— Ты тоже думаешь, что у нас какой-то дятел завёлся? — задал вопрос сапёр.

— Не понял, какой дятел? А! — дошло до меня. — Не знаю, могли чьи-то подружки проговориться, из наших ведь половина по ночам гуляет.

— Ну, не без этого, — поправив усы, согласился со мной Степан. — Все мы не без греха.

— Вот и я о том же, так что замнём для ясности.

— Как скажешь.

С гранатами действовали по старой схеме, только теперь сапёр отогнал всех на подальше, и уже в одиночку занимался сортировкой. В результате всё обошлось благополучно, только старшина почувствовал себя неуютно, когда Степан посмотрел на него, и выразительно покрутил пальцем у виска.

— Я там пять штук отбраковал, так что их нужно взорвать.

— Раз нужно, взрывай. А я пойду, поработаю.

Если вчера я отмазался, то сегодня пришлось помахать лопатой, отсюда и до обеда, и с обеда до ужина. И хоть пахал я как папа Карло, но устал как бобик, сил не было даже погавкать. Поэтому о ночной вылазке не могло быть и речи. Не меньше чем я, учухались и мои однополчане. Утренняя отповедь врачихи, так повлияла на настрой наших, что работали все, целый день. В располаге не оставили даже дневального, хотя желающие и были. Как-то так получилось, что окопными работами занимался весь личный состав медсанбата. Поэтому позиции с южной и западной сторон деревни, оборудовали полностью. В общем, теперь можно было отбиться хоть от батальона противника, но это при наличии тяжёлого вооружения, людей и боеприпасов. В общей сложности выкопали полкилометра траншей, и столько же ходов сообщений. Запланировав на завтра пристрелку оружия, я уснул как убитый.

Очередной день начался просто «замечательно», всё тело ломило, руки и ноги болели. Пришлось пересилить себя, и выйти на свежий воздух, чтобы сделать утреннею зарядку. А чтобы не было скучно, «вежливо» попросил своих сопалатников, составить мне компанию. Все с радостью согласились, особенно после нескольких пинков и подзатыльников, которыми Генка вразумил неразумных. Правда, сам он тоже получил оплеуху от Степан Иваныча, но до него дошло раньше других, и далее началась цепная реакция. Вскоре по деревне бежал строй полуголых мужиков, распугивая прохожих и скандируя — «Спартак чемпион». После пробежки, выполнили комплекс упражнений, и довольные поспешили на завтрак.

Обход прошёл нормально, Татьяна Сергеевна даже похвалила нас за разумную инициативу, и пообещала вскоре всех выписать. Дивизии требовалось пополнение, так что подчищали тылы, а заодно и готовили место для наплыва трёхсотых. Меня и Черкасова выписывали уже завтра, чего я собственно и добивался. Всё что смог я сделал, а дальше как судьба повернётся. Оставалось, правда, одно незавершённое дело, вот его я и поспешил закончить. Прихватив «Ворошиловских стрелков», идём получать оружие для пристрелки и проверки работоспособности.

Стреляли прямо в чистом поле, заняв свежевырытые окопы. Дальше рос лес, но от полукилометра и больше чистого пространства перед нами было. Мишени выставили на сто метров, и началась работа. Три выстрела, к мишеням, выверка прицела, проверка результата, следующая винтовка. И так по кругу. Обычно каждый боец пристреливает своё оружие самостоятельно, но кто их знает этих стрелков-затейников, какие из них попадалы. Свои винтовки таскают и ладно, а то мы совсем бы упарились. На каждого пришлось по пять стволов, вроде бы ерунда, но если умножить на количество выстрелов, неслабую отдачу и состояние оружия, то эти «весёлые старты» запомнятся надолго. После пристрелки, своё умение продемонстрировали бойцы комендантского отделения. В результате на отлично не попал никто, на хорошо один, остальные получили оценку неуд. При повторной стрельбе получилось то же самое. На хорошо отстрелялась только Петренко, видать тоже Ворошиловская стрельчиха.

— Ладно, хоть в мишени попали, теперь видно над чем работать. — Проверив результат, сказал Макарыч.

— Да эти винтовки плохо пристреляны, возмутился какой-то ботаник, я в тире хорошо стрелял. — Макарыч спорить не стал, взял у ботана винтовку и выстрелил в мишень. Тоже самое он продемонстрировал и со всем остальным оружием.

— Ну чего встали, бегите, смотрите. — Послал командир отделения своих подчинённых к мишеням, устанавливая на бруствере пулемёт и готовя его к стрельбе. Я уж грешным делом подумал — «писец котёнку…», но с поля с задумчивым видом вернулись все. Макарыч, правда, ещё не вступил в должность официально, но кто теперь командовал комендачами, было понятно. Немного постреляв из изделия имени товарища Льюиса, пулемётчик остался доволен, так что, собрав мишени, возвращаемся в расположение. Самым «метким» предстояло ещё чистить оружие за себя и за того парня, ну а мы готовились к обеду и к помойке. Банька в нашем дворе топилась уже с утра, поэтому я был в предвкушении. С пивком после бани, правда, приходилось обломаться, но два кайфа в одни руки, это уже перебор.

Сразу после обеда, первая партия отправилась опробовать пар, а я лежал на топчане и думал о вечном. Настроение мне испортил Генка, который вернулся с кухни.

— Варюха пропала. — Только и сказал он, завалившись на свою кровать.

— Давно? — ещё прибывая в своих эмпиреях, спросил я.

— Утром не вышла на работу.

— Может, заболела?

— Может и заболела, только всё равно бы пришла. Сам знаешь, сейчас с этим строго.

— Никого не посылали, чтобы узнать?

— А кто она такая, чтобы за ней посылать? Простая посудомойка, помогает на кухне.

— Может, придёт ещё, мало ли, с утра прихватило, потом отпустило. А тут всё-таки врачи.

— Может и придёт, — насупился Генка, отвернувшись к стене.

— Ты это, не пори горячку, сейчас помоемся, а потом что-нибудь придумаем. Нам всё равно до темноты ждать, а за самоход нас по головке не погладят.

— Раньше тебя это не пугало.

— Раньше и земля была плоская, а трава зеленее. — Ляпнул я первое, что пришло мне на ум, начиная обмозговывать ситуацию. Да, не хотелось мне влезать в эту мутную ситуацию, а тем более впутывать кого-то ещё, но придётся.

— Товарищи, мы следующие! — Прокричал Генка. — Никто не возражает? Спасибо за понимание.

— Ты, чего разлёгся, пошли уже.

— Так первые же ещё не вышли.

— Пофиг, потом домоются. — Когда нужно было действовать, Черкасов не раздумывал, и пёр напролом как носорог. А то, что у носорога плохое зрение, так это не его проблемы.

— Эй, вы куда, и так тесно — раздались возмущённые голоса в клубах пара, когда мы вломились в баньку.

— Мужики, вы пока отдохните, мы быстро.

— А, это ты Черкасов. Куда торопишься? Как голый на свиданку.

— Вот туда и тороплюсь.

— Ладно, мы пока в предбанке отдохнём, но с тебя причитается. — Ополоснувшись, распаренные мужики вышли в предбанник, а мы заняли их место. Попарились, ополоснулись, растёрлись полотенцами и пошли в хату. Чистое бельё одевали уже в доме. Как перед боем, промелькнула в голове тревожная мысль.

— Ну что, идём?

— Подожди, дай отдышаться, подумать.

— Нехрен думать, прыгать надо.

— Вот ты и прыгай, а я пока приготовлюсь.

— Разведка, ну что там насчёт проставы, — раздался голос одного из парильщиков, пришедших после нас. — А то так выпить хочется, что даже переночевать негде.

— Вон, на подоконнике возьми, — сразу оживился Генка, увидев новую жертву.

— Откуда тут это?

— Да процедурка забыла, когда уколы ставила.

— И чё, думаешь спирт?

— Я не знаю, чем тебе жопу мажут? Не хочешь, не пей, мне больше достанется. — Генка потянулся за склянкой.

— Э, тормози. Обещал ведь.

— Да я то что, пей первый.

— Вроде не пахнет…

— Ты не нюхай. Пей!

— Ёп… Ть-пфу… Гад… Ть-пфу… Да чтобы я, ещё…

В общем, сцена из фильма «Джентльмены удачи» где Косой пивнул шампуня, повторилась. Только на этот раз участников, как и пены было больше. В той склянке находилась перекись водорода, которой Генка мне обрабатывал спину, после наших похождений. Пока бедный Йурик, брызгая пеной, гонялся за Генкой по всему дому, а народ давился со смеха, я спокойно надел форму, достал из вещмешка и нацепил наплечную кобуру с «вальтером».