— Ты нечасто бываешь дома, — сказал Дэнни.

— Не часто.

— Это из-за меня?

— Отчасти. — Со вчерашнего дня не было ни одного вопроса, на который бы я не ответила честно, даже если правда была жестокой. — Мама с папой не понимают меня, да и не пытаются. Мэри отпускает слишком много двусмысленных замечаний по поводу моих татуировок, и, клянусь богом, в следующий раз, когда она посмотрит на меня косо, я выйду из себя. Мне неинтересно возвращаться домой, так что, это действительно шокирует, что я не возвращаюсь?

— Нет, — вздохнул он. — Прости за Мэри. Я поговорю с ней.

Думала ли я, что это изменит мнение его жены обо мне? Нет. Но он мог справиться с ней.

Пока Уайлдер готовил, я соскользнула со стула, чтобы взять тарелки и столовые приборы и накрыть на стол. Потом мы сидели вместе и ели, в основном в тишине, если не считать редких стонов Дэнни, который пытался проглотить свой завтрак.

— Я больше никогда не буду пить, — сказал он.

— Ты в состоянии ехать домой? — спросил Уайлдер.

— Боюсь, я облюю всю машину. Не возражаешь, если я еще раз переночую в гостевой спальне?

— Вовсе нет.

Он соскользнул со стула и отнес тарелку в раковину.

— Я, пожалуй, пойду вздремну.

— Я, наверное, схожу в магазин за продуктами, — сказала я. — Хочешь, я принесу тебе имбирного эля?

— Да, пожалуйста. — Дэнни, шаркая, вышел из кухни, но не успел он скрыться в своей комнате, как в дверь позвонили.

Все взгляды устремились к фасаду дома, никто из нас не слышал, как подъехала машина.

Уайлдер направился к двери, чтобы ответить, но тот, кого он увидел снаружи, заставил его напрячь плечи. Затем он открыл дверь Сэди. Она держала букет желтых роз.

— Здравствуйте, мистер Эбботт. — Она заправила прядь светлых волос за ухо, а ее взгляд метнулся внутрь, прямо туда, где я все еще сидела за столом, одетая в одну из футболок Уайлдера и пару мятых пушистых носков.

— Что тебе нужно? — спросил он ее достаточно резким голосом, чтобы она опустила взгляд.

— Я надеялась поговорить с Айрис. Пожалуйста.

Мольба в ее голосе заставила меня подняться с места. Я подошла и встала рядом с Уайлдером, разглядывая покрытые пятнами щеки Сэди.

Она плакала несколько дней, не так ли?

— Привет, Сэди, — в моем голосе была мягкость, которой не хватало Уайлдеру.

— Это для тебя, — она протянула розы. — Мне жаль. Мне очень, очень жаль.

Я взяла цветы, когда рука Уайлдера легла мне на поясницу. Просто легкое прикосновение, чтобы показать, что он рядом.

Вчера он был готов сразиться с Дэнни за меня. Но это был не его бой. Мне нужно было самой себя защитить.

С Сэди не было никакой ссоры. Она наказывала себя достаточно.

— Спасибо, — сказала я.

— И это. — Она потянулась, чтобы расстегнуть ожерелье «Роза ветров» на затылке, но я подняла руку.

— Не надо.

— Ты должна забрать его обратно. Ты была так добра ко мне, и то, что я сделала, непростительно. Я худшая из людей. Я не заслуживаю этого ожерелья.

— Ты не плохой человек, — сказала я ей.

— В самом деле? Потому что я чувствую себя ничтожеством.

Угрызения совести со временем исчезнут.

— Я просто… я хочу быть похожей на тебя. У тебя есть все, что я хочу. — Ее взгляд метнулся к Уайлдеру, затем в сторону. — Я сказала своим родителям, что не хочу идти в колледж. Я сказала им, что хочу заниматься чем-то другим, даже если я не знаю, что значит «чем-то другим» прямо сейчас.

— Рада за тебя.

— В любом случае, я оставлю тебя в покое. Я просто хотела извиниться. Мне действительно жаль. И ты, вероятно, скоро уезжаешь, так что я не хотел упускать свой шанс.

Для всего мира мои два месяца в Монтане подходили к концу. Но Сэди, как и все остальные, могла узнать, что я никуда не уйду.

Может, наша дружба с ней и не продлилась долго, но я не сдамся. Я заведу друзей здесь, в Каламити. Хороших друзей. Я чувствовала это всем своим существом.

— Ты уверена насчет ожерелья?

— Уверена. — Я мягко улыбнулся ей. — Удачи, Сэди.

— Пока, Айрис.

Уайлдер провел меня внутрь и закрыл дверь. Затем он взял мое лицо в ладони.

— Ты в порядке?

— Да. — Я прижалась к его груди, вдыхая этот пряный аромат.

Его губы коснулись моих волос.

— Горжусь тобой.

— Я лучше поставлю их в воду. — Я отстранилась и повернулась, но тут же остановилась. Дэнни стоял всего в нескольких футах от меня, прислушиваясь к каждому слову.

На его лице было странное выражение, почти растерянное.

— Что? — спросила я.

Он еще долго смотрел на меня.

— Она сказала, что хочет быть похожей на тебя.

— Дааа, — протянула я.

— Даже мои собственные дети не говорили мне этого. — Дэнни покачал головой. — Я идиот, не так ли?

Уайлдер усмехнулся.

— Да.

— Я тоже горжусь тобой. — Дэнни не стал дожидаться моего ответа. Он повернулся и поплелся в гостевую спальню, закрыв за собой дверь.

Уайлдер выхватил букет из моих рук и отнес его к раковине, обрезав цветы и поставив их в вазу.

Я схватила свой телефон, который оставила на журнальном столике, и подошла с ним к окну.

Прошло почти два месяца с тех пор, как я приехала в Монтану. Два месяца прошло с тех пор, как я впервые сфотографировалась именно в этом месте.

Достав фотоаппарат, я сделала еще один снимок. Трава была немного зеленее. Небо оставалось таким же ярко-голубым. Но за эти два месяца многое изменилось. Впервые за долгое время, мои ноги твердо стояли на полу и мне не хотелось двигаться. Ни на дюйм.

— Эй. — Уайлдер подошел ко мне сзади и обнял за талию.

— Эй. — Я прижалась к его груди и переключила камеру. Затем я подняла телефон, улыбаясь экрану, а Уайлдер уткнулся лицом мне в шею.

На фотографии его глаза были закрыты, но на лице безошибочно читалась нежность. На моем — любовь.

И пока он крепко обнимал меня, я пробежалась пальцами по экрану. И опубликовала фотографию, которую хотела повесить в рамку в этом доме.

Моем доме.

двух месяцев в Монтане оказалось недостаточно

Айрис

Два года спустя…

В «Бедовой Джейн» не было ни одного свободного места. Туристы и местные жители толпились в баре, чтобы посмотреть, как Люси Росс поет с группой.

Люси Росс. Моя подруга.

Как получилось, что я подружилась с женщиной, которую когда-то боготворила? Это казалось нереальным. Но вот она, стояла у нашей кабинки и болтала со мной, пока Дюк разговаривал с Уайлдером.

— Когда вы, ребята, уезжаете? — спросила она, заправляя прядь светлых волос за ухо. Сегодня вечером на ней была майка в цветочек и потертые джинсы — наряд, который мы покупали вместе.

— На три дня. Мне нужно собрать вещи, — простонала я. — Сейчас я разбираюсь с горой грязной одежды. Для такого маленького человека Блейкли пачкает так много белья.

— Хочешь, я совру тебе и скажу, что с возрастом это становится легче?

Я рассмеялась.

— Да.

Щелчок микрофона привлек ее внимание, и она посмотрела на сцену. Группа возвращалась на свои места после перерыва на выступление.

— Мне придется солгать тебе позже. Это мой сигнал вернуться на сцену.

— Удачи. — Я помахала ей, когда она пробиралась сквозь толпу, улыбаясь и направлялась к сцене.

Дюк пожал Уайлдеру руку и поспешил догнать Люси на сцене, поцеловав ее, прежде чем занять свое обычное место в баре.

— Пока они снова не начали, я собираюсь выйти на улицу и позвонить домой, — сказал Уайлдер.

— Малыш, с ней все в порядке. У нас обоих есть телефоны. — Я постучала по своему, который лежал на столе рядом со стаканом воды и полупустой корзинкой с картофелем фри. — Они напишут, если им что-нибудь понадобится.

— Нет, не напишут. Они просто попытаются разобраться сами и не будут нас беспокоить.

— Ну и что? Пусть сами разбираются. — Мои доводы были бессмысленны.