Но Ильстан не собирался смотреть. Он склонился надо мной ниже, опустился, и когда его губы коснулись моего живота, я с шумом втянула воздух. Между ног запульсировало, и я почувствовала, как влага стекает к ягодицам. А в это время язык мужчины выписывал узоры на моей коже, танцевал вокруг пупка, опускался все ниже и ниже.

- Ильстан, подожди…

Я не успела договорить. Горячий рот накрыл мои нижние губы, и я задохнулась от острых ощущений. Язык описал дугу вокруг маленькой бусинки, которая налилась невыносимым напряжением. Мои пальцы впились в твердые плечи, и я едва не вскрикнула.

Внутри разливалась сосущая пустота, которая требовала заполнить ее. Впервые я так безудержно хотела, чтобы в меня вошел мужчина. Я хотела ощущать его в себе, хотела чувствовать, как распирает лоно от твердой плоти.

- Войди в меня, - взмолилась я.

Ильстан усмехнулся, отрываясь на миг от ласк.

- Нет, ты еще не готова.

Я не знала, чего он еще ждет. Внутри меня все изнывало, истекало соками, требуя продолжения. Но его язык все так же невыносимо скользил по моим створкам, по маленькой чувствительной жемчужинке. Стон за стоном срывался с моих губ, я не могла уже сдерживать себя. И в какой-то момент напряжение достигло предела. Вес мое нутро охватил спазм, и я вскрикнула, раздирая ногтями кожу на плечах Ильстана. По щекам побежали слезы, но мне хотелось смеяться.

И в этот же миг он наконец-то вошел в меня, заставив выгнуться дугой под его натиском. Наконец-то! Мое лоно сжималось вокруг его члена, волна возбуждения поднималась с новой силой.

- Ильстан, - шепнула я у его уха, и айневец ответил хриплым стоном. Его губы коснулись моих, и я ощутила солновато-сладкий вкус собственной влаги.

Он двигался во мне то медленно, то быстрее, наполнял до самых краев. Мне не хватало воздуха, я захлебывалась собственным дыханием, пытаясь отвечать на поцелуи Ильстана. С каждым движением, с каждым новым толчком я теряла все больше связь с реальностью…

Я не помню, как закричала. Я не ощущала себя, была где-то так далеко, где есть только счастье и наслаждение. Ильстан застонал, последний раз вошел в меня до боли, чтобы через секунду замереть. Он лежал еще некоторое время на мне, и я ощущала, как бешено стучит и мое, и его сердце.

- Проклятье, - он резко вышел из меня, откатился в сторону.

Меня обдало холодом. Разум возвращался ко мне. Туман в голове рассеялся, и оставалось лишь горькое послевкусие.

- Мы… мы не должны были, - чужим голосом сказала я, хотя понимала, что это уже не имеет никакого значения. Раньше надо было думать о своей чести и чести мужа.

- Завтра выдвигаемся в путь, - как-то отстраненно сказал Ильстан и поднялся. Он вышел из хижины, а я осталась одна на холодном полу. Горло саднило от криков и слез, которые подступили так внезапно.

Я встала осторожно, обмылась оставшейся в котелке водой, легла на тюфяк. В груди жгло от тревоги. А что если Ровах когда-нибудь узнает? Что сделает он со мной? И что теперь ждет нас с Ильстаном? Что сказать, как вести себя, когда он войдет? Это была ошибка. Сладкая, но ошибка.

Я зря беспокоилась о том, что сказать. Ильстан так и не пришел до самого рассвета.

Ильстан разбудил меня на рассвете. Мы позавтракали жареной рыбой, собрали остатки с собой и выдвинулись в путь. Мы не говорили, и от этого ощущалось напряжение. К тому же, он снова связал мне руки, отчего мое желание разговаривать с ним испарилось окончательно. Мысленно я обругала себя - я столько времени провела почти на свободе, имея все шансы сбежать. Но тут же успокаивала себя - я все равно бы не сделала этого, ведь я не знаю куда мне идти.

Первое время мы шли вдоль реки, но к концу дня вышли к небольшой дороге. Было видно, что ходят по ней и ездят телеги не часто, но и заброшенной она не была. Тогда Ильстан впервые заговорил со мной.

- Нам может кто встретиться, так что веди себя тихо.

- И зачем мне это делать? - с вызовом спросила я.

- Потому что тот, в ком ты увидишь своего спасителя, может оказаться куда худшим вариантом, чем я.

Я усмехнулась.

- Я в плену у своего врага, кто еще может быть хуже?

Ильстан глянул на меня из-под нахмуренных бровей:

- Настолько я ужасен, что ты пришла ко мне ночью и беззастенчиво отдалась?

Сначала кровь отлила от моего лица, я похолодела, но уже через мгновение оно вспыхнуло яркой краской. Мне хотелось резко ответить, съязвить в ответ, но ничего не приходило на ум. Шумно выдохнув, я молча продолжила путь.

- Ты поняла меня, Тайта? Здесь опасно. И ходят опасные люди.

- Северяне? А если я сообщу им, кто я такая? Они убьют тебя и вернут меня мужу.

- Сомневаюсь. На тебе тряпье, что дал старик, и ты больше похожа на крестьянскую дочку, чем на госпожу.

- Ну не убьют же они меня, - упорствовала я, хотя прекрасно понимала, что айневец прав.

- Скорее воспользуются тобой, да так, что ты сама захочешь умереть.

Я фыркнула. После Роваха они могут показаться и добряками.

- А потом убьют, - закончил мой спутник.

- Может и так. А может они увидят веревки на моих руках и поймут, что что-то тут не так.

- Это все равно кончится плохо для тебя. Ты ведь понимаешь это?

Ильстан остановился посреди дороги, посмотрел на меня с ожиданием. Я нехотя кивнула.

- Я развяжу тебя, чтобы твои путы не привлекали внимание. Если кого встретим - ты моя жена, и мы идем к родственникам, что живут в приграничной деревне. Ясно?

Я снова кивнула, и айневец развязал меня.

- И помни, что у меня все еще есть нож.

- Убьешь меня? После того как сказал, что на востоке не обижают женщин?

- Это будет вынужденная мера, - невозмутимо ответил он. - И нет, я не стану убивать тебя. Скорее подрежу сухожилия на ногах, чтобы ты не могла убежать.

Я тихонько выругалась, чем вызвала смешок у мужчины:

- С каждым днем благородства в тебе все меньше и меньше, северная госпожа.

Он явно намекал на то, что было этой ночью. Это разозлило меня, но мне пришлось погасить свою обиду. Нет смысла тратить силы на гнев, если его слова это правда.

Заночевали мы у дороги. Костер разводить не стали, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и по ночам уже не было так холодно, лето наступило так же внезапно, как и потом обратно вернется зима. Но спали мы все равно вместе, молча прижимаясь друг к другу. Я долго не могла уснуть, ощущая знакомое тепло тела, помня о той страсти, что была между нами. Но Ильстана, казалось, ничего не могло обеспокоить - он мгновенно заснул без всяких терзаний. А с первыми лучами солнца мы вновь были в пути.

- Как далеко нам идти? - спросила я.

Ноги болели от долгой ходьбы, меня мутило и кружилась голова, потому что мы почти ничего не ели. Более того, мы ушли далеко от реки и у нас даже не было с собой воды. Яркое солнце беспощадно жгло, и я уже давно скинула плащ и несла его в руках.

- Скоро свернем с дороги и выйдем к еще одной речке. Поднимемся вверх, а там будем на месте.

- Напьемся, - обрадовалась я. - Ни росинки не было со вчерашнего вечера во рту.

- Ничего, осталось не больше двух дней, и мы должны уже добраться до лагеря.

Со стороны леса послышался какой-то шум, и я остановилась. Прислушалась. Ильстан, заметив, что я не иду, остановился тоже, обернулся:

- В чем дело?

- Мне кажется, кто-то кричал.

Айневец замер, вслушиваясь в тихий шепот ветра среди листвы. Наши шаги не мешали, и теперь я отчетливо услышала женский крик.

- Слышал? Там что-то происходит!

Я сделала шаг вперед, но Ильстан схватил меня за руку, останавливая.

- Это не наше дело!

- Но там может быть нужна помощь!

Я пыталась вырваться, но мужчина крепко держал меня.

- И что ты делать собралась? Нам нужно уходить, пока мы не вляпались в неприятности!

Он потянул меня за собой, но я уперлась ногами.

- Нет, Ильстан…

Крик раздался снова, затем мужской злой смех. Я посмотрела на своего похитителя умоляюще.