Они либо пляшут, либо дерутся под чёрным солнцем. Чьи лучи пронизывают землю, над которой поднимается не то туман, не то дым. Ваюна невольно засмотрелась на резьбу, стараясь забыться в ней, сбежать от ужасов неизвестности и всего путешествия.

Сначала она этого не замечала, но сейчас, вспоминая эльфов-пленников, ощущает, что нечто в сердце отмерло. Малая, едва заметная, но очень важная часть. Словно некто сдвинул штору и девочку осветил кровавый пожар реальности.

По дороге встречаются слуги, что завидев жреца, падают на колени и прижимаются к полу. На пленницу смотрят со смесью ужаса и восхищения, словно на горного льва, посаженного на поводок. Сам жрец шагает, расправив плечи и задрав подбородок, не замечая слуг. Даже голову не поворачивает на боковые коридоры, впери взгляд вперёд. Где виднеется залитый светом «двор». Квадратная комната с вырезом в потолке, через которой беспощадное солнце освещает траву и дерево в центре.

— Сидеть. — Скомандовал жрец, дёргая поводок и бросая девочку меж корней.

Ваюне захотелось воспротивиться просто назло ему, наплевав на страх. Увы, ноги подкосились, и она рухнула, ударилась хребтом о ствол и подтянула колени. Жрец же отряхнул пыль с жуткого плаща и сложил руки на груди. Боковые коридоры выплюнули голых по пояс эльфиек, раскрашенных так ярко, что отсутствие одежды едва ли заметно. Они окружили Ваюну, начали срезать одежду бронзовыми ножами и протирать кожу водой с замоченными цветами.

Девочка пыталась сопротивляться, но её быстро успокоили ударом в солнечное сплетение.

Вместе с умыванием женщины изучают её кожу, обводя пальцами каждое несовершенство. Родинки, свежие царапины и застарелые шрамы. Особенно уделили внимание пальцам, что ещё не зажили до конца, после раздробления навершием рукояти меча. Всего на миг Ваюна ощутила ту боль, поморщилась и бросила взгляд на жреца. Эльф наблюдает за процессом со странным выражением лица, а меж тонких губ мелькает кончик языка.

Давным-давно в совершенно другой жизни, наставница рассказывала о своём учителе. Имперском алхимике, что творил с ней ужасные вещи, с точно таким же выражением лица. Наслаждаясь каждой экзекуцией, до тех пор, пока принц Элдриан не убил сволочь.

Мысль об этом смела страхи, Ваюна вскинула голову и вперила взгляд в жреца, улыбаясь со всей ненавистью, на которую способно детское тело. Эльф вздрогнул, черты лица исказились. Он махнул рукой и отступил в коридор, развернулся и быстро удалился. Свет хрустальных сфер падает на голову и плечи, отмечая каждый пройденный участок.

Тонкие пальцы эльфиек обследовали каждый участок тела, вынуждая девочку дёргаться и краснеть, стискивая кулачки. Когда отец придёт за ней, их головы украсят пики бессмертного легиона! Весь город станет красным от крови!

Ошейник щёлкнул и упал в траву двумя половинками, покрытыми запёкшейся кровью. Женщины обернули вокруг шеи странно пахнущую повязку, а вместе с ней повесили обруч из золота, со вставками полированного обсидиана. Кажется, дикое стекло впитывает солнечный свет, отчего в комнате стало темнее. А, возможно, обруч просто сократил приток крови к голове.

Затем её взяли под руки и повели по другому коридору. Через полные воды хрустальные сферы за девочкой следит пронзительно голубое небо. Коридор, провожатые и она сама искажаются на гладкой поверхности, перетекают от края к краю. Запах пыли уступает запахам мокрого камня, а стены влажно блестят. Чаще попадаются слуги с вёдрами воды и тряпками. В одном боковом коридоре краем глаза заметила рабочих, что исследуют стены.

Похоже, дворец находится в вечном процессе ремонта и перестройки, а, возможно, и расширения вглубь. Странная догадка, но ей она показалась логичной.

Процессия остановилась у двери, покрытой бронзовыми прутьями и резьбой. Эльфийки протолкнули Ваюну внутрь и заперли замок с отчётливым лязгом засова. Девочка запнулась о неровности пола, сделал два быстрых шага, размахивая руками, и почти упала на тростниковое ложе. Комната освещена такой же сферой в потолке, под потолком крохотное отверстие, кулак не просунуть. От него тянет свежим ветром и приятной прохладой. Ваюна огляделась и охнула, торопливо прикрылась ладонями. В углу сидит эльф, чуть ниже её ростом. Одетый в набедренную повязку из грубой ткани. Поняв, что он не один, парень отвернулся к стене и указал на ложе.

— Одежда там.

— С…спасибо… — Протянула Ваюна, торопливо хватая платье из яркой и нежной на ощупь ткани.

Оделась и только сейчас осознала случившие. Незнакомец говорит на её языке! Без акцента!

— Ты… ты знаешь мой язык? — Осторожно спросила девочка, всё ещё испытывая шок и неловкость, пусть платье и скрыло всё, что должно.

— Я знаю ИХ язык. — Вздохнул эльф и поднял руки.

На запястьях темнеют старые кандалы из бронзы, больше похожие на браслеты или древние наручи. Между ними нет ни цепи, ни верёвки, но и сбежать с такой приметой проблемно.

— Меня зовут Ваюна…

— Алаан Шелест Трав. — Ответил эльф с блёклой улыбкой. — Не скажу, что приятно познакомиться, но это из-за обстоятельств.

— Тебе сколько лет?

Вопрос слегка бестактный, но с эльфами никогда не угадать возраст, а Ваюне нужно хотя бы знать, как к нему обращаться. Будет очень невежливо, если к старшему сразу переходить на ты. Сейчас это ещё допустим из-за шока, но дальше…

— Десять.

— А мне одиннадцать…

— Сочувствую, люди старятся так быстро.

Вся неловкость сошла на нет, и Ваюне остро захотелось запустить в ушастого хотя бы тапком. Увы, под рукой ничего нет, разве что платье снять и отхлестать… Вместо этого она села на край кровати и вновь осмотрела комнату. Другой мебели нет, если не считать таковой солому, на которой сидит Алаан. Окон тоже, стены сложены из каменных блоков разной величины, но так плотно, что между и ноготь не просунуть.

— Давно ты тут? — Спросила она, чтобы прервать неловкое молчание.

Алаан поднял голову, вздохнул и покачал.

— Не дольше тебя, меня везли на палубе. Жрец проверял мои знания.

— А откуда ты знаешь их язык?

— Ну, меня учил старейшина. Говорил пригодится, как видишь, не солгал. Остальных сожрали, а я вот он, даже не побитый. Удача.

В голосе нового знакомо просквозила такая горечь, что Ваюна почти почувствовала её вкус на языке. Эльф вновь уронил голову и умолк, погружённый в собственные мысли. Ваюна же совсем не захотела последовать примеру, она и так намолчалась в плавании.

— Зачем мы им?

— Я, чтобы переводить тебе всякое, а ты… не знаю. Кроме языка я вообще ничего не знаю.

— Ну, нас хотя бы не убьют.

— По крайней мере, сразу. Может, приберегут на голодный год или ночной перекус, аль праздник.

— Не смешно!

— А я смеялся? Учитывая, что я тут видел, ничего хорошего нас не ждёт. По крайней мере, меня.

Он повёл плечами, хрустя суставами, и Ваюна разглядела на боках чёрные следы с болезненными жёлто-синими ореолами. Про «не побитого» эльф явно приукрасил. На миг Ваюне даже стало стыдно, она ведь просто сидела в клетке, пока нового знакомого избивали и разделывали друзей у него на глазах. Ну, на него хотя бы жрец не смотрел, облизываясь!

— Нас обязательно спасут! — Заявила она и стукнула кулачком по колену. — А их всех перебьют!

— Правда и кто же?

— Мой отец!

— А… — Протянул Алаан ухмыляясь. — Ну конечно, твой драгоценный папочка переплывёт океан, схлестнётся с целой империей и спасёт нас, перебив их всех. Вот прямо жду теперь, прямо луч надежды!

— Не ёрничай, мой папа это сделает! — Фыркнула Ваюна и сложила руки на груди.

Хотя теперь, после слов эльфа, спасение и кажется почти невозможным.

— Да? И Кто же твой папочка, что сможет разметать империю по камешку?

— Элдриан Великолепный!

Алаан дёрнулся, как от удара, резко выпрямился и вперил в неё острый взгляд.

— Ты так не шути.

— А я и не шучу. На нас напали, когда мы объезжали владения, но папа убил почти всех, а оставшиеся сбежали… со мной.