За рулём БМВ я, в коляске дядя Фёдор, ну и на заднем сиденье ещё один «фриц» из нашего взвода. Очки, плащи и каски пришлось позаимствовать у бывших владельцев, так что теперь мы вылитые гансы. Зато движемся гораздо быстрее. Карты у нас нет, и если дорога заводит в тупик, или становится непроезжей, разворачиваемся и, возвратившись назад, быстро находим объезд. Есть, конечно, одна проблема, можно нарваться на своих, но те, что скрываются по лесам, скорее всего убегут, или сдадутся переодетым немцам в плен. А те, что не испугаются, сами попытаются захватить «одинокий байк». Дальше наш путь проходит через Брюхово, Егорье, Благовещанское, Дуброво, Агрофенино, Совьяки и заканчиваем свой рейд в лесу, на северо-востоке от города Боровск. Там мы и встретились, с подошедшими частями 110-й стрелковой дивизии, в «девичестве» 4-й ДНО, сформированной из ополченцев города Москвы.
Как выяснилось в дальнейшем, людьми дивизию укомплектовали по полному штату, причём как годными, так и не годными к строевой службе, а вот грамотных специалистов по артиллерийскому и миномётному вооружению не хватало. Мало было также автоматического и противотанкового оружия, вот и собирали с бору по сосенке, везде, где можно. И если с дивизионной артиллерией, было всё более-менее нормально, то вот с полковой, имелись проблемы. Да и до полного штата, дивизию пополнили только в конце сентября, причём пополнение было не обучено. Москвичи-добровольцы, хоть и сильные духом, но вот здоровьем, похвастаться могли не все. Многие уже в годах, кто-то воевал ещё на первой Мировой, но они хоть стрелять умели, а кто-то вообще винтовку в руках не держал. Так что боеготовность дивизии оставляла желать лучшего.
1291-й стрелковый полк, в который мы влились после небольшой проверки, также не являлся исключением из правил, в нём была только батарея 76-мм полковых пушек, и всего две сорокапятки на весь полк. Зато вместе с нашим взводом, получилась целая батарея ПТО. Миномёты, правда, я заметил, как батальонные калибра 82-мм, так и полковые 120-мм. В ротах было и некоторое количество пятидесятимиллиметровых миномётов, что хоть отчасти компенсировало недостаток автоматического оружия, ну и зенитку у нас чуть ли не с руками оторвали в 695-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. Пехоту также раскидали по подразделениям. Себе мы отжали только хитрого якута, записав его в ездовые, ну и сам Федотов не стремился расставаться с однополчанами.
Мы вышли из окружения в составе соединения, сохранив боевую технику, вооружение и личное оружие. Захватили трофеи, ну и по сложившейся привычке, собирали немецкие жетоны и зольтбухи, когда представлялась такая возможность. Единственный «офицер» у которого было командирское удостоверение, а так же список личного состава, заверенные подписью комбата и печатью полка, подтвердил наши данные. А то у всех остальных, никаких документов, удостоверяющих личность, не было. Единственное исключение, это комсомольские и партийные билеты. Но коммунистов в наших рядах было всего двое. Комсомольцев немного больше, но тоже не сто процентов. Рай для диверсанта, переодел группу в красноармейскую форму, и ходи, где хочешь, делай, что хочешь. Вот и бродили толпы диверсантов противника по нашим тылам, выполняли свои диверсантские задания. Такие группы, в конце концов, вычисляли, ловили, потом по законам военного времени, исполняли. Отсюда потом и пошли сказки про 3,5 мильёна расстрелянных красноармейцев, которые вышли из окружения. А тупорылые учителя истории (жертвы ЕГЭ или аборта), рассказывают эти сказки ученикам. Учителя это цветочки, неадекватных не так уж и много. Зомбиящик качественно засирает мозги, ну и «великие гении» кино шлёпают свои «шидевры» на государственные деньги. Чей только заказ выполняют эти твари, непонятно. Так что разоружать нас никто не стал, «специально обученные люди» быстренько всех опросили, сверили показания (измерили, взвесили, сняли отпечатки пальцев, сфотографировали, составили протокол и расстреляли), потом распределили по подразделениям и поставили на все виды довольствия. Наш взвод влился в батарею ПТО полка, в полном составе, во главе с командиром. Воевать, правда, придётся под командованием другого комбата, но это уже не мои проблемы, пусть с ним взводный свои проблемы решает, а меня сейчас «Фокс интересует», он же старшина батареи.
Расспросив батарейцев, где мне найти старшину и как он выглядит, пошёл в указанном направлении. А то судя по экипировке, вещевое снабжение в дивизии было налажено на хорошем уровне, а мы поистрепались, да и как-никак старшина на батарее второй человек после комбата, много чего от него зависит, начиная от жрачки и боеприпасов, и заканчивая обмундированием и остальным хабаром. Насчёт бани можно только помечтать, но от этого мы не страдали, успели помыться на днёвке в одной из деревень, во время нашей ретирады. А вот поменять форму, бельишко, а особливо портянки, оно бы не помешало. Да хотя бы тот же материал на подшиву раздобыть, и самый главный дефицит в армии — иголки и нитки. Кстати, насчёт подшивы анекдот вспомнил.
«Сидят, значит, три девицы нетяжёлого поведения в кабаке, расслабляются после "смены», ну и травят байки, какие с ними интересные случаи произошли под Новый год.
Сначала свою историю рассказала одна.
— Снял меня как-то один клиент на всю ночь, привёз на съёмную квартиру, я его хорошенько всеми способами удовлетворила, утром он меня проводил, хорошо заплатил, да ещё и новенький смартфон подарил.
— Ну, это ерунда, — молвила вторая, — вот у меня случай был. Снял меня один олигарх, отвёз в дорогой отель, сутки мы с ним кувыркались, а потом он мне свою машину подарил.
— Да врёшь ты всё, Люська! — не выдержала третья. — Вот у меня сюрприз был, я его как вспомню, так утекаю вся.
Сижу значит я дома под Новый год, жду постоянного клиента. Звонок в дверь. Открываю. В квартиру врывается существо, грязное, вонючее и зелёное. Первым делом бежит на кухню, быстро сжирает всё, что есть в холодильнике, сыто отрыгивает. Вихрем проносится по всем комнатам, выпивает все спиртосодержащие жидкости вплоть до духов. Ставит меня в позу бобра, долго имеет в обе дырки, забирает простынь и убегает.
— А простынь-то тебе зачем, — только и успеваю крикнуть я вслед убегающему по лестнице чудовищу.
— А это мне на подшив-у-у… — доносится снизу."
Лишь бы этого старшину в позу бобра не пришлось ставить. И человек чтобы хороший попался. Хотя бойцы почему-то старшину Панас Мойшевичем зовут, то ли прикололись, то ли и правда такое странное сочетание. Ну, так в армии ещё и звания существуют, дабы не вводить начальников в краску, а подчинённых не ставить в неловкое положение. Старшину я нашёл по запаху, в перелеске, там, куда меня и послали весёлые хлопцы, доберусь я до них, повеселятся они у меня, ох и научу кого-то «свободу любить». В батарее народу немного, найдётся и на весёлых свой находчивый. Колоритного типа мужик, сидел на пеньке возле пароконной повозки, и смачно чем-то закусывал. Судя по запаху, он ел самую кошерную пищу — сандвич с салом. Почему я подумал, что пища кошерная? А потому что на пеньке сидел явный представитель еврейского народа, чёрные волосы, карие глаза и выдающийся шнобель, не вызывали сомнений в его идентификации. Не хватало только пейсов и ермолки. Зато под носом росли усы, а-ля Тарас Бульба, ну а поясной ремень было неудобно затягивать на пивном животе. Шёл я как обычно, неслышно ступая по хвое, и если бы меня не подвел живот, который заурчал в самый ответственный момент, я бы успел подкрасться и незаметно стыбздить шмат сала, который лежал на пеньке рядом с ортодоксом. Но меня услышали чуткие уши, заметили зоркие глаза, жадный рот заглотил, оставшуюся половину трёхслойного бутера, а загребущие руки шустро убрали сало в командирскую сумку. И всё это одновременно. Сглотнув тягучую слюну и кинув руку к пилотке, представляюсь по всей форме.
— Товарищ, старший сержант, — разрешите обратиться? Помощник командира противотанкового взвода сержант Доможиров.
