- Ну, миленький, - бормотала она под нос. - Не балуйся, время пришло. Головой вниз, как все люди.

Силли закричала, дернулась. Я перехватила ее руку, но она ударила меня ею, не контролируя себя. И в этот момент как нельзя кстати пришелся Ильстан. Он двумя широкими шагами пересек расстояние между нами, опустился рядом и прижал плечи Силли к сену.

- Давай же, ну, малыш, - уговаривала женщина, продолжая двигать руками.

И я вдруг увидела, как что-то внутри сдвинулось.

- Есть! - выдохнула незнакомка и заглянула под юбку. - Повернулся! Головка у входа!

Роженица заплакала то ли от боли, то ли от облегчения.

- Не время, милая, - одернула ее “повитуха”. - Теперь тужься.

И природа наконец взяла свое.

Ребенок родился живым и абсолютно здоровым.

- Мальчик, - с улыбкой сказала женщина и показала нам малыша.

Силли заплакала, потянула руки к нему, но взять не вышло.

- Пуповину надо обрезать. И послед не вышел еще.

Ильстан развел огонь, накалил клинок и срезал им пуповину новорожденного. И только тогда Силли наконец-то смогла получить своего сына. Она с такой любовью смотрела на него, что мне становилось завидно. Она любит его несмотря на то, что родила от ненавистного мужа. Я же знала только ненависть.

- Родись это девочка, я назвала бы ее в вашу честь госпожа. Но раз это мальчик, то он будет носить ваше имя, господин, - сообщила нам новоиспеченная мать. - Я это сразу решила, как только вы спасли меня.

- Ильстан - не лучшее имя для маленького северянина, - мрачно ответил айневец.

- Ильстан, - задумчиво повторила та, что принимала роды. - Восточный Ветер с древнего языка айневских племен.

Мужчина едва заметно кивнул.

- Мне все равно, - мотнула головой Силли. - Я буду звать его Ильсах, если будет нужно. Но я всегда буду помнить, в честь кого назвала его. И он это тоже будет знать.

Глаза щипало от слез. Даже Ильстан, что пытался выглядеть холодно-спокойным, нервно перебирал пальцами на рукояти клинка, что висел на поясе. Я видела - он растроган так же, как и все в этом сарае.

Силли прикрыла глаза, уставшая и измотанная, и я осторожно взяла из ее рук ребенка. Он был ужасно некрасив, морщинистый и красный, но… он выглядел как крохотное чудо, посланное богами. Я подошла к айневцу, вложила в его руки младенца, не дав и мгновения на раздумья.

- Посмотри на него, разве он не прекрасен?

Губы мужчины дрогнули, он едва заметно улыбнулся. Он умело держал мальчика, словно делал это тысячу раз. А может так и было, ведь он старший из детей. Но главное то, что я видела в его глазах: ему нравится.

- И после этого ты сможешь оставить ее тут? - спросила я еле слышно.

Он тяжко вздохнул и прошептал в ответ:

- Я должен.

- Уверен?

Он смотрел на новорожденного, что шевелился в полотенце на его руках, и его крепость рушилась. Ильстан сдался.

- Ладно. Заберем их в лагерь. Глядишь, там пригодится служанка.

И он быстро отдал мне ребенка назад, словно тот мог заставить его еще на что-нибудь согласиться. Резко развернувшись, Ильстан вышел из сарая, но дверь закрыл осторожно, чтобы не потревожить Силли.

Я улыбнулась.

Магда - так звали женщину, что помогла Силли родить - жила с сыном на самом краю деревни. В ее амбар мы и залезли, когда ночью искали кров. Когда мародеры напали на деревню, Магда и Генри были в соседнем лесу и заготавливали хворост. Услышав шум и увидев дым, не стали возвращаться, а затаились в овраге. Там они просидели почти три дня, пока мародеры не ушли. Деревню выгребли подчистую, забрав почти все, что смогли унести. Мужчин убили, а женщин и детей забрали для продажи работорговцам. Отчего-то оставили в живых старую безумную старуху на том конце, быть может сочли страшным грехом убивать ее.

Еще в живых остался деревенский сапожник. Он был в городе, когда все произошло. Вернувшись через неделю после нападения, он не смог вынести горя от потери жены и детей. Сапожник страшно запил и почти не выходит из своего дома.

Магда собрала по деревне и окрестностям остатки кур, что разбрелись в суматохе. Безумной старухе оставили молодую и тощую корову, которая не успела отелиться и молока не давала. Магда готовила еду на всех, а Генри относил ее сапожнику и старухе. Так и жили, взвалив на себя работу за четверых.

- Да я не жалуюсь, - добродушно улыбнулась Магда, ставя перед нами котелок с полупустой похлебкой. - Как-нибудь проживем, был бы день, а там и пища найдется.

Силли уложили на кровать Генри, который спал у печи. Сам мальчишка сторонился нас, поглядывал смущенно, словно ждал какого-то подвоха. Его большие глаза выделялись на худом бледном лице, отчего оно принимало жалостливый вид. Он не говорил ни слова, хотя мы знали, что говорить он умел. Может мы так сильно смущали его, а может была какая-то другая причина.

- Мы уйдем сразу, как только сможем, - заверила я хозяйку.

- Да вы не переживайте, вы нас не стесните, - отмахивалась женщина. - Оставайтесь столько, сколько нужно. Девчонке вашей окрепнуть надо, а то как она пойдет?

Ильстан посмотрел на меня выразительно, явно напоминая о том, что мы можем просто оставить Силли здесь. Я игнорировала его.

- Думаю, пары дней нам хватит, - с улыбкой благодарила я.

- Глядишь, по хозяйству помощь будет, - Магда недвусмысленно глянула на Ильстана. - Без мужика тяжко мне, руки бы крепкие пригодились.

- И в чем же? - настороженно спросил айневец.

- Да вон, хоть, крышу подлатать. Течет, видишь?

Хозяйка махнула вверх, и мы увидели прогнившую доску, через которую светилось голубое небо.

Так мы и остались в разграбленной деревне, помогая Магде и Генри, пока Силли приходила в себя. Я помогала ей с заготовкой трав и сбором дров. Ильстан починил забор и крышу и теперь занимался старой телегой. Я в такие моменты смотрела на него с удивлением. Не знай я, что он наследник восточных владений, сочла бы его простым работягой, настолько он был умел. Генри молчаливо ходил по пятам за ним, подавая нужные инструменты или просто наблюдая за работой. Мальчишка явно привязался к нему.

За работой айневца было приятно посмотреть, особенно тогда, когда день выдавался жарким, и Ильстан скидывал свою рубаху, обнажаясь по пояс. Тогда даже Магда становилась куда румянее и то и дело бросала на мужчину хитрые взгляды. Я видела, как иногда она подходила к нему с кувшином воды, и глаза ее призывно блестели. Ильстан никак не откликался на ее призывы, но я… Внутри все жгло огнем, хотя я понимала, как это глупо. Непонятно откуда во мне вспыхивала ревность, но это злило меня даже сильнее, чем поведение Магды.

И однажды женщина заметила, что я ревную.

Ильстан пилил дрова, когда Магда привычно подошла к нему, кокетливо приспустив вырез платья. Но, поймав мой взгляд, она нахмурилась и направилась в мою сторону. Встала рядом, помогая стирать пеленки Ильстана-младшего.

- Ты это, скажи, если у вас есть что. Я ж думала, вы никто друг другу, - сказала она негромко.

- Нет-нет, все правильно - он никто мне, - ответила как можно спокойнее, стараясь не отвлекаться от стирки.

- Да я ж не дура, хоть и деревенская. Я же вижу, как глядишь на меня волком.

- Нет, правда, все нормально.

Мои слова ее не убедили.

- Ты не смотри, что я старше, Тайта, - сказала Магда с каким-то вызовом в голосе. - Я же тоже не железная. Тело просит-то, как без мужика. Против - скажи прямо, я чужого не возьму. А если не твой это мужик, так не мешай, отойди в сторону.

Живот свело от неприятного чувства. Я с усилием улыбнулась, постаралась вложить в голос как можно больше уверенности:

- Он твой, если желаешь. А у меня муж есть, я никто Ильстану.

- Ну вот, муж есть, - всплеснула руками женщина. - Двое тебе точно ни к чему, когда у кого-то и одного нет!

Она хохотнула и, бросив пеленки в воду, пошла в дом. Бедра ее призывно виляли, и я заметила, что Ильстан глянул на нее, оторвавшись от дров. Я отвернулась.