Удачно проскочив через ещё одну лесную дорогу, мы что называется, попали. Нам оставалось пройти совсем немного, когда из головного дозора прибежала Машка, и почему-то шёпотом произнесла только одно слово. — Немцы. — Останавливаю отделение и, приказав бойцам рассредоточиться и занять круговую оборону, крадусь, в указанном проводницей направлении, осторожно перемещаясь от дерева к дереву. При моём приближении, занявший позицию для стрельбы Малыш, негромко цикнул, и я, присоединившись к нему, узнал в чём дело. Со слов Емели выходило, что нам оставалось пересечь ещё одну дорогу, а также просеку и, пройдя километр, мы бы оказались у переправы, или выйти на Каменскую дорогу, и уже по ней двигаться к мосту, но просеку тоже нужно было пересечь. А вот как раз на этой-то просеке, сейчас и окапывались фрицы. Самих их было конечно не видно, мешали как деревья, так и густой подлесок, но вот слышно было хорошо, причём как стук лопат по грунту и корням деревьев, так и гортанные голоса. Вместе с Емелей возвращаемся к основным силам, и отходим метров на сто назад. С одного советуюсь с проводницей, чтобы выяснить, в какую глубокую засаду мы попали. Поговорив с Машей, высылаю людей в ту сторону, откуда мы пришли, чтобы проверить пути отхода, а сам беру дядю Фёдора и идём на юг. Обходить просеку с севера было бесполезно, она выходила к реке, да и оттуда как раз раздавалась стрельба, а вот с юга можно было попробовать. Только для этого нужно было пересечь дорогу и, сделав крюк, подойти к переправе в нужном нам месте, или пройти ещё дальше на юг, а потом, повернув на восток, выйти к реке южнее.
Мы с Федей сходили удачно, противника не обнаружили, а вот разведка наткнулась на колонну немецких машин, которые натужно рыча моторами, ехали по просёлку. Бойцы не спалились только потому, что сначала услышали рёв двигателей, а потом увидели проблески от фар, ну и на дорогу естественно не полезли. Пока есть возможность, решаем проскочить в единственном направлении, так что топаем на юг, но почти дойдя до дороги, обламываемся. Звук моторов доносится уже рядом с тем местом, где мы хотели пройти. Плюнув на всякую осторожность, всё равно движемся вперёд, и останавливаемся в пятидесяти метрах от трассы. После прохождения по ней танков и отступления массы войск, дорога действительно напоминает трассу для «Кэмел-трофи». Решив узнать в чём дело, подбираюсь ближе к обочине и наблюдаю, как немцы борются с этим верблюдом. Слава богу, их немного, всего два грузовика, с прицепленными на буксире орудиями. И хоть трёхмостовые трёхтонки, и являются вездеходами, но раскисшая от дождей трасса, в этом месте пошла в горку, и колёса первого грузовика, начинают бессильно прокручиваться на месте, после десяти метров подъёма. Машину удаётся вытолкать на ровное место, только усилиями обоих расчётов, так как толкать приходится около ста метров. Пока «цыгане пестрою толпой, толкали жопой паровоз, не потому что он тяжёлый, а потому что без колёс», у меня созрел «коварный» план, и я иду рассказать про него командиру и озадачить бойцов.
Бояться и болтаться как оно в проруби, уже надоело, поэтому собрав «Тимура и команду», озвучиваю своё решение. Нас немногим меньше чем фрицев, так что когда они начнут толкать второй «паровоз» и будут немножко заняты, закидать их гранатами, а первый грузовик захватить и прорваться на нём сквозь позиции противника. Водила у нас был, да и сам я на таком вездеходе пару раз ездил. Распределяем оставшиеся бутылки и гранаты между бойцами и идём совершать диверсию. Взводный опять скис, так что оставляем его на попечение одного из ездовых. Вся остальная «банда» у нас в деле. Основной группой у нас командует Мишка, я же в группе угонщиков автотранспорта. Группа состоит почти из одного меня, поэтому надеваю немецкую каску и плащ-палатку и, поменявшись автоматами с Кешей, по опушке леса крадусь к угоняемой машине. Рядом со мной пробирается Маша со своим питомцем. Немцам толкать свой «паровоз», около ста метров, и после небольшого перекура, они только что приступили к этому мероприятию, так что разобраться с ними, мы успеваем. Наши начнут действовать, только после моих выстрелов из револьвера, хлопки в принципе не громкие, так что за рёвом мотора фрицы их расслышать не должны, а если и услышат, то будет уже поздно. Сделать уже по любому ничего не успеют.
Заняв позицию за деревом, в нескольких шагах от машины киваю Маше, а она уже отдаёт команду своему зверю. — Вперёд. — И когда Филя выскакивает на середину дороги, негромко командует. — Сидеть. — Волк усаживается в свете фар и, разинув пасть и вывалив на сторону язык, начинает часто дышать. Водитель и старший машины, увидев такую картину маслом, «немного» удивились, так удивлёнными они и умерли, секунды через две — три, а потом началось основное веселье. С первым разрывом гранаты я выдыхаю и, выкинув из машины трупы смертельно удивлённых, по очереди освобождаю их от «денег» и документов. С водилой всё просто, у него только «права» и подсумки с патронами, а вот офицерик уже побогаче будет. Акромя автомата и пистолета, у него ещё планшетка с картой и бинокль. Парабеллум вместе с кобурой я отдаю «просто Марии», а вот четвероногого друга, отблагодарить нечем, автомат ему не надо, а дать погрызть дохлых гансов, думаю, хозяйка не позволит. Заглянув в кузов, нахожу там снаряды, а также ручной пулемёт, не знакомый МГ-34, а какой-то другой, с секторным магазином сверху.
По одному подтягиваются бойцы, сначала с карабинами, а чуть позже и с автоматами, самым последним подходит Малыш, он должен был придержать огнём пулемёта нежелательных свидетелей, если они появятся, чтобы те не помешали нашим противоправным действиям. Ну а когда в загоревшейся машине, начали рваться снаряды, Емеле пришлось сделать крюк по лесу, чтобы обойти неожиданное препятствие. Всех бойцов предупредили ещё на берегу, чтобы близко к грузовику не совались, а сразу после броска бутылки или гранаты, по быстроляну сваливали оттуда. Гранаты перекидывали через машину, чтобы накрыло «толкачей» с той стороны, бутылки закидывали в кузов и кабину, ну и автоматчики покосили всех фрицев с нашей стороны. В прихватизированном авто делаем небольшой апгрейд, ящики со снарядами и зарядами быстро распихиваем по бортам кузова, будет хоть какая-то защита от пуль, то что у гансов будет пушка, об этом не хотелось даже думать.
То, что фрицы впереди уже переполошились и схватились за оружие, бросив лопаты, было и так ясно, элемент неожиданности нами потерян, приходилось действовать хитростью, и придумать какой-то нестандартный ход. Можно было конечно бросить и поджечь машину, а самим продолжить пешую прогулку, но какие же мы после этого артиллеристы, без пушек нас сразу спишут в пехоту и жить нам до первой атаки. Насчёт командования полка, да и дивизии я особо не обольщался, за неделю боёв от полнокровного соединения осталась едва треть, и что будет в дальнейшем, этого я не знаю. Хотя после таких боёв и это много, успели отскочить за речку и не попасть в окружение, это уже хорошо. Так что «двум смертям не бывать, а одной не миновать». Эту мысль я и пытаюсь довести до бойцов. И хоть «гранаты и не той системы», ну ничего, методом научного тыка и с этим орудием разберёмся.
Лошадей мы освободили от поклажи, и я уже хотел было отпустить их на вольные хлеба (убивать жалко, а взять с собой не получалось), но Малыш озвучил свою идею, и я её одобрил. Емеля предложил обойти немцев и, обстреляв с фланга, отвлечь их ну, а воспользовавшись неразберихой, мы и должны были проскочить под шумок. На том и порешили, Малыш с Марьей, взнуздав коней, ускакали вправо через дорогу, уздечки как и сёдла нашлись, поэтому ехать охлюпкой никому не пришлось. Глядя на удаляющийся круп нашей партизанки, я ещё подумал, — хорошо что она не в юбке и пальто, а в солдатском галифе и в ватнике, а то пришлось бы где-то дамское седло доставать. Да и Емеля правильно придумал, что её с собой взял, а то мы ехали можно сказать к чёрту на рога, и рисковать лишний раз жизнью этой женщины как-то не хотелось. Мы же, загрузившись в машину, двинули прямо. Восемь человек ехало в кузове, ну а двое переодетых «фашистов», я и водитель, в кабине. До просеки нам полкилометра, так что едем не спеша, на первой скорости, зато газуя и перегазовывая, как будто удираем от кого-то. Снаряды в подожжённом автомобиле продолжают взрываться, что и придаёт антуражу нашей авантюре.
