Сейчас они вместе с Айром сидели за столом в доме Сова, пристально разглядывая неторопливо глотающего кусочки пищи старика. За окнами раздавались радостные крики местных, для них этот чёрный день стал единственной победой за длинную, почти бесконечную череду поражений в битве за выживание. Дождавшись, пока Зуб закончил есть и осушил кружку браги в три больших гулких глотка, Лана заговорила:

— Мы идём в гробницу Энима, старче. Меч вашего короля поможет победить чудовище, принёсшее смерть в эти земли. У меня к этой твари уже слишком длинный список обид, и я не могу отступить.

— Пугаешь ты меня, дева, скажу без обиняков. Отдать реликвию тебе в руки… Не выпущу ли я ещё худшее зло? — заметив, что Айр едва не вскочил с лавки, Зуб негромко стукнул по столу и продолжил: — Да знаю я, знаю. Благодаря вам мы кузни вернули. Но что толку? Прав ты, железнолобый. Когда всё это началось, мне было меньше лет, чем вам двоим. Жили мы тогда на всём восьмом ярусе. Да и было нас почти тысяча. Майне, Седогрив, Киян, Бурелом, Дубомир… Это ещё не все смельчаки, что хотели свергнуть зло на поверхности. Где они? Ну… По крайней мере, мы знаем, что Прародительница упокоилась с миром, а её клинок в надёжной длани.

Зуб покачал головой своим мыслям. Он явно готовился принять какое-то сложное решение, Лана чувствовала, какая тяжесть лежит на его сердце. Что будет делать старый страж, жизнь положивший на то, чтобы помочь своим людям выжить в такой ситуации? Сребровласка впервые за много лет попыталась включить голову, пришла к определённому выводу, поднялась, чтобы мягко предупредить:

— Так не делай их жертвы напрасными. Не делай напрасной жертву моей подруги. Зуб, если ты собираешься приказать нас схватить или убить, чтобы не пустить…

Девушку прервал громкий удар по поверхности стола, отчего та вздрогнула, а искусно украшенный каменный стол пошёл сколами. Сова укоризненно посмотрел на красное от гнева лицо старика и закатив глаза, покачал головой Лане, а Зуб обидчиво прогрохотал:

— Дура ты, дева, хотя и храбрая. Я ж с вами уже кровь проливал! Почто напраслину наводишь? — схватив кружку Совы неподалёку, он залил в себя её содержимое и упал обратно на лавку.

Лана почувствовала себя глупо и тоже уселась, очень обрадованная тем, что ошиблась. Всё-таки подобные подозрения — это совсем не её, пусть ими лучше Айр занимается. К тому же сам рыцарь молчал, задумчиво перекатывая в пальцах незажжённую трубку и ожидая, когда старик продолжит. Зуб быстро взял себя в руки и снова заговорил, уже тише и мягче:

— Не о том думы мои. Пока по одному ратоборцы ходили зло побеждать, загибались мы здесь, во тьме. Каждый раз смотрели им вслед с напрасною надеждою. Ежели вы сейчас опять одни уйдёте с мечом Короля, зло забарывать, да поляжете… Не будет уже другого раза. Не будет. Сова, надобно поднимать людей. Пора нам выйти на свет.

Охотник неверяще уставился в лицо старика. Рыся тоже выглядела ошарашенной и удивлённо воскликнула:

— А дети? Женщины молодые? Надобно бы их схоронить, пока мы будем сражаться. Но здесь их ведь твари сожрут, коли опять будет Сдвиг.

— Они с нами идут. Есть там на поверхности место, где можно их спрятать? — Зуб уставился на Айра, сотник немного поразмыслил и кивнул:

— В дне пути — руины старой башни. Там раньше наша подруга жила… Это место будет легко оборонять. Но, старик, это безумие.

— Нет! Безумием было из трусости прикармливать эту тварь лучшими из нас! Мы ждали! Чуда ждали! Почти сотню лет! Но чудо не пришло. Пришли вы… — проворчал Зуб и потёр морщинистой лапой сизый шрам на своём лысом черепе.

— Ну, она в своём роде тоже, можно сказать, то ещё чудо… — усмехнулся Айр, потрепав Лану по волосам. — Так, давай, Зуб, подытожим. Мы сейчас с Совой отправляемся к гробнице и забираем клинок. А ты в это время убеждаешь людей выйти на поверхность. Сколько из вас владеют Волей?

Сова и Зуб недоуменно переглянулись:

— Все. Здесь другие не выживали, — задумчиво ответил охотник. Рыся потянулась к его руке, переплела пальцы с мужем и негромко сказала:

— Знаешь… Я тоже всегда хотела увидеть небо. Может, и правда пришла пора всем нам загореться?

***

…Ровные ряды склепов уходили во тьму. Ничто не тревожило покой мертвых на десятом ярусе. Вездесущая паутина, ощущение взглядов из тьмы, накатывающий потусторонний страх — здесь не было ничего из этого. Это было место безразличия и покоя. Царственные гробницы были богато украшены золотом и драгоценными камнями, немногие удостаивались чести быть похороненными здесь, рядом с местом упокоения Первого Короля. Лишь члены его семьи и величайшие из рыцарей.

Сейчас их статуи молчаливо и требовательно взирали на путников, идущих по широким коридорам великой крипты. Лана не тешила себя надеждой соответствовать тому долгу, что возлагали на неё взгляды героев. Её цели были просты. Она хотела отомстить за страдания павшей подруги, своей матери, Майне, тех женщин, погибших ужасной смертью в лапах Свежевателей.

Воительница лучше всех прочих понимала, что не подходит на роль героя. Её сердце пылало от ярости и ненависти, совсем не героических чувств. Но она продолжала идти навстречу зовущему её клинку. Видения Спящего, загадочные предупреждения Ульмы, судьба Финны… Лана чувствовала, что была ошибкой в планах судьбы. Не месть должна была привести её сюда, а праведность и справедливость.

Но ей было плевать на судьбу. На игры великих сил и уродливых божков, которых она уже навидалась. Как и всегда, её вели вперёд чувства. Зов, исходящий из глубин сердца. Опустив лицо, девушка усмехнулась. Она понимала, почему Свежеватели не мешали им спуститься в штольни. Понимала, почему Астер не помешал их планам.

Как понимала и то, что Астер всегда был в ней. Ульма изменила, но не уничтожила нечестивый огонь, пылающий в её сердце. Страсть, что с каждым шагом всё сильнее жгла в груди, наполняя кровь сводящей с ума ненавистью. Хрипло вздохнув, Лана подняла глаза на что-то говорящего Сова, он указывал рукой на узкий и мрачный туннель в глухой скале, столь разительно отличающийся от прочих гробниц. Не было ни статуй, ни украшений. Лишь знак колеса, грубо высеченный в камне.

Лана направилась туда, когда почувствовала на плече руку оберегающего её рыцаря. Появилось немыслимое стремление её отсечь, именно Айр был главной угрозой идее того, кто создал клинок. Лана выкинула из себя эту мерзкую мысль усилием воли и спрятала свои желания глубоко-глубоко. Отдаться страсти ещё придёт время, пока было рано. Фиолетовые глаза встретились с зелёным взглядом.

— Я иду с тобой. Я выбираю тебя, а не мир, — Айр сам не понимал, почему сказал именно эти слова. Но знал, что это правильно. У него возникло ощущение, что он сотни раз видел, как девушка входит в этот туннель и исчезает во мраке. Он не хотел её терять и боялся этого.

— В этот раз всё будет иначе. Чтобы ни случилось, верь мне. Я выкую добро из зла, потому что мне больше не из чего его делать, — криво попыталась ему улыбнуться среброволосая и сжала ладонь возлюбленного. А потом они вместе шагнули во тьму.