бинты, и свернул с дороги на тонкую лесную тропу.
- Идем. И только попробуй сбежать, Тайта.
Я пошла за ним. Трава была свежевытаптанной, кто-то только недавно прошел здесь и набил тропу. Мы шли быстро, но старались не шуметь. Голоса были все ближе и ближе, и когда мы вышли на небольшую полянку, нам открылась ужасная картина.
Мужчина, одетый в старую залатанную куртку, держал совсем молодую девушку, заведя ей руки за голову. Жертва лежала не земле, ноги ее были широко раздвинуты, и между ними примостился другой бандит. Он дергался на ней, противно постанывая.
Мне стало дурно от увиденного.
Ильстан не стал ждать. С холодной решимостью он направился в сторону насильников.
- А потом я отымею тебя в твою хорошенькую тугую задницу, - хохотнул тот, что держал бедняжку.
Он заметил Ильстана, но успел только сказать:
- Эй!
Нож вошел в шею того, что был над несчастной. Он замер, схватился за рану, и сквозь его пальцы потекла кровь. Бандит успел встать, пройти пару шагов, бешено вращая вытаращенными глазами, но тут же упал. Всего несколько секунд, и он затих. Стало так тихо, что было слышно далекое пение птиц, что гнездились в лесной чаще.
Ошарашенный происходящим второй преступник смотрел на своего товарища испуганно и растерянно. Он поднял глаза на айневца, вскинул руки, выпуская запястья девушки.
- Пожалуйста…
Он не успел договорить. С холодной яростью мой спутник поднял его, схватив за горло, и всадил нож прямо в сердце. Бандит не успел даже звука издать. Только тело с глухим стуком упало на землю, когда Ильстан отпустил его.
Я так и стояла чуть вдалеке, изумленно глядя на происходящее. И к этому человеку я попала в руки? Он был искусным убийцей, воином, в чьих умениях мне не придется больше ни капали сомневаться. И если он с такой легкостью расправился с насильниками, то дрогнет ли его рука, если дело будет касаться меня?
Девушка поднялась с земли, одернула вниз платье.
- Спасибо, - сказала она негромко, но я услышала.
Опомнившись, я пошла к ней, стараясь не смотреть на трупы.
- Как ты? Ты в порядке?
Девушка выдавила печальную улыбку.
- Все хорошо, господин спас меня.
- Но ведь они уже…
Я запнулась, не в силах сказать это вслух.
- О, боюсь это меньшая из бед. Они бы еще долго измывались надо мной, а так…
Бедолага пожала плечами, словно ничего и не произошло, но я видела, как в них мелькнула печаль. Я внимательно посмотрела на нее. Рыжие кудрявые волосы обрамляли завитками лицо, которое покрывала россыпь веснушек. Она выглядела совсем юной, но… Из-под обветшалого рваного плаща выпирал большой живот, резко выделяясь на фоне очень худых рук и тонкой шеи.
- Сколько тебе лет? - спросила я.
- Девятнадцать весен недавно было, госпожа.
- Я не госпожа.
Девушка снова улыбнулась. Мой вид ее не мог обмануть - она ощущала разницу между нами.
- Я работала в господском доме, госпожа. Могу отличить.
Пока мы говорили, Ильстан обыскивал мертвецов. У одного он взял клинок, у другого мешочек с деньгами и кожаную флягу. Он как раз закончил и подошел к нам.
- Идем, - сказал он мне, не обращая никакого внимания на девушку.
- Подожди, мы не можем.
- Это почему?
Я взглядом указала на девушку, а затем обратилась к ней:
- Откуда ты? Чем мы можем помочь тебе? Может проводить тебя до дома?
- Нет, - оборвал меня Ильстан. - У нас нет времени, мы и так помогли.
- Я… - девушка растерялась. - Я не знаю.. куда мне идти.
Они прикусила губу, обняла руками свой живот.
- Тебе некуда пойти? - догадалась я.
- Некуда, - мотнула она рыжими кудряшками.
- Это не наше дело, - айневец дернул меня за руку, но я резко вырвала его, пока он не успел опомниться.
- Не можем же мы ее бросить здесь, в лесу, одну!
- Можем.
- Ильстан!
Девушка испуганно глянула на моего спутника, замахала руками:
- Вы идите, не тревожьтесь, госпожа! Я как-нибудь выйду из леса, попробую дойти до ближайшей деревни. Ой…
Она согнулась пополам, схватившись за живот. Я кинулась к ней, подхватила под локоть.
- Схватки?
- Нет, просто боли… Они появляются в последнее время.
Девушка побледнела, на лбу выступил пот. Я помогла ей присесть на землю и облокотиться на дерево.
- Ильстан, - подошла я к нему и заговорила тихонько. - Мы не можем ее оставить, умоляю. Посмотри на нее. Она же еще совсем юная, а ей вот-вот рожать.
- Это не наша забота.
Я заглянула ему в глаза. Глаза человека, который только что безжалостно убил двух бандитов. Голубые и чистые как лесные озера. Глаза того, кто похитил меня из северной крепости. Но я видела них свет. Я видела, что есть в нем доброта, куда большая, чем во многих. Если я попрошу, если попробую надавить…
- Разве ты позволишь, чтобы ее съели дикие звери? Чтобы на нее вновь напали? - прошептала я.
Он сдался. Глянул из-за моего плеча на беременную, и в голубых озерах плеснулась жалость.
- Ладно, - резко ответил он. - Доведем ее до деревни, или куда она там собралась, и на этом все.
Я улыбнулась.
- Спасибо!
Крутанувшись, я быстро подошла к девушке. Она уже вновь порозовела, пот на лбу просох и больше не проступал.
- Как ты себя чувствуешь?
- Идти смогу.
- Хорошо.
Я протянула ей руку, помогла встать.
Мы отправились в путь уже втроем.
- Как зовут тебя?
- Силли, госпожа. Я родом из деревни Медвежья Гора, которую недавно сожгли.
- Айневцы? - осторожно спросила, чтобы не услышал Ильстан, который шел чуть позади.
- Нет, не они. Свои сожгли.
- Как так? Северяне? - опешила я.
- Угу.
- Но… как же так.
Девушка вздохнула.
- Мы в прошлом году, когда неурожай был, продали айневцам дерево в обмен на муку. В Медвежьей Горе большая пилорама была, мы лес заготавливали. Да разве бревна поешь, когда голод мучает? Но наши узнали. Обвинили в измене, сожгли.
Силли вздохнула.
- Жаль тех, кто без крова остался. Зато мой муж там сгорел, это хорошо.
- Муж? - удивилась я ее тону.
- Меня отец ему в жены отдал пару лет назад за долги - проиграл в камешки. Знаете же такую игру? Он старый был, но злой. Бил меня все время. Я первых двух деток потеряла, а этот вот, - она погладила живот. - Самый крепкий оказался.
Я с жалостью смотрела на девушку, которая, как и я, уже успела настрадаться.
- Он сгорел, а я убежала, пока наши не видели. А то они, говорят, собирались всех убить в наказание - других поучить, чтоб неповадно было с айневцами связываться. Даже детей и женщин. Не знаю, кто выжил в итоге. А я в другой деревне в таверне пристроилась посуду мыть, да недолго - хозяйка меня продала этим двум гадам. Они ночью пришли, схватили меня, утащили с собой… Три дня издевались, таскали за собой повсюду. А потом вы нашли меня.
И она так лучезарно улыбнулась, словно не было никаких несчастий с ней в этой жизни, а только добро и радость. У меня сердце защемило.
- И куда теперь?
- Не знаю. Может куда возьмут. Ребеночка может моего кто согласится купить. Я ведь не смогу работать и нянчить его. Ему мама нужна, а я…
Глаза ее стали влажными. Она гладила и гладила свой живот, и у меня внутри все разрывалось от жалости.
- Послушай, ты никуда не пойдешь и ребенка не отдашь. Ты останешься с нами. Я не позволю, чтобы с тобой вновь что-то произошло.
- Но господин…
- Не беспокойся о нем. Я смогу его убедить, вымолю, если нужно.
Улыбка озарила лицо Силли.
- Спасибо, госпожа!
Она порывисто обняла меня, заставив остановиться. Ильстан, шагавший позади, нагнал нас и что-то тихо пробурчал, недовольный задержкой. Ничего. Совсем скоро он узнает, что у него есть куда больший повод раздражаться, а пока пусть остается в неведении.
