Посмотрела в таз и удивилась: вода была розовой. Вытащила руки и только теперь заметила, что я так сильно терла пеленки, что содрала кожу с рук в некоторых местах.

А ночью Магда решила взять свое.

Я не спала, когда она выглянула из-за шторки, где они ночевали с Генри на кровати, и тенью скользнула по дому. Подкралась к Ильстану, что лежал на шкуре в углу, прилегла рядом.

Я не выдержала. Осторожно встала, чтобы меня не услышали, бесшумно прошла к двери. Воздуха не хватало, и я жадно задышала, едва оказавшись на улице. В груди все болело, и я сама не могла дать себе ответ, почему. Я ведь едва знаю его, он мне никто. Подумаешь, ночь провели вместе, у него таких сотня была…

Так и стояла какое-то время, прислонившись к стене крохотного сарайчика за домом.

Магда хороша собой. Не красавица, но вполне приятная женщина. Старше на добрый десяток, но ни возраст, ни роды не испортили ее полной фигуры, которая любого мужчину соблазнит. Уверена, Ильстану понравится…

Дверь скрипнула, и я застыла, вслушиваясь в темноту. Послышались шаги, они звучали все ближе и ближе.

- Не спится? - услышала я знакомый голос и по коже пробежали мурашки.

В слабом свете луны фигура Ильстана казалась еще выше и шире, чем обычно. Он был темной скалой, могучей и нерушимой, закрывавшей собой небо.

- Я просто подышать хотела - душно в доме. Слишком много людей, - почти не соврала я.

- Так и есть, - ответил Ильстан и мне показалось, что в голосе его мелькнула усмешка.

Мы замолчали. И хоть мы и были на расстоянии друг от друга, я явственно ощущала его близость. Словно его кожа источала едва заметную энергию. Или я превратилась в одну сплошную чувствительную поверхность.

- Ты не помнишь меня?

Вопрос сорвался с моих губ сам, я даже не ожидала, что спрошу это.

- Что ты имеешь ввиду?

- Мы ведь встречались с тобой когда-то.

Я смолкла. Зачем было спрашивать? Какое это сейчас имеет значение?

- И где же? Когда?

Кожа почувствовала движение воздуха - Ильстан подошел ближе. От этого дышать стало вновь тяжелее, и я шумно втянула воздух, и тут же спохватилась - он не должен знать, как влияет на меня его близость.

- Давно, очень давно. Когда наши отцы встретились на границе Наморы и Айневии, чтобы вести переговоры. Там, у реки…

После каждого слова эта затея с вопросами казалась мне все глупее и глупее. Ну кто тянул меня за язык!

Послышался смешок, и я повернулась к мужчине. Не видела его лица, но ощущала, как он потешается.

- Та растрепанная девчонка в реке? Верно?

Я кивнула, хотя он вряд ли увидел это. Но он продолжил:

- Я думал, это все хвастовство глупого ребенка - слова о том, что ты будущая госпожа. А выходит, это правда. Жаль, госпожа не тех змель…

- Я пойду, - выдохнула я, задетая его словами.

Сделав шаг в сторону, я попыталась обойти мужину, но он не дал - схватил меня за руку, не позволяя уйти.

- Пусти! - прошипела я, выдергивая руку.

- Я не хотел тебя обидеть.

Голос звучал искренне, и я остановилась.

- Ты действительно не очень походила на дочь властителя. Какая благородная дочь залезет по колено в воду, задрав юбки?

Он негромко засмеялся, и от звуков его смеха мне вдруг стало теплее. Не было в Ильстане какой-то остервенелой злобы, которую я видела во многих мужчинах. Нет, я все еще помню, как без доли сомнений он убил двух насильников. Он умеет убивать, умеет быстро принимать решения и в сторону отметать всякую жалость. Но было и гораздо большее. И, кажется, именно это влекло меня. Именно это заставило прийти к нему ночью, позабыв о чести и стыде. И даже сейчас я вряд ли смогла бы сопротивляться.

Я устыдилась своих мыслей.

- Тебя Магда ждет, - сказала как можно холоднее, пытаясь скорее себя остудить, чем его.

В слабом свете я увидела, как он пожал плечами.

- Пусть ждет.

- Но она…

- Мне это не интересно.

Воздух стал вязким. Мне стоило бы уйти, вернуть себе хоть каплю самообладания, пока не стало поздно. Но вместо этого я тихо спросила:

- А что тебе интересно?

- Мне? Прогулки под ликом луны. Тихие летние ночи, когда до зари заливаются соловьи, - он сделал паузу. - Чужие жены.

Его пальцы коснулись моей щеки, опустились ниже, скользнули легкими бабочками по шее. Я прикрыла глаза, задержала дыхание, не в силах даже попытаться что-то против сказать.

Дверь скрипнула.

- Ильстан! - звонко в ночи прозвучал голос Магды. В нем слышалась обида и нотки отчаяния.

Айневец подхватил меня за локоть, потянул за собой за сарай.

- Идем, - шепнул он. - Пока не увидела нас.

Как нашкодившие дети мы быстро, но стараясь не издавать ни звука, кинулись в сторону. Я не смогла сдержать смешка, когда мы оказались за сараем. Было что-то забавное в этом, давно забытое под тяжестью взрослой жизни. Но не успела я сообразить, что происходит, как крепкие руки прижали меня к стене.

- Что…

Губы Ильстана накрыли мои, не давая закончить. Внутри все ухнуло вниз, чтобы уже спустя мгновение разгореться вязким теплом в животе. Мои пальцы впились в рубаху мужчины, сжали ткань, словно я боялась, что если не буду держать ее крепко, то он уйдет. И когда он все же оторвался от моих губ, я едва сдержала разочарованный стон.

- Идем, - сказал Ильстан. - Заночуем в сарае. Не хочу возвращаться.

Он толкнул дверь, вошел, увлекая меня следом за собой. Мы легли в сено, и руки Ильстана притянули меня к себе, тело окутало теплом.

Я не помню, как я уснула. Мы исступленно целовались, словно это было не просто желанием, а потребностью. Большие ладони гладили мою кожу, но ничего большего не позволяли себе. Это было лучше сжигающей дотла страсти - это был покой, тепло, забота, отсутствие страха и спокойная ночь, когда не боишься, что откроется дверь и на пороге появится знакомая фигура. Даже не верилось, что мы можем просто лежать, что не будет никаких требований, принуждений.

Утром, когда мы вернулись в избу, Магда уже готовила завтрак. Она резко повернулась, услышав скрип двери.

- Проснулись? А я уже кашу сварила пока вы зорюете! - весело воскликнула она, но за этой веселостью я ощутила прикрытую злость.

Мы сели завтракать, и под конец хозяйка дома сказала:

- Ну, вам уже пора, я думаю. Силли уже достаточно отлежалась, окрепла. Не вечно же вам тут куковать со мной.

Нам повторять дважды не было нужды, мы сразу все поняли. Собрались в то же утро и к обеду уже были готовы продолжить путь. Силли была еще слабовата, но вполне могла идти. Мы поблагодарили хозяйку за приют, она улыбалась в ответ, но ощущалось напряжение.

Уже когда мы отошли от дома и вошли в лес, сзади послышались торопливые шаги. Мы обернулись разом. За нами бежал Генри, глаза его были мокрыми. Он, словно порыв летнего ветра, налетел на Ильстана, вцепился в него тонкими ручками, прижался…

- Прощайте, - шепнул сдавленно, хотя за все время нашего пребывания в доме Магды, он не сказал ни слова. Шмыгнув носом, мальчик отцепил руки от Ильстана и кинулся прочь, назад к деревне.

Мы проводила его взглядом. На душу словно камень опустился, и я ощущала, что мои спутники чувствуют тоже самое.

- Папка ему нужен, - сказала с тоской в голосе Силли. - Эх, а ведь и мой мальчик без отца будет расти.

Путь продолжили в полном молчании. Лишь маленький Ильстан, которого мы называли ласково Ильси, иногда плакал или кряхтел. Мы передавали его друг другу, чтобы Силли не устала его нести, и шли, почти не делая привалов. И через сутки мы вышли наконец-то к айневскому лагерю, что располагался неподалеку от восточной границы.

Я была наслышана о том, что айневцы хорошо укрепились на границе со стороны севера, но я не думала, что настолько. Небрежно навалив камни, они огородили старую пограничную сторожевую башню, пристроили из дерева к ней еще помещения, и получилась настоящая крепость. Когда мы подошли к большим воротам, торчащим среди каменного вала, нас уже заметили.