Тело двигалось само, подчиняясь импульсам и желаниям, а полусонный разум мог только фиксировать происходящее, как наблюдатель. Раньше, чем она успела испугаться, камни мостовой ударили в подошвы сапог, мягко кувыркнувшись, она подскочила и быстро зашагала вперёд, к источнику призрачного дыма, заполнившего мир вокруг.

— Верни мне тело, — мысленно попросила блондинка, — Мы не должны туда идти.

— Я тут не при чем. — вскоре раздался такой же сонный, заторможенный ответ, — нас ведет Сердце.

Серебряный свет, льющийся из сияющей трещины в самом мире, приковал её внимание. Сводящий с ума дым изливался из неё густыми, белыми нитями, больше похожими на паутину. Он едва ощутимо пах жжёной человеческой плотью и страхом, но не удушал. По крайней мере, физически. А вот разум девушки всё глубже проваливался в Ид. В единственное, затмевающее всё и вся желание. Подойти к изъяну реальности. Коснуться его. И наконец-то замкнуть воедино первый и последний циклы. Находясь во власти ожившего кошмара, Лана сделала ещё шаг вперёд и коснулась рубленой раны. Наваждение мгновенно спало, а мир вновь ускорил свой ход. Город вокруг пылал.

***

Интерлюдия: Ульма Кроу

«Убей это дитя». Приказ дрожью пробежал по телу, вызывая предчувствие близкой эйфории, несравнимой ни с одним из плотских удовольствий.

Я привычно направила энергию в крепко сжатый кулак правой руки. Тонко выделанная кожа перчатки заскрипела от напряжения, формирующиеся ядовитое проклятие было бесцветным и гибельно неотвратимым. Подняв глаза, я вгляделась в наполненный людьми зал. Между мной и будущей жертвой кружились в танце пары, подчиняясь чарующей музыке одного из лучших музыкантов Лангарда. Спустя несколько секунд цель показалась мне на глаза. Маленькая, непримечательная девчушка лет восемнадцати. Яркие каштановые волосы. Карие глаза. И наивный, восторженный взгляд, который невозможно подделать, для неё этот бал явно был первым.

Дело осталось за малым, тело само сделало шаг вперёд и вправо, чтобы оказаться на одной линии с целью. Я двигалась даже не как кукла. А скорее как безучастный наблюдатель за действиями своего же тела. Мной двигал приказ, превыше любых моральных догм или законов. Владыке было известно мое “Истинное имя”, а потому его слово было не просто “Законом”, оно было сутью самой жизни. Чувства, мысли, всё слилось в ожидании скорого экстаза. И в миг, когда рука была готова разжаться, насылая смертельное и неощутимое проклятье на свою жертву, по моим нервам пробежал мороз от единственной мысли.

«Моя дочь. Если бы она была жива, она выглядела бы так же». — сердце пропустило удар от мучительной тоски и боли. Прошли уже сотни лет, но ее лицо, все еще стоит перед глазами. Я моргнула, пытаясь сфокусировать зрение. Душа рвется с привязи, пытаясь отсрочить чудовищный шаг.

Законы — смяты. Мысли — сожжены. Желания — выжаты в труху. Громогласный приказ, которому подчиняется каждая клетка моего тела в ожидании награды, затихает. Весь мир замирает для Алой Ведьмы в ожидании её следующего вздоха. И с выдохом. Резко. Неистово. Почти вслух. Я пытаюсь перерубить прочный, как само мироздание, канал мыслеформы:

«Я не стану этого делать, господин».

Ответом был треск. Треск сожжённых в почти напрасной попытке противиться нервов. Потому что рука всё равно разжимается, посылая губительный невидимый мрак на голову неповинного ребенка.

Вздрогнув, я проснулась и несколько мучительных секунд вслушивалась в себя, ожидая вновь услышать внутри ЕГО голос. Уже бездну веков меня не посещали сны о том цикле. Первом и самым мучительном. Леденящий ужас от мысли вновь потерять свободу воли и стать послушным инструментом в чужих руках заполнял трепещущее сердце.

Ведь немыслимая и невозможное освобождение пришло ко мне чудом, почти невероятным стечением обстоятельств, смысла которых я не могла понять даже спустя множество лет. Вскочив на ноги и изящным движением перста, я создала на себе длинное платье из изумрудного шелка и выглянула из резного окна башни.

Оно выводило на юг, мой домен находился около одной из горных вершин, давая отличный обзор на окрестные земли. Их еще было не видно, но я знала что она однажды придет. Это было неизбежно как восход и закат. Тот день сам собой всплыл в её памяти. Она поднялась с кровати и напилась прохладной воды из кувшина. Да, тогда, так давно что понятие «годы» теряет смысл, всё было именно так. Город тогда пылал.

Конец интерлюдии.

***

…Вздрогнув от укола агрессии справа, Лана отпрыгнула в сторону, мимо неё пронеслось тело изломанного создания, лишь отдалённо напоминающего свежевателя. Оно передвигалось на четвереньках, то, что прежде было руками и ногами, бугрилось от непропорциональных мышц, от которых кожа вздыбилась и порвалась во множестве мест. Тело воительницы двигалось само, сознание не поспевало за происходящим. Свистнул клинок, и следующий прыжок твари стал для неё последним. Поднырнув, Лана распорола ей грудную клетку во всю длину, практически выпотрошив мутанта. Сделав судорожный вздох, девушка оглянулась.

Лана находилась на узкой улочке между почерневшими остовами двух выгоревших зданий, своих спутников девушка рядом не чувствовала. Повсюду были разбросаны разорванные останки жителей, впереди два монстра, напоминающие свежий труп что лежал у ее ног, терзали ещё живую, вопящую жертву.

Со спины раздался стук когтей по мостовой, ударила вспышка злобы. Оттолкнувшись от земли, Лана взбежала по горячей, почерневшей стене дома справа, уклонившись от броска мутанта и приземлившись на спину твари, точным выпадом пронзила основание черепа монстра. Распахнув длинные, выпирающие вперед челюсти, тот прокатился по земле и издал низкий рев, перед тем как издохнуть. Два монстра дальше по улице потянули вопящую жертву в разне стороны, Лана поморщилась от душераздирающего крика. Вмешиваться уже было поздно. Убийцы сразу же отбросили тело, как наскучившую игрушку. Их не интересовала плоть погибших, только их боль, страх и агония.

Монстры сразу же рванулись к ней, загребая задними лапами и поднимая в воздух пепел. Восторг от чужих страданий и ощущение собственного превосходства переполняли их разум. Всё вокруг для них было игрой, но они не были безвольными марионетками, как те же Свежеватели. Медленно накатывало бешенство, эти твари показались девушке даже гаже, чем давние враги.

Вспышка Воли разлилась по её телу и клинку, укрепив ноги, девушка бросилась вперёд к мутантам. Первую тварь, целившуюся ей в горло, она срубила в полёте фиолетовым бликом меча, вторая, бросившаяся ей в ноги, была неприятно удивлена усиленным Волей пинком сапога, угодив в челюсть, он выбил ей зубы и отправил в полёт обратно на грязную от сажи мостовую. Приземлившись, Лана резким ударом меча пронзила пытающегося подняться на ноги мутанта и побежала по улице.

Она понятия не имела, где сейчас находится и что здесь происходит, это наполненное чудовищами и пламенем место совсем не напоминало руины Лангарда, в которых они остановились. Планировка строений и высящиеся вокруг трехэтажные дома, длинной вереницей уходили вниз по холму, туда где виднелась высокая стена и шпили сторожевых башен.