- А брак, основанный на партнерских отношениях, общих интересах, Вы не допускаете? - осторожно спросил король.
- А зачем? – удивилась я.
- В этом случае семейная жизнь может сложиться вполне удачно, ведь каждый из партнеров будет ответственно относиться, как к своему долгу в соответствии со статусом, так к супружескому долгу в личных отношениях.
- Я хочу, чтобы меня любили, а не исполняли супружеский долг в соответствии с взятыми на себя обязательствами, - пыталась объяснить я.
- Печально, - король тяжело вздохнул.
- Напротив, в нашем случае все хорошо! Вот, если бы один из нас был влюблен в другого, это было бы, действительно, печально, потому что безответная любовь вряд ли является гарантией счастья в семейной жизни, скорее, наоборот. А в нашем случае появились хорошие шансы сохранить ровные дружеские отношения, - возразила я.
Король улыбнулся, а потом вдруг впился в меня взглядом и подозрительно сказал:
- Вы так решительно отказываетесь, будто уже сделали свой выбор.
- Вы почти угадали, Ваше Величество. Я еще не приняла окончательного решения, но в любом случае, считаю, что имею право на свой выбор, - спокойно ответила ему.
- Неужели граф Бурвит? – немного подумав, спросил Генри.
- Совершенно верно, - сдержанно призналась я.
- Не ожидал, - разочарованно протянул король и добавил с насмешкой: – Хотелось бы узнать, почему Вы предпочли его мне?
- Надеюсь, Ваше Величество, мое признание не повлечет за собой никаких негативных последствий для графа? – не слишком почтительно поинтересовалась я.
- Вы полагаете, что я буду мстить ему? – возмущенно спросил король.
- Вы дали повод так думать своим пренебрежительным отношением к графу, а после того, как узнали о моем отношении к нему, то и ко мне, - ответила ему, стараясь не показывать раздражения, которое вызвала его реакция на мое признание.
- Вот, значит, какого Вы мнения обо мне? – прищурившись, произнес король, не скрывая презрения.
Я молчала.
- Вы не ответили на вопрос, - после небольшой паузы напомнил Генри.
- И не собираюсь этого делать, - заявила я, глядя в глаза королю. - Объясню: почему. Все это время я была с Вами предельно откровенна, за что и поплатилась. В результате Вы сделали самонадеянные выводы, и, если следовать Вашей логике и рассуждать рационально, практического интереса я для Вас теперь не представляю, просто мои слова Вас задели, да, возможно, любопытство мучает, но это уж, как говорится, не мои проблемы. Убеждать Вас в чем-то или разубеждать, а также отвечать на Ваши вопросы не буду, не вижу смысла. Надеюсь, я достаточно четко выразилась? - холодно произнесла я, невольно вернув Его Величеству презрительный прищур.
Некоторое время мы с Генри мерялись взглядами. Потом он тяжело вздохнул и опустил глаза, затем оглянулся и некоторое время смотрел на Оливию, которая, поняв, что беседа перешла в некое противостояние, с беспокойством наблюдала за нами. Наконец, король произнес:
- Я был не прав. Как говорит в таких случаях Оливия, опять «включил тирана» и почувствовал себя «непогрешимым». Прошу прощения, признаю: проявил слабость, продемонстрировав уязвленное самолюбие, но Вы тоже не правы, утверждая, что не представляете для меня интереса. Мне важно Ваше доверие, Джулиана, - король сделал паузу. – Вы позволите Вас так называть? – я растерянно кивнула. – И я хотел бы, чтобы Вы доверились мне.
С уважением смотрела на короля, отлично понимая, что признавать свои ошибки – удел сильных людей, а делать это своевременно – редкий дар.
- Обещаю не использовать ни против Вас, ни против графа то, что Вы доверите мне, - произнес Генри, внимательно наблюдавший за мной.
- Теперь не сомневаюсь в этом, - серьезно ответила я.
Король мягко улыбнулся, но расслабленным не выглядел, напротив, был внимателен и собран.
- В том мире меня убила единственная подруга, она столкнула меня с горы, решив, что я не должна выходить замуж за парня, которого любила также, как и он меня. Мы собирались пожениться, она позавидовала моему счастью, предложила ему себя вместо меня, а, когда он отказался, то решила избавиться от меня. Вот так просто, - начала я говорить почти рублеными фразами.
Старалась делать это без эмоций, но без них не получалось. Голос то срывался, то предательски дрожал.
- Очнувшись в теле Джулианы, узнала, что принцесса решила подставить свою кузину, обвинив ее в связи с виконтом, с которым встречалась сама, - продолжила я. - Думаю, Джулиана впервые за свою жизнь возразила Гертруде, в результате - упала с холма. Я должна признаться, Ваше Величество…
- Генри, - вдруг перебил меня король. – Обращайтесь ко мне по имени, прошу Вас.
- Должна признаться Вам, Генри, что отказалась ехать на отбор, потому что была уверена, что вернусь назад, в свой мир. Еще, потому что мне это было совершенно неинтересно, и, наконец, взглянув на это дело с практической точки зрения, не сомневалась, что у принцессы с ее шикарной внешностью вряд ли найдутся конкуренты. Но король Элгар, отец Гертруды, приказал мне ехать сюда, ссылаясь на Ваше приглашение, также приводя другие убедительные причины, но по факту во время нападения на кортеж я должна была сыграть роль приманки. При таком раскладе и от меня можно было избавиться, и принцессу спасти. Выделенной охраны по численности было явно недостаточно из-за частых атак на нас. Напавшие разбойники отбили королевскую карету, где я находилась, они убили возницу и единственного воина, который остался охранять меня. После этого мне пришлось самой защищаться. Знаете, как я это делала, Генри? Очень примитивно: убила трех бандитов, пытавшихся ворваться в карету.
- Что?! – воскликнул пораженный король. - Да как они посмели бросить Вас? Ох, - опомнился он. - Простите, Джулиана, продолжайте, пожалуйста.
- Вы – первый, кому я признаюсь в этом. Оружие, которое я применила, оказалось у меня неслучайно, перед поездкой специально попросила изготовить его для меня, потому что уже тогда не доверяла ни королю, ни его дочери. Но мне все равно не удалось бы уцелеть, если бы не граф Бурвит. Он спас меня, уничтожив остальных бандитов. Потом эта нелепая помолвка с ним, которую я не воспринимала всерьез, и постоянно говорила Витору, чтобы он нашел причину для расторжения, затем все те же злопыхатели попытались скомпрометировать его…, - я помолчала немного, король не торопил меня. – Если честно, я не знаю, в какой момент и почему, но я стала по-другому относиться к графу, может, потому что увидела, как он не просто оказывал знаки внимания, а искренне заботился обо мне, защищал от нападок Гертруды и фрейлины, ему было важно мое мнение, он ценил мое доверие к нему. Так продолжалось и здесь, когда Гертруда решила скомпрометировать меня грязным способом, Витор предотвратил это.
- Но, Джулиана! Почему Вы все скрывали? – не удержался король. – Надо было рассказать мне!
- Оливия знает. Я рассказала ей, но Вам мы решили не говорить. Мы подумали, что если бы дело получило огласку, разразился скандал, который задел бы не только принцессу, а и ее отца, это могло бы привести к конфликту между королевствами. На Вас бы скандал сказался тоже не лучшим образом и навредил Вашей репутации, дал бы повод для сплетен, в которых, так или иначе, фигурировало бы Ваше имя, - пояснила я и продолжила: - А сегодня меня в очередной раз хотели убить.
- Что?! – вскочил король.
- Генри, пожалуйста, я хочу поскорее закончить, - попросила я.
Он сдержанно кивнул и сел.
- Таково было желание Гертруды, которая поняла, что Вы ее отвергли, а у меня остался шанс стать королевой. Подобного развития событий она допустить не могла. В это трудно поверить, Генри, но мне удалось убедить двух вояк не убивать меня. Это было непросто, и я не могла поверить до последней секунды, пока они не ушли, не причинив мне вреда, просто оставили в лесу. Я пыталась выйти, но заблудилась окончательно. Меня снова спас Витор, заставив похитителей искать меня в лесу. Он пообещал не трогать их, если найдут меня, и не тронул. Но стоило ему увидеть мои слезы, как он бросился убивать их за то, что причинили мне страдания. …Что-то дрогнуло в моей душе. Мне удалось остановить его. И вот, пройдя через все эти предательства, потери, покушения, уже никому не веря, и ни на что не надеясь, вдруг осознала: я снова начала чувствовать, вновь проснулись желания жить и любить, и эти светлые сильные чувства наполнили меня восторгом, заставили радоваться жизни. И я прекрасно понимаю, что обязана этим Витору, но вот только то, что я испытываю к нему, с благодарностью имеет мало общего. Я очень дорожу этим, Генри, и, как могу, буду защищать и оберегать. Поэтому я так и среагировала на Вашу реплику, поэтому меня и задело Ваше отношение к нему!
