— Ой, забыла тебе сказать. Я предупредила Сэру, что у нас всё хорошо, как ты и хотела. Сейчас, когда Астер пал, она снова может меня чувствовать. Эта девочка — такой же уникум, какой была я в далёком детстве. Почти идеальный медиум — как чистое зеркало, она отражает всё, что видит в изнанке.

— Это опасно? — встревожилась Лана.

— В этом цикле больше нет сущностей, по могуществу и злой воле подобных Астеру. Воздаятель в качестве контрактеров использует только грешников, да и его, по идее, вообще не должно быть в этом цикле. Власть абсолютно всегда обретается где-то в оазисах Нахамета, она слишком одержима южанами и их культурой. Да и магия, которую использует ваше королевство, почти уникальна, я даже не могу определить, от кого из Хранителей исходит подобная сила, основанная на… — принялась объяснять Ульма, но заметила, что Лана, прикорнув у неё на плече, уже закрыла глаза от усталости и задремала.

Ведьма покачала головой, улыбнулась, с помощью магии поднялась из тёплой воды и, осушив тела, понесла подругу, чтобы передать с рук на руки терпеливо ожидающему их мужчине.

***

На следующее утро, после завтрака Лана и Айр вышли из башни, пока Ульма занялась уборкой на кухне. Неподалёку от входа в башню они заметили человека. Опершись о громадную секиру, стоял лысый, обнажённый по пояс старец, весь покрытый бинтами. Услышав их шаги и повернувшись, Зуб весело им ухмыльнулся, сверкнув единственным, жёлтым клыком во рту.

— Глядите, ляпота какая! — воскликнул он, обводя рукой пустоши вокруг, над которыми лазурью разливалось бескрайнее голубое небо.

— И правда красиво! — восхитилась Лана, обнимая руку Айра. — Но, знаешь, старче, на юге есть места и красивей. С ручьями, озёрами, лесами и реками.

Хмыкнув, Зуб окинул их долгим, пронзительным взглядом и слегка поклонился.

— Об этом и желаю речь держать, красавица. Пошептались мы вчера с мужиками да бабами, пообсуждали, что делать нам далече. Да решили, что с вами пойдём. Пусто тут, воды почти нема, в Штольни возвращаться мы не будем, а город этот проклятый… глаза бы наши его не видели больше. Так что решили: коли под длань свою примете, станете нашими матерью и отцом.

Айр, выслушав старика, шагнул вперёд, освободив руку из хватки Ланы, и, положив ладони на плечи, помог тому распрямиться.

— Негоже так, Зуб. Я сам тебе в правнуки гожусь. Защитниками вашими стать можем, мир покажем, да и где поселиться вместе — найдём. Не дети вы нам, но братья и сёстры. А поклоны нам не нужны.

Выслушав тёплые слова сотника, старик громогласно захохотал, оглашая окрестности и порождая в ближайших горах эхо. А потом могучими дланями обнял Айра.

— Да буде так, воин!

— Ну, значит, как раны подзатянутся, сходим ещё один, последний раз, в тот проклятый град. Злато да драгоценные камни из сокровищницы заберём, да артефакты. Чего добру пропадать? А нам на новое поселение пригодится, — усмехнулся Айр Лотеринг, похлопав старика в ответ по плечам.

Лана с улыбкой наблюдала за любимым. Он был хитрым, умным и дальновидным. Если он станет бароном — а Лана была уверена, что он им станет — Айру потребуются три вещи: золото, люди и слава. Золота у них сейчас было в избытке, а людей сильнее, вернее и лучше Лангардцев не найти. Вопрос был лишь в доказательствах подвига. Впрочем, с помощью десятка сундуков, полных злата, можно было решить и его.

Но это всё подождёт.

Сейчас им предстоял долгий путь домой.

***

— Я здесь, матушка. Не бойтесь, я с вами, — осторожно взяв Её Величество за руку, произнесла Сэра.

Королева лежала с открытыми глазами на широкой кровати, застеленной атласными простынями. На её белой коже застыли бисеринки пота, а в зрачках был нечеловеческий ужас. Сэра крепче сжала её ладонь и погладила, терпеливо ожидая, когда Элеанор придёт в себя. Про такие припадки не знал никто — ни во дворце, ни во всём королевстве. Даже личные лекари и заказанные заморские целители.

Сэра прекрасно понимала причины для подобной секретности. Они были у неё перед глазами, медленно развиваясь в тусклых лучах восходящего солнца, что едва пробивалось сквозь плотные шторы. Облачённые в древние регалии фигуры с истощёнными лицами. Их тихий, едва ощутимый шёпот, советы, гневные окрики, разочарованное бормотание — они всё ещё были рядом, связанные с Её Величеством незримыми узами. Их дыхание было невыносимо.

Седая фрейлина уже привыкла к тому, что ближе к утру, раз или два в неделю, она просыпалась от тоскливых, мучительных стонов. Элеанор столь к ней привязалась, что дозволяла ночевать неподалёку, так что фрейлина спала в комнате, отделённой от королевских покоев лишь тонкой занавеской. Она — единственная на всём белом свете — знала о самом страшном секрете королевы Тарсфола. Сильнейшая из женщин невыносимо боялась трёх вещей: тишины, темноты и одиночества. Ведь тогда к ней приходили они — порождения её подсознания, тени тех, кого она погубила, принесла в жертву ради страны и личной власти.

Будучи по созданию как опытный медиум, Элеанор отсекала все лишние образы, стремящиеся до неё добраться из-за грани реальности. Но, находясь в плену снов, она не могла защититься и становилась заложницей жутких кошмаров, которые проникали в реальность через распахнутые двери её подсознания.

— Я уже в порядке, девочка. Я уже здесь, — хрипло ответила королева и, благодарно погладив кончиками пальцев ладонь названной дочери, быстро поднялась. Её длинные волосы были растрёпаны, глаза впали и горели нездоровым огнём. Эта ночь выдалась на редкость тяжёлой.

— Госпожа, что вы видели? — прошептала Сэра.

— Королевская кровь на песке, ослепительный свет у крепости Чёрного Камня, предательство тех, кто поверил в любовь. Всё, как я предполагала, девочка. Всё, как я боялась, — ответила старшая женщина и, взяв предложенный бокал с водой, жадно напилась.

— Он ваш сын. Неужели вы не желаете… — начала было Сэра, но королева её оборвала:

— Желаю. О, сколь многое я желаю, дитя. Но Те, Кто Превыше, уже сделали выбор. Огласили свой приговор — для меня, для тебя, для всех нас. Мой долг — не позволить принесённым жертвам пропасть даром, — решительно и величественно ответила Её Величество, пока фрейлина принялась расчёсывать её длинные волосы. — Но полно об этом. Это не твоя ноша, девочка. Твоё время ещё не пришло. Давай лучше поговорим о твоей сестре.

— О том, что выдаёт себя за неё, — негромко, но решительно поправила названную мать Сэра. — Но я выведу эту тварь на чистую воду и освобожу сестру. С вашего разрешения, разумеется.

— "Не спеши в своих измышлениях. Будь последовательна и мудра, проверяй свои побуждения дважды, особенно тогда, когда за тебя говорят чувства", — покровительственно ответила Элеанор.

— "Мысли и измышления о божественной мудрости венценосных монархов", пера Алоиза Сверкающего. На мой взгляд, автор сего талмуда просто невыносим. Заискивать пред короной столь явно и ненатурально… будь он ещё жив, я бы попросила барона Гофарда тщательно проверить его, — скривившись, ответила Сэра.