Они были хороши. На самом деле, идеальны. Намного лучше, чем те, которые я пыталась сделать в одиночку. Каким-то образом ему удалось запечатлеть лучшие моменты, когда я смеялась или улыбалась ему, не беспокоясь о камере.

Моим любимым был кадр, где я показываю ему язык. Но потом я посмотрела видео.

Оно было некачественным и непонятным, в основном о том, как я пытаюсь его поймать. Но в самом конце, когда я забрала телефон и выключила видео, мельком увидела его широкие плечи и предплечья, которые я так любила. На заднем плане послышался его хриплый смешок.

Я посмотрела его трижды, прежде чем, наконец, встала с кровати и присоединилась к нему на кухне.

Уайлдер стоял у плиты, выкладывая на сковороду кусочки курицы с луком и перцем.

— Фахитас? — спросила я.

Он кивнул, бросив на меня взгляд через плечо. Затем он внимательно посмотрел на меня, прищурившись, глядя на мое тело.

— Что? Я же сказала тебе, что собираюсь одеться.

Он выключил газ на плите и отложил лопатку в сторону, затем в два больших шага сократил расстояние между нами. Только что на мне была футболка. В следующую секунду он сорвал ее через голову и понес к мусорному баку.

— Эй. — Я фыркнула. — Что тебе сделала моя футболка?

— Где ты ее взяла? — Он держал ее над мусорным ведром, давая мне шанс спасти ее. Но это могло произойти, только если бы я солгала.

— Хм… без комментариев.

— Так я и думал. — Он наступил на рычаг мусорного бака, и крышка открылась. Затем футболка полетела в мусорное ведро.

— Она мне нравилась. — Я взглянула на свою обнаженную грудь. — Надо было остаться в полотенце.

— Ты знаешь, где мой шкаф. — Он вернулся к плите.

— Ты даешь мне разрешение покопаться в твоем ящике с футболками?

— Это ты хотела избавиться от полотенца и одеться.

Это означало «да». Поэтому я с улыбкой подошла к его шкафу и нашла другую футболку.

Эту футболку он тоже сорвал с меня после того, как мы поужинали.

Футболку, которую я убрала в свой чемодан на следующее утро.

Уайлдер

Звон смс от Дэнни заполнил мой пустой класс. Я проигнорировал его, как игнорировал все его сообщения и звонки с тех пор, как мы с Айрис начали спать вместе. Что касается друзей, то я был худшим из худших. Чувство вины жгло меня, но я проигнорировал и это и отправил в рот последний кусочек своего сэндвича с ветчиной.

В дверь кабинета постучали, и, ожидая увидеть ученика, я насторожился, когда в класс вошла Айрис.

— Привет. — Она улыбнулась.

— Привет. — Из-за еды он получился невнятным, поэтому я стал жевать быстрее и проглотил кусочек, запив его глотком воды. — Привет.

— Извини, что прерываю. — Она медленно повернулась, осматривая класс. Затем подошла к одному из столов и провела рукой по его гладкой поверхности, прежде чем взобраться на табурет. — Как проходит ваш день, мистер Эбботт?

Черт возьми, это не должно было выглядеть сексуально. Там сидели дети. Больше всего я боялся, что в меня влюбится какая-нибудь ученица. Когда я преподавал в этом здании, романтика была самой далекой вещью в моей голове. Но присутствие Айрис, ее идеальной задницы, взгромоздившейся на сиденье со страстной улыбкой и моим именем на губах, заставило мой член дернуться.

— Хорошо, — сказал я, вытирая уголок рта салфеткой. Затем я облокотился на стол, разглядывая ее наряд.

Она никогда не переставала удивлять меня своими ансамблями. Каждый день она надевала что-то новое и неповторимое. Сегодня на ней были черные колготки с цветочным рисунком и кожаные шорты, сквозь прозрачную ткань которых проглядывали ее татуировки. Шорты она дополнила укороченной футболкой с графическим рисунком, открывавшей несколько дюймов талии. На ней были радужные кроссовки на платформе, которые я не видел с ее первого дня в Каламити.

На обоих запястьях красовались две цепочки браслетов. Почти на каждом пальце было по кольцу. А ожерелье «Роза ветров» подчеркивало ее декольте. Губы она накрасила в яркий, греховно-красный цвет.

За такой наряд ученицу отправили бы домой переодеваться. Мне не терпелось сорвать его с нее позже. И размазать помаду.

— В чем дело? — спросил я.

— Мне кое-чего захотелось.

— Лаааднооо, — протянул я, готовясь к чему-то, что, несомненно, выведет меня из зоны комфорта.

— Не смотри так испуганно. — Она закатила глаза. — Это не больно. Точнее, тебе больно не будет.

— Прости? — Что, черт возьми, она собиралась сделать такого, что могло причинить боль?

— У меня появилась идея для новой татуировки. — Она похлопала себя по бедру. —В Каламити нет студий, поэтому я поеду в Бозмен. Я поговорила с художником, и он работает над несколькими эскизами, так что мы можем поехать сегодня вечером.

— Сегодня вечером? — Не уверен, что я правильно расслышал.

— Да. Я собираюсь снять номер в отеле, потому что к тому времени, как он закончит, будет уже поздно.

Она едет в Бозмен, чтобы мужчина сделал тату на ее бедре. Сегодня вечером. Одна. По наитию.

Я открыл рот, собираясь сказать ей «нет», но тут же закрыл его, когда мои руки сжались в кулаки.

Я не мог контролировать Айрис. Я не имел права говорить ей, что меня это беспокоит. Что мне ненавистна мысль о том, что она уедет в другой город. Что мне не нравится, что она будет спать в отеле или проведет ночь вдали от моей постели. Поэтому я просто молчал, позволяя раздражению накапливаться внутри.

— Я думаю о горах и деревьях. Монтана вдохновила меня. — Она достала свой телефон и разблокировала экран, затем спрыгнула со стула и подошла к моему столу, протягивая его.

На экране была фотография татуировки с черным контуром и акварельной растушевкой.

— Я хочу такой стиль, но с использованием фотографии, которую я сделала в Каламити.

— Отлично. — Ни хрена не отлично.

Ее улыбка погасла от моего тона.

— Что?

— Ничего. — Я отмахнулся от нее, скомкал салфетку и бросил ее в мусорную корзину рядом со своим столом. Затем я встал и подошел к доске за моей спиной, чтобы провести ластиком по заметкам, которые я сделал на последнем занятии.

Я яростно стирал, желая, чтобы это стеснение в груди исчезло. Вот почему было легче, когда в твоей жизни никого не было. Если бы я был один, мне не пришлось бы беспокоиться о женских порывах или татуировках.

— Уайлдер, — сказала она.

— Да. — Я не оглянулся.

— Что не так?

— Ничего, — снова солгал я.

Не пора ли мне было свыкнуться с мыслью, что она уедет? Это могло бы стать хорошим испытанием, верно? Возможно, это был еще не конец ее двухмесячного пребывания в Монтане, но это должно было случиться, и скорее раньше, чем позже. Так что она могла пойти и сделать татуировку.

С чего такая спешка делать ее сейчас? У нас оставалось ограниченное количество ночей. Нельзя ли сделать эту татуировку позже?

— Ты сходишь с ума, — сказала она.

Ага.

— Почему? Разве это не то, чего ты хотел? Чтобы я советовалась с тобой, прежде чем куда-нибудь отправлюсь?

Да. Это было именно то, о чем я просил.

Я отложил ластик, жалея, что не могу выразить словами свое разочарование. Айрис. Самому себе. Это не должно было так сильно меня беспокоить. Но я был готов взорваться.

— Все в порядке.

— Ты не в порядке.

— Я в порядке, — отрезал я.

— Хорошо, тогда, я думаю…

Айрис прервал очередной стук в дверь.

— Привет, Эбботт. Хочешь… — В комнату вошла Ларк Тэтчер с тарелкой печенья. — О, извини. Я думала, ты обедаешь в одиночестве.

— Все в порядке, — сказала я. Все было чертовски хорошо.

— Это печенье принес ученик. Хочешь?

— Какой ученик? — спросил я. — Вообще-то. Неважно. Нет.

Я не хотел печенье. Я хотел, чтобы обе эти женщины вышли из класса, потому что присутствие Ларк здесь с Айрис было уже слишком.

Ларк прищурилась.