— Доколе, как крысы, будем скрываться? Доколе отдавать кошмарам наших отцов и детей будем? Надо сражаться! Это я вам, трусливый старик, говорю! Надо! А то сгинем мы все в этой норе. А кто супротив, тому в бубен дам, и на руках отнесём!

Прислушивающийся Сова покачал головой:

— Разошёлся лысый. Он и молодой был горячий, а сейчас вообще, ух! Того и гляди, и правда приложит кого. Смерть клятой твари на девятом воодушевила людей, но вот так бросить всё и уйти наверх…

— Мы отправимся с вами. И либо победим, либо сгинем тоже с вами, — ускорив шаг, ответил охотнику Айр.

— Железнолобый, ты не обижайся, я тебя ценю и уважаю. Но вы молодые, бесстрашные, ибо терять вам нечего. А у многих здесь дети…

— Так за них и сражайся, Сова. Зуб о том и толкует, — рыцарь ободряюще похлопал мужичка по плечу. — И потом, ты не прав.

— В смысле? Она, что… Это? — Сова ошарашенно кивнул на Лану.

— Не-е-ет, — Айр улыбнулся, поняв, что его поняли превратно, — пока нет. Но я знаю, что такое мир на поверхности, и не пожелаю своим потомкам всю жизнь провести здесь.

Когда они вернулись в деревню, на главной площади собрались все её жители. Большинство просто молчало, за Зубом стояли несколько невысоких мужчин с полными решимости лицами. С ним же спорили двое охотников, Бурый и Кремень, что помогали убить фарланга. Невысокие темноволосые крепыши, похожие, словно братья, крепко сжимая кулаки, волком глядели на старика. Вбежавший в толпу Сова сразу же стал проталкиваться к ним.

— Да ты совсем из ума выжил! Ладно бы самим идти! А детей тащить-то зачем? — прорычал, судя по всему, Бурый, когда Сова похлопал его по плечу рукой, а вторую вскинул вверх, привлекая внимание.

— Эй, люди добрые! Не надо пока никому в бубен! Туда погреметь всегда успеется. Сначала гостья говорить будет. Вот выслушаем её, а там и решим! — весело прокричал старший охотник и поманил Лану, указав на каменную скамью неподалёку.

Сребровласка ловко вскочила на импровизированный подиум и, выхватив меч, вскинула его над головой, сейчас взгляды всех собравшихся были прикованы к ней.

— Я Лана Лотеринг! Это моё имя, и я не страшусь называть его! Я пришла к вам с поверхности и обрела здесь потерянных родичей. Сражалась с тварями кошмаров, потеряла подругу и видела гробницу Первого Короля. Люди! Я проливала свою и чужую кровь, чтобы добраться к вам. И волей Энима зову вас за собой на поверхность! Покуда силы ещё есть в телах ваших, вместе проложим дорогу к солнцу для ваших детей и детей ваших детей! Сразимся и победим, не ради самих себя, а ради будущего!

Осмотрев лица собравшихся, Лана поняла, что всё ещё чего-то не хватает. Простых слов было мало, чтобы сорвать оковы десятилетий страха с их душ. Она убрала меч в ножны и передала их Айру, чувствуя, как пылающие чувства вновь заполняют её ликующий разум. Вскинув руки вверх, она осмотрела собравшихся и закричала, щедрой рукой зачерпнув в собственной душе лихую решимость и надежду, чтобы вложить в слова:

— За солнце и вольный ветер! — её крик прозвенел в пещере, порождая эхо.

Лишь немногие охотники из группы Сова были прежде на поверхности, для большинства жителей подземелий это была мечта, пришедшая из седых сказок. Их глаза разгорались, когда грохочущий голос Зуба вторил крику Ланы:

— Я Трофим! Мы победим страх! За солнце и вольный ветер!

Оковы были сорваны. Забывшие про былой ужас люди кричали свои имена, окрылённые вспыхнувшей надеждой. Разумеется, страх вернётся, но позже, когда потухнет подаренный импульс. Но к этому времени они уже выберутся на поверхность и вдохнут свежий воздух. Сжав руки у груди, Лана чувствовала, что из её порыва в душах окружающих разгорается яростное пламя. Она зажгла его из нечистивой искры, рожденной демоническим сердцем. Подтолкнула доверившихся к опасности и возможно гибели. Но… Ни о чем не жалела, как и подобает настоящему демону.

Кости были брошены, мосты сожжены, впервые за всю жизнь жители Штолен смотрели друг другу в глаза без тени отчаяния. Они были готовы отправиться в свой последний, великий поход. За солнцем и вольным ветром.

Лана спрыгнула с лавки и шагнула к Айру, который, убрав ножны с её мечом за спину, потрепал девушку по волосам, наслаждаясь тем, как она счастливо щурится от его ласки.

— А я-то думал, что ты только пошло шутить умеешь…

— Не только! Я много что умею делать пошло! — подмигнула ему девушка и, бросив украдкой взгляд по сторонам, быстро расстегнула пару пуговиц, открыв рыцарю вид в глубокое декольте, а потом усмехнулась.

***

Сборы в поход затянулись приблизительно на пятнадцать дней, за которые подземники готовили припасы и выбирали только самое необходимое из нехитрого скарба. Айр в это время развил бурную деятельность: из шестидесяти четырех жителей деревни лишь тридцать восемь мужчин и женщин могли сражаться. Все они имели боевой опыт, но прежде никогда не дрались в строю и бились только против порождений кошмаров.

Для начала бывший сотник разбил их на четыре отряда согласно способностям: в первый вошли бойцы, владеющие алой Волей, во главе с Зубом. Каждый из них превосходил по силам тех рыцарей, которых когда-то привел в Форт Равен с собой Гофард. Они должны были стать костяком их небольшой армии, надежным щитом, способным сдержать любой натиск. Айр натаскивал их на основы строевого боя, а в перерывах вместе с Зубом и еще несколькими мужиками пропадал на девятом ярусе, в древней кузне, где они укрепляли кожаные доспехи пластинами из черной стали и ковали шлемы.

Второй отряд состоял из охотников: внимательные, быстрые и зоркие, благодаря своей Воле, они по планам рыцаря должны были стать поражающим врагов клинком. Отряд этих застрельщиков, вооруженных короткими метательными копьями и луками, возглавил Сова. Рыся и их старший сын тоже решили сражаться и, как бы ни отнекивался главный охотник, вступили в его отряд.

В третий вошел десяток юношей и девушек, владевших пока только синей Волей и обладавших меньшим боевым опытом. Их Айр гонял особенно усердно и решил сам вести в бой, так как они были наиболее уязвимы в прямом сражении.

Последний, четвертый отряд состоял из шести бойцов и двух охотников. Это были наиболее опытные воины поселения, за исключением Зуба и Совы. Им Айр поставил самую сложную задачу — прикрывать во время сражений Лану. Убедившись, что ни у кого из ее бойцов нет рыжих волос, Лана успокоенно вздохнула. С рыжими ей не везло: они подозрительно часто ради нее умирали.

Опять накатили тоска и грусть по Ульме. После той речи, что Лана толкнула на площади, Айр изъял у нее клинок и пообещал отдать только, когда они отправятся в поход. Разумеется, она чувствовала меч даже сейчас и знала: стоит ей пожелать — как тот окажется снова в руке. Но пока наступило затишье, она наслаждалась спокойными тренировками группового боя, пытаясь привыкнуть к своим людям.

За это время произошел еще один небольшой сдвиг, но обнесенная оберегами деревня не пострадала, лишь оставшаяся без клинка Лана замерцала и одемонела, но, защищенная амулетом, не провалилась в слой кошмаров. Несколько часов она потом ходила по деревне с пурпурными крыльями за спиной, а деревенские мужики указывали на ее рога и о чем-то шептались про Айра. Лотаринг действительно привлекал внимание деревенских девушек, особенно парочки красавиц из его отряда. Лана уже не раз замечала, что нахальные подземные крыски строили статному, златовласому воину глазки у нее за спиной.