Я спустился в подвал. Пахло мукой, дымом, жиром и коррупцией.

Пузо стоял у печи в фартуке, весь в муке, счастливый как кабан в луже.

— Здрав будь, Лорд! Хлебец не желаешь? Тёплый! С кориандром!

— Ты чё тут устроил, жопа с ушами?

— Это… стартап. Малый бизнес. Развитие региона. Импортозамещение.

— А налог?

— Я… думал, потом занесу… в казну… как бы…

Я взял буханку. Отломил. Надкусил.

…Сука, вкусно.

Я вышел наружу. Там уже столпились жители, нюхали воздух и тянули серебро.

— По одной в руки! — орал Пузо, вставая на ящик. — Без очереди не лезь, а то в печь залетишь!

— Харьк! — крикнул я. — Оцепить подвал! Оформить налог!

— Сколько ставим?

— Ставим всё. Десять процентов мне. Десять — на армию. Остальное — на восстановление бани. И чтоб мне тут воров не было!

ИНТЕРФЕЙС: Включена система налогового регулирования. Пузо жалуется. Население довольное. Хлеб вкусный. Опасность протестов: 0%. Опасность ожирения: 46%.

Днём Змей привёл новобранцев на дегустацию:

— Надо же их как-то кормить. А тут, глядишь, и мотивация поднимется.

— А если отравятся?

— Ну… выживут — будут сильнее.

Тем временем Пиздюха пыталась сварить борщ из стрел, крови ворона и куска карты.

— Я хотела по-своему! Чтобы было со смыслом!

— Это борщ-ритуал?

— Это жопа в тарелке, вот что это! — кричал повар и отбирал у неё половник.

К вечеру я составил указ:

«На землях психа с холма вводится налог на жратву. Вся еда должна идти через учет. Вся прибыль — делиться. Все кто пекут — в списке. Все кто воруёт — в навозной яме. Пузо назначается ГлавПекарем. Под надзором. С одним глазом на казне, другим — на народе.»

ИНТЕРФЕЙС: Ты только что ввёл фискальную диктатуру. Но хлеб вкусный, народ счастлив, экономика шевелится. Пузо потеет. Всё как надо.

Я вышел из штаба. Солнце садилось. В небе крутились вороны, а внизу пахло хлебом и победой.

— Пахнет... империей, — пробормотал я. — С ароматом кориандра и страха.

ИНТЕРФЕЙС: Осталось 23 дня. Всё идёт… подозрительно по плану. Где подвох? Ответ: он уже пишет себе план. Где-то за горизонтом.

На восьмой день после великого баха мир начал походить на что-то живое. Копоть смыта, задницы натёрты, мечи отложены в угол — на время. Мы снова строили, жарили, пили и считали. Ну, почти все.

Пузо вёл себя подозрительно. Сидел в подвале с мешком, что шевелился и издавал звук монет, которые «не мои, честно, Лорд, просто лежали!». Последней каплей стала его идея — «народный займ под суповую тарелку». Я выдохнул.

— Снять с должности. Отобрать ключи. Обыскать. Привязать к столбу позора и заставить слушать арифметику.

ИНТЕРФЕЙС: Казначей Пузо отстранён. Репутация фискальной системы: +14. Вероятность внезапного налогообложения: снижена.

Вернули Математика. Слегка кривоват, рана на бедре ещё даёт о себе знать, но голова варит. Он вышел, вытер очки тряпкой с надписью «Долги не прощаем» и сказал:

— С баланса пропало сорок три золотых, пятьдесят семь серебра, два казённых пера и одна курица.

— Что за курица? — спросил я.

— По словам Пузо, она предсказывала инфляцию.

Потом пришла Пиздюха. Вся в саже, с топором, в руках два куска доспеха и зуб. Похоже, не свой.

— Я слышала, кого-то уволили, — шепнула. — Мне теперь можно?

— Можно что?

— Всё.

Я задумался, посмотрел на Математика, на список закупок, на Пиздюху — и сказал:

— Помогай ему. Но… только до сумерек. Потом снова в мастерскую. Без налогов на слюни.

ИНТЕРФЕЙС: Назначена новая должность: Пиздюха — внештатный упырь по фискальному надзору. Вероятность необоснованной расправы с ворами: 103%.

Тем временем Арат и Змей вернулись из объезда южных шахт. Запылившиеся, но довольные. Принесли доклад: трое саботажников повешены, один ушёл в забой навсегда — «провалился сам», говорят. Всё работает.

Хорёк вёл учения с новобранцами. К утру трое сбежали, один потерял сознание от слова «дисциплина». Остальные держались.

— Как успехи? — спросил я.

— Пинаем. Если не помогает — стреляем. А если помогает — тоже пинаем. Для профилактики.

На кухне сварили кашу из всего подряд. Даже Тихая каша уже не казалась экзотикой. Люди ели, обсуждали новые налоги, кто-то даже сказал, что впервые за год почувствовал вкус хлеба без гари.

Я сел у карты.

— Мир молчит. Затишье.

ИНТЕРФЕЙС: Не радуйся. Это не покой. Это — надрыв перед бурей.

Я налил себе похлёбки. Вздохнул.

— Математик, Пиздюха, завтра проведём аудит запасов. Кто спиздил мой шлем, всё равно всплывёт.

— Он был у курицы, — сказал Математик. — Но она сбежала.

Тишина.

— Ладно. Поймаем. Потом.

ИНТЕРФЕЙС: Уровень контроля — 81%. Уровень фискального страха — устойчив. Погода: облачно. Прогноз: налоговый ливень с градом по жопе.

Девятый день с начала месячного таймера.

Солнце вскарабкалось над дымными крышами с видом: «Ну, чё вы тут опять натворили?». А мы натворили. И продолжали.

Во дворе визг, смех, крики: спорят, куда лепить бардель, чтобы и рядом с ратушей — но не под окнами бани, и чтоб до таверны рукой подать, а до казарм — ногой не достать.

Я вышел, зевнул и сразу споткнулся о чью-то задницу. Это Поп инструктировал курицу.

— Ты чего тут? — спрашиваю.

— Учусь предсказывать погоду по перьям. Она оракул.

— Ты — идиот.

— Я — идеолог, лорд. Тонкая грань.

ИНТЕРФЕЙС: Уровень дебилизма: стабильный. Уровень веры в курицу: пугающий. Уровень терпимости к этому бреду: падает.

Тем временем Арат, Змей, Хорёк и даже Пиздюха (которую больше интересовало, можно ли забить гвоздь в голову тем, кто медленно строит) работали как проклятые.

На площади уже возвышался каркас новой таверны. Стены из свежего бруса, крыша — из того, что осталось после поджога соседнего амбара.

— Надо будет назвать как-то поэтично, — сказал Харёк. — Например, «Разлитая Печень».

— Или «У Пиздюхи».

— Она отрежет язык за это, — буркнул Арат.

— Только если успеет.

ИНТЕРФЕЙС: Новое здание: таверна. Функции — жратва, бухло, слухи, драки, найм. Всё по классике.

С параллельным скрежетом и матом шло строительство барделя.

— Нужен, — пояснил я. — Потому что если солдату некуда сливать энергию, он начнёт лупить по людям.

— Или по себе, — добавил Змей.

Публичный дом строили с размахом. Отдельный вход, мягкие нары, даже табличку заказали: «Дом уюта и нежности. Почасово».

— Это ж ты придумал? — спросил я у Попа.

— Я идеолог. Я должен заботиться о душевном равновесии.

— Это ты так душу свою оправдываешь?

Пузо к казне больше не подпускаем. После его «инвентаризации», в которой обнаружилось минус три бочонка серебра и плюс один новый сапог, его аккуратно отодвинули.

На должность казначея вернули Математика. Он оклемался, хромал, но в счётах не ошибался.

— Теперь за каждый глоток пива налог, — объявил он. — И за каждый визит к «нежности».

— Ты гений.

— Я реалист.

ИНТЕРФЕЙС: Финансы стабилизируются. Математик не ворует, но иногда тихо плачет в кладовке.

На вечер запланировали открытие таверны и дома уюта. Хорёк подготовил стражу, Змей установил правило: «никаких поножовщин в первую неделю». Пиздюха пообещала в случае драки — вырезать виновников веслом.

— Зачем веслом? — спросил кто-то.

— Удар веслом унизителен, — объяснила она. — А потом — добиваешь уже топором.

К ночи всё было готово. Горели факелы, народ ждал.

Я вышел на деревянную сцену между борделем и таверной.