— Да, здесь безопасно, юный рыцарь. Как вы уже можете догадываться, я давно знаю нашего общего врага и нашла способ защититься от его злой воли. Но, шевалье, будьте любезны не произносить имена всуе, ни своего, ни, тем более… — изумрудные глаза посмотрели на Лану с укором, — ...моего. Знание имени — это великая честь и могущество, а также проклятие…

Заметив, что Ульма собирается продолжать, и зная ее любовь к длинным историям, Лана замахала руками и воскликнула, привлекая внимание ушастенькой ведьмы:

— Стой-стой-стой! Для начала, хана, Ульмочка, твоему проклятию, я его порубила, как мясник свежую тушу в лавке утром! Но давай по порядку, у нас будет еще уйма времени обсудить важные темы. Однако сейчас, как ты можешь заметить… — сребровласка схватила себя пальцами за щеки в разные стороны, скорчив грустную мордочку, — сказала бы, что я грязная, как свинья, но очень не хочется обижать бедных зверюшек, они выглядят куда чище. У тебя здесь есть баня? Горячая, теплая банька, ох, как же я о ней мечтала всю эту дорогу! Ну или хотя бы колодец, ручей, полный бочонок дождевой воды, чтобы помыться и постирать одежду?

Выслушав среброволосую, Ульма мягко ей улыбнулась и подмигнула.

— Ну, колодец с холодной горной водой, разумеется, есть, тут неподалеку, в саду. Но думаю, тебе будет куда комфортнее в моих купальнях. Давай я тебя отведу. А вы, сэр Айр, располагайтесь пока и отдыхайте, чувствуйте себя как дома, если что-то будет нужно, обращайтесь к Азбдену, он все покажет.

Айр сдержанно кивнул хозяйке, а Лана удивленно присвистнула:

— А ты неплохо тут обустроилась, даже купальня есть? Сама построила?

— Пойдем, покажу, — воскликнула Ульма и, ухватив Лану за руку, повела ее в башню, на ходу пустившись в объяснения. — Все, что ты здесь видишь, кроме собственно самой обсерватории, которую я взяла за якорь реальности, — это мнимые объекты, взятые мной из Мира Универсалий. Как и тот дом в лесу, где мы вместе провели почти месяц, эти вещи будут существовать лишь пока я продолжаю наблюдать их и фиксировать существование в этом слое бытия. А “Универсалии” — это…

Ульма глубоко вдохнула воздух, готовясь продолжать, но Лана ее прервала:

— Нет-нет-нет! Можешь не продолжать, я и так все поняла!

— Да? Я не думаю, что данные концепции известны местным волшебникам, даже в Ларии знания тонких материй весьма скудны… — с сомнением покачала головой ведьма.

— Конечно поняла! Это очень большое и таинственное колдунство! И пусть оно остается таковым, а то я вдруг что-то сломаю случайно, и волшебство рассеется? Так где у тебя тут обещанная купальня? — серебристым звонким колокольчиком ответила Лана.

***

Пройдя насквозь первый ярус башни, обставленный в качестве кухни, они вышли в небольшой парк, с двух сторон окруженный неглубокими прудами, в которых плескались карпы, отражая блестящей чешуей солнечные лучи. Лана чувствовала себя очень сонной и усталой, напряжение пережитых испытаний рухнуло на плечи многопудовым мешком. Выстроенная из красного кирпича и белого мрамора купальня обнаружилась за тканевой ширмой в другом конце парка. Остановившись у двери, Ульма окинула среброволосую долгим внимательным взглядом и тихо спросила:

— Если хочешь, я могу тебе помочь помыться. Раз мы обе девушки, то стесняться нечего, а еще я хочу о многом тебе рассказать. — неуверенно предложила Ульма.

Лана была удивлена подобным предложением недотроги-ведьмы. Сквозь усталость, царившую в голове, среброволосая ухватилась за одну-единственную мысль, плавающую на границе сознания.

— Ульма, ты сама на себя не похожа, — тихо произнесла она, пристально вглядываясь в сверкающие счастьем глаза ведьмы, но за их ослепительным фасадом Лана не могла сейчас ощутить никаких эмоций или чувств.

Будто перед ней стояла искусно выполненная кукла. Обманка. Почувствовав холодный укол страха, сребровласка незаметно потянулась к кинжалу на поясе, а стоящая перед ней ведьма весело рассмеялась.

— Не бойся. Это все еще я. Эмоции просто скрыла, не люблю, когда меня читают, как раскрытую книгу, ведь поведать я хочу о действительно личном. Чего не рассказывала никому, — мягко произнесла она, разводя руки в стороны.

— Я очень рада, что тебе весело, а вот мне совсем не смешно. Если ты та, за кого себя выдаешь, ответь мне на вопрос: как мы познакомились? — Лана все еще чувствовала напряжение, хотя интуиция молчала, и подозрительно смотрела в глубокие глаза ведьмы.

— Этот вопрос не так прост. Для тебя наше первое знакомство состоялось в Дикой Чаще, когда я спасла тебя, раненую, от порождений осколка моего мучителя. Но для меня знакомство состоялось гораздо, гораздо раньше. Знаешь, при нашей первой встрече, Лана Грейсер, я долго задавала себе один-единственный вопрос, — грустно улыбнувшись, Ульма склонила голову набок.

— И какой же? — ответ собеседницы немного успокоил Лану, убрав руку от кинжала, она выпрямилась, ожидая ответа.

— Имею ли я право на то тепло, что ты даришь? После всего, что совершила в отношении всего этого мира и конкретно тебя… — Пожав плечами, Ульма рассмеялась, но ее ушки, живущие своей жизнью, опустились вниз, выражая печаль. — Я не могла поступить иначе, ты была нужна мне, необходима, понимаешь? В том сгоревшем саду ты даровала мне надежду и пробудила чувство, ведущее через тысячи циклов. Я искала тебя снова и снова, чтобы это сказать…

— Пожалуй, это самое таинственное и настойчивое признание, которое мне когда-либо доводилось слышать от женщины… — озадаченно ответила Лана, покачав головой. Одинокие глаза ведьмы взирали на нее сквозь дымку времени. Целых веков в ожидании чуда.

Прервав ее размышления, Ульма распахнула двери купальни и приглашающе кивнула головой.

— Пойдешь со мной или останешься снаружи? — спросила Лана.

— Это тебе решать, — улыбнулась Королева Проклятых.

— Я безумно устала и буквально с ног валюсь. Так что и правда не отказалась бы от помощи. И даже благосклонно готова ее принять, но с одним условием, — широко улыбнувшись, Лана, протянув руку, осторожно потрепала харгранку по мягким, как алый шелк, волосам.

— Вечно тебе от меня что-то надо. Сначала украла мое имя, потом сердце. Чего ты хочешь в этот раз? — недовольно надулась Ульма.

— Перестань скрывать эмоции. Я, видишь ли, тоже не люблю, когда меня одну читают, как книгу! — воскликнула Лана и отправилась внутрь мимо ведьмы.

— Как пожелаешь, — сдержанно кивнула Ульма. — Только тогда будь готова терпеть. В моей истории мало светлых пятен.

— Я же обещала взять твои грехи на себя. Так что не волнуйся, теперь мы раскидаем весь этот груз на двоих. Тебе больше никогда не придется нести его в одиночку. Я, знаешь, все-таки рыцарь, моя дорогая. Так что тебе придется начать привыкать к двум невероятным вещам — искренности и заботе. — Жаркой улыбкой носительницы платиновой гривы можно было бы отапливать Лангард целую зиму. Ульма нерешительно растянула свои губы в ответ.