Крайне любопытно, что важной составляющей ритуалов жрецов было владение голосом. Мы помним про единый вопль при разрушении Иерихона, но это не единичный случай. Посмотрите, но «Хенания, начальник левитов, был учитель пения, потому что был искусен в нем».[60] Совпадение? Нет, еще ранее Мириам пела гимн богу во главе хора из плясавших и игравших на литаврах женщин, пели Девора и Иудифь. Просто чуть ранее это больше делали, естественно, женщины-жрицы, и эта традиция осталась: «Смотрите, когда выйдут девицы Силомские плясать в хороводах». У Деворы, верховной жрицы, помощницами были женщины: «Умные из ее женщин отвечают ей, и сама она отвечает на слова свои».[61]

Иудифь – дочь человека с сакральным ливийско-арийским именем Мерария. Она также обеспечила победу евреям, и вполне вероятно, что речь идет о войске во главе с ней, поскольку изложенная история об убийстве вождя противника крайне неправдоподобна.

Иудифь приветствуют женщины, составляя ритуальный хор: «И сбежались все жены Израильские видеть ее, и благословляли ее и составили из себя для нее хор; а она взяла в свои руки обвитые виноградными листьями жезлы и дала женщинам, бывшим с нею, и возложили на себя масличные венки – она и бывшие с нею. Она шла впереди всего народа в хоре и вела за собою всех жен; за нею следовали все мужи Израильские, вооруженные, с венками и с торжественными песнями в своих устах».[62]

Известная всем нам европейская традиция, не правда ли? Просто из древнего религиозного ритуала она перешла в разряд культурных традиций. И такая традиция осталась – у альпийских пастухов – совершенно необычная вокальная методика, известная нам как «тирольское пение», или «йодль». Созвучие «йодль» с «иуда» столь очевидно, что остается только удивляться тому, что этимология этого слова считается неизвестной.

С окончанием верховного правления жрецов началась эпоха царей. Согласно Библии, жрецы-пророки были против правления царей, но пошли навстречу требованиям народа избрать царя, чтобы было «как у других». У этрусков, к примеру, было правление царей, но царь выполнял и функцию жреца, так же как легендарный Мельхиседек.

С этого момента еврейские жрецы, если можно так выразиться, уходят в оппозицию, фактически уже не поддерживая и чаще проклиная действующую власть.

Кроме того, со сменой принципа власти с духовной на светскую меняется и главный бог – со времен Давида им становится бог воинств Саваоф. Фактически речь идет не просто о смене бога, но о потере духовности, о принятии более материалистического и агрессивного подхода, который, вполне вероятно, появился в результате влияния греческой патриархальной культуры. Да, именно греки, мужская цивилизация, были изобретателями материализма, и, наверное, ничего удивительного в этом нет. Будучи мужским обществом, они продемонстрировали абсолютно прагматичный тип мышления. В мифах они все более «приближали» богов к людям, описывая их жизнь как наполненную драматическими человеческими сюжетами, хотя изначально богам приписывали явления и законы природы, перемещения народов, а затем ввели в мифы и героев – полулюдей-полубогов и просто людей.

В науке они создавали материалистические модели, рассматривающие только либо одну, либо другую составляющую мира, что отражало игры разума с потерей всеведения. В социуме основная ставка была сделана на армию, на войну, на физическую силу. Роль женщины осознанно принижалась на фоне возвышения мужской силы. Хотя такие черты патриархата, как угнетение женщин, унижение, в греческом обществе просматриваются все же меньше, нежели, например, в более поздних мусульманских странах, по всей видимости, это связано с длительными отношениями с «женскими» государствами. Кроме того, следует понимать, что такое положение вещей было свойственно уже поздним этапам греческого общества…

Здесь следует оговориться. Матриархат и патриархат определяются как доминирующее положение в обществе женщины или мужчины соответственно. Однако же в древности не было столь однозначного разделения, в частности, и у греков, хотя общепризнано, что у древних греков был патриархат. Впрочем, такое «признание» было «сделано» и сформировано во время и после эпохи Возрождения, когда акценты истории стали звучать не так, как они звучали в реальных событиях. А потому возникли неувязки. Во-первых, наиболее почитаемой богиней греков была Афина, эпоним Афин, наряду с ней весьма почитаемыми были Гера и Артемида. Во-вторых, жрицами, оракулами-прорицателями в большинстве были именно женщины, т. е. их слово было если не решающим, то определяющим. Тогда возникает простой вопрос: является ли религия частью общественной жизни? Ответ однозначен – конечно. Также однозначно и то, что у греков религия находилась в руках женщин. Возможно ли такое при патриархате? Разумеется, нет. Как могли мужчины, которые, якобы, отводили женщине исключительно роль домохозяйки, поклоняться женщине-богине и вести войны под ее покровительством? Достаточно вспомнить Троянскую войну – именно Афина была главной богиней на стороне греков.

Соответственно, в реальности мы имеем дело со смешанной моделью общества, в котором духовная сфера была подвластна женщинам, а социальная, в частности, управление государственным хозяйством, мужчинам. Относительно войн, несмотря на наличие такой модели, как собрание взрослых мужчин, принимающих решение о военных действиях, не стоит забывать, что собрание основывалось на уже высказанном мнении того же оракула, т. е. женщины-жрицы. Также не стоит забывать и об амазонках, с которыми у греков были не только враждебные отношения. А сами греки, если и воевали с ними, то для того, чтобы захватить их. Как это напоминает начало становления Рима, когда римские мужчины захватили женщин соседнего племени, пригласив их на праздник.

Несмотря на высказывания более поздних историков о наличии у древних греков патриархата, стоит признать, что в Древней Греции была не чисто патриархальная модель, но смешанная, с разграничением полномочий.

Совершенно неожиданно для нас история ковчега переместилась в Европу вместе с евреями. Многие исследователи, например Грэм Хэнкок, связывают историю ковчега Завета со временами царя Соломона и с царицей Савской. В этом периоде действительно есть важный момент – был построен израильский храм. Причем, напомним, еврейские жрецы, так же как и жрецы митраизма и, возможно, древних ливийцев и иберов, не строили храмов и проводили ритуалы под открытым небом. Само строительство храма Соломоном, как дань традициям соседей, произошло вопреки древним обычаям. И жрецы по этой логике могли оставлять там ковчег только для каких-то конкретных случаев, возможно ритуалов.

Так, ковчег возникает в очередной раз уже после правления Соломона и описывается в весьма интересном контексте: «И сказал левитам, наставникам всех Израильтян, посвященным Господу: «поставьте ковчег святый в храме, который построил Соломон, сын Давидов, царь Израилев; нет вам нужды носить его на раменах; служите теперь Господу Богу нашему и народу Его Израилю».[63]

Интересно, не правда ли? То есть жрецы носили ковчег с собой, и он вовсе не находился в храме все время. Почему? Ну, видимо, по приведенной причине – они, с одной стороны, не признавали храм домом бога, с другой, – считая себя хранителями реликвии, обеспечивали ее безопасность, перемещая из пещеры в пещеру. И, видимо, именно это обеспечивало сохранность ковчега при многочисленных нападениях на Иерусалим – его там просто не было, как не было его и при взятии Иерусалима Навуходоносором, поэтому он и не описывается в списке изъятых ценностей храма.

Таким образом, поскольку жрецы хранили ковчег с момента прибытия евреев из Кемета и до времен Навуходоносора, то существует огромная вероятность того, что он у них и остался. До какого времени? Ну, с учетом того, что впоследствии мифы о ковчеге трансформировались в мифы о Граале, то искать ковчег нужно уже именно в горах Европы.