Лана искренне жалела, что мать покинула её так рано, она почти ничего не помнила о её привычках, даже лицо и голос застлало туманом времени. Ей всё-таки удалось вырваться из этого мрачного подземелья, но какой ценой? О чём она сожалела? Сейчас не осталось никого, кто мог бы дать ответы на эти вопросы. «Чёртов папаша…» — тоска в её душе начала перерастать в ярость, которую вскоре смыли слова Рыси:

— Так, значит, сестра была счастлива и дала этому миру тебя и ещё одну малышку. Не грусти, девочка, она всегда хотела жить вольно, спасибо, что принесла нам эти вести, — женщина тихо заплакала, прижавшись к плечу мужа. Сова её успокаивающе погладил по голове и обратился к старику:

— Ну что, Зуб? Ты здесь старшой, как решишь, так и будет. Но ты пораскинь мозгами так и эдак прежде. Гости-то наши боевитые, опытные, сам чуешь. А у нас на всю деревню немного охотников, включая меня, осталось. Коли тварюга та решит выбраться повыше, деревню оборонить не сможем.

— А ты чего так рьяно гостей выгораживаешь? Не потому ли, что с тварью поквитаться желаешь их силами? Поди, ещё и сам с ними пойдёшь? А о семье-то подумал? — старик продолжал ворчать, но Лана чувствовала, что в его душе, помимо страха, появилась ещё и смутная надежда.

— Старец, оставим пока гробницу, вы же о ней беспокоитесь? Решите, верить нам или нет, после того, как мы с вашей угрозой разберёмся. Что вы можете о ней рассказать? — холодно спросил Айр, решив вступить в разговор.

Ему не нравился этот крикливый старик, и, в отличие от Ланы, он не считал себя обязанным помогать всем и каждому, но, с учётом того, что сведения Ульмы оказались неверны, им нужен был проводник, знающий расположение гробницы. Сотник уже прекрасно понимал, что плутать по местным туннелям можно неделями, а с любовью Ланы влипать в неприятности — то и месяцами.

Зуб перевёл взгляд на рыцаря, с которым проспорил половину утра, тот был ростом, статью и упрямством похож на самого старика в молодости. Зелёные глаза смотрели спокойно и собранно, а за прохладной, вежливой улыбкой невозможно было понять, что происходит у парня в душе, но, несмотря на это, воин вызывал куда больше доверия, чем его самоуверенная фиолетовоглазая спутница. У него по крайней мере взгляд не выдирал душу из тела.

Сова тут же бросился рассказывать, делая пасы руками, словно травил байку, но глаза у него были невесёлые:

— Выползла тварила из бокового штрека, да такая, что мы раньше не видали, с дом размером, когти, что копья, зубищи в трёх пастях с кинжал размером. Да это всё не самое страшное, мы уже всякой хрени навидались. Но эту тварь наши клинки не брали! Мы с мужиками её копьями забросали, но какая бы рана ни была, глядь — и сразу, как свинья языком слизала, да ещё и мерцает вся, как будто она не одна, а две, ну точно как твоя спутница, — Сова кивнул в сторону Ланы, отхлебнул из кружки, чтобы перевести дух, и продолжил. — Четверых наших тогда потеряли, насилу удалось сбежать. Благо она дальше кузни нас преследовать не стала, там логово свила, а всех, кто рядом показывается, режет без всякой жалости. Что кошмарово отродье, что человек — всё едино.

Ульма вся подобралась, слушая охотника, а потом, кивнув своим мыслям, уверенно сказала:

— Фарланг. Редкая тварь, думала, в вашем цикле таких не осталось, да и сама только четверых таких видела. Астер держал в качестве питомцев. Ума у них не больше, чем у собаки, но вот убить их действительно трудно.

— Это тоже какой-то демон? — спросила у подруги Лана.

— Не совсем, это магимат, созданный из сущностей мира универсалий, скреплённых вместе. Только голая верность и преданность директивам своего создателя. Тут, судя по всему, их сразу два, один в реальности, а второй в кошмаре, связанные вместе печатью. Потому и раны переносят так хорошо. Даже демонам были нужны сторожевые псы, свободные от их воли, но достаточно надёжные и преданные, потому фарланги очень ценились.

— И сейчас такой «пёсик» оказался у нас на пути. Не похоже на совпадение, это Астер его послал?

— Не думаю. Сейчас Астер — просто осколок и не способен на создание подобных конструкций. Его предел — это свежеватели, тут же требуется понимание и мощь эмоций полноценного эндорима. Я бы поставила на то, что это сторожевая собачка Спящего. Надо будет изучить это создание подробнее, мне всегда было интере… — разошедшуюся ведьму прервал вопрос Айра:

— Леди Кроу, мы с Ланой люди очень узкой и вполне конкретной специализации. Скажите лучше вот что, вы знаете, как эту тварь замочить?

— Ну, его самоисцеление — это не регенерация, а скорее восстановление структурной целостности с оригинала, который, я так подозреваю, находится в слое кошмара. Проблема в том, что оригинал так же способен «восстанавливаться», копируя отражение в реальности, — задумчиво ответила сотнику ведьма, наматывая на палец длинную алую прядь волос.

— А! Ну тогда всё ясно! — радостно воскликнула Лана, привстав с лавки.

— Да? — почти синхронно спросили Айр и Сова, а потом переглянулись.

— Ну разумеется. Нам просто надо хорошенько нафаршировать ублюдка сталью и там, и там, да продолжать его бить, покуда не сдохнет.

— Блестящий план, как и ожидалось от моей будущей супруги! Но не слишком ли ты всё упрощаешь? Кто, например, проникнет в слой кошмара и как? Разумеется, это опять будешь ты, да к тому же в одиночку? — нахмурившись, произнёс сотник. Он уже прекрасно понимал, что Лана замыслила очередную самоубийственную авантюру.

— Планы — они как женщины, сложных лучше избегать… — мудро произнесла та, сладко потягиваясь.

— Так, всё, я пошёл, — ответил Айр, вставая со скамейки. В ответ Лана засмеялась и обняла рыцаря со спины.

— А ещё меня беспокоит, как отреагирует сам Спящий на то, что мы убьём его зверушку. Ты можешь поподробнее рассказать нам про вашу последнюю встречу? — попросила у сребровласки Ульма. Хозяева дома и старик слушали их диалог молча, явно пытаясь вникнуть в происходящее.

— Он нёс какую-то непонятную муру про цельность реальности, завершение циклов… А! Ещё посоветовал мне самоубиться после того, как мы Астера хлопнем. Ульма, его же хрен разберёшь, куча картинок и мало конкретики! Короче, сам виноват, раз меня пропустил, а его псина нас задерживает, так что, надеюсь, не сильно расстроится, — легкомысленно и без особой уверенности ответила сереброволосая, пытаясь припомнить недавнюю встречу.

Рыцарь нахмурился и инстинктивно потянулся за трубкой, но замер, решив не закуривать в чужом доме, и проникновенно спросил у подруги:

— Солнышко ты моё безбашенное, про слово «осторожность» никогда не слыхавшее. Дай угадаю, ты собираешься дождаться повторения того «сдвига», который переместит всех нас на слой кошмара, и намеренно на нём задержишься, пока мы рубим её в реальном мире?

— В яблочко. Айр, пойми, это единственный…

— Достаточно. Одна мудрая ведьма мне однажды сказала, что если я не могу усмирить бурю в твоей голове, мне стоит её возглавить. Так что давай сделаем, как ты планируешь. За тем исключением, что мы вызовем сдвиг сами, а леди Кроу останется там с тобой, чтобы в критическом случае выдернуть в реальность, — крутивший в пальцах трубку Айр глянул на юркий хвост Ланы и добавил: — Ну и надо признать, у тебя теперь в слое кошмара есть преимущество. Даже за свою сойти сможешь.