Сопоставимые перемены произошли и в возрастном составе ЦК. В 1981 г. средний возраст полномочных членов и кандидатов в члены ЦК составлял 60 лет, а в 1986 г. — 58 лет. В 1990 г. он упал до 49 лет. Люди в возрасте от 50 до 60 лет всё ещё составляли самую обширную группу среди членов ЦК, но следующей по численности группой стали 40–50-летние. Доля людей старше 60 лет в составе ЦК, достигавшая в 1981 г. одной трети, теперь сократилась до 10%, и осталось всего два члена ЦК старше 70 лет (в 1981 г. таких было 79 человек). Напротив, в 1990 г. появилось три члена ЦК (из числа промышленных рабочих), возраст которых только приближался к 30 годам. Сокращение количества пожилых членов ЦК также было следствием уменьшения среди них числа министров, военачальников и дипломатов, которые, как правило, являлись людьми старшего возраста, и роста представительства местных партийных и общественных организаций.

Логическим следствием омоложения ЦК между XXVII и XXVIII съездами партии являются изменения в распределении членов ЦК по поколениям (табл. 6.4). Вплоть до предпоследнего при жизни Брежнева съезда партии в 1976 г., то есть более 10 лет спустя после падения Хрущёва или через четверть века, прошедшего с момента смерти Сталина, в Центральном Комитете доминировали представители второго поколения элиты, составлявшие 63% от общего числа членов ЦК. Молодые сталинисты, поднявшиеся к вершинам власти до начала Второй мировой войны, с 1952 г. составляли самую большую по численности группу членов ЦК. Даже в 1981 г. на их долю приходилось 47% общего состава ЦК, а среди полномочных его членов, занимавших самые высокие должности в стране, их насчитывалось 53%. На съезде 1986 г. в поколенческом составе ЦК произошли решительные перемены, доля представителей второго поколения сократилась до 17%. Здесь сработали два взаимосвязанных демографических процесса. С одной стороны, к этому времени самые молодые представители второго поколения достигли пенсионного возраста, а с другой — сыграл свою роль курс на решительное омоложение, избранный реформистски настроенным руководством партии. Четыре года спустя, после выборов 1990 г., в составе ЦК остались всего два представителя второго поколения — уже упоминавшиеся выше академик Борис Патон и маршал Огарков.

Третье поколение элиты, состоявшее из людей, родившихся между 1921 и 1940 г., в брежневские годы оттеснённое на задний план долгожителями из второго поколения — региональными секретарями и министрами — теперь занимало кабинеты, освободившиеся после ухода сталинистов на пенсию, получая вместе с новыми назначениями права и на членство в ЦК. Может показаться, что представители третьего поколения элиты отличаются от крестьянских детей, из которых преимущественно состояло второе поколение, в детском возрасте пережившее невзгоды революций 1917 г. и гражданскую войну, явившееся продуктом культурной революции в годы первых пятилеток и получившее право распоряжаться жизнью и смертью людей, едва достигнув 30-летия. На самом деле социальный состав этих двух поколений элиты претерпел незначительные изменения. Если проанализировать состав ЦК, избранного в 1981 г., когда численность представителей второго и третьего поколений в нём почти совпадала, обнаруживаются удивительные вещи: из тех представителей третьего поколения, чьё место рождения точно известно, 65% происходили из деревни (145 человек из 222 [242]), включая самого Михаила Горбачёва. Это намного выше, если сравнивать со вторым поколением, где выходцы из деревни составляли менее 50% (105 человек из 209 [219]). Третье поколение выросло в зыбкой обстановке коллективизации и индустриализации, то есть во времена, по своей напряжённости и сумятице не уступавшие, а порой и превосходившие те, что выпали на долю второго поколения. В силу своего возраста представителям третьего поколения удалось избежать чисток и террора в том объёме, который испытало на себе второе поколение, но по воспоминаниям известно, что многие их родственники были жертвами репрессий. Это касается родственников самых заметных представителей третьего поколения элиты, например Михаила Горбачёва и его жены Раисы[492]. Большинство из них достигло взрослого возраста во времена расцвета культа личности Сталина в конце 1940-х – начале 1950-х гг. Представители третьего поколения были слишком молоды, чтобы участвовать в боевых действиях во время войны, но все они (в подростковом возрасте) испытали нужду и лишения военных лет. В то же время, они смогли воспользоваться плодами создания более совершенной системы образования к тому времени, когда настала пора поступать в вузы. В большинстве своём они вступили в Коммунистическую партию в 1953 г. и участвовали в процессе десталинизации, начавшемся в 1956 г. Они также столкнулись с препятствиями для продвижения вверх по карьерной лестнице, порождавшимися политикой кадровой стабильности во времена Брежнева.

Съезд 1986 г. фактически стал апогеем представительства третьего поколения в ЦК, ибо к 1990 г. их время уже ушло. Их доля среди членов ЦК упала столь же стремительно, как в своё время она сократилась для второго поколения, а именно с 79% в 1986 г. до 55% в 1990 г. В брежневские годы рост числа представителей третьего поколения сдерживался столь интенсивно, что большинство разменяло седьмой десяток, когда при Горбачёве перед ними открылся путь в верхние слои элиты. На первые роли начали претендовать сорокалетние –представители четвёртого поколения, родившиеся в период между 1941 и 1960 г. Люди этого возраста во многом отличались от своих непосредственных предшественников. В частности, они представляли собой продукт более урбанизированной послевоенной культуры. Выходцы из деревни в 1990 г. всё ещё составляли 51% вновь избранного состава ЦК, то есть их доля мало отличалась от той, что была в 1986 г., но отсутствие заметных отличий было обусловлено возросшим представительством в ЦК нерусского населения менее развитых частей СССР. Всего среди русских по национальности членов ЦК в 1990 г. доля людей, родившихся в деревне, не превышала 43%, а среди русских представителей четвёртого поколения она составляла всего 37%. (Для сравнения: в третьем поколении доля выходцев из деревни среди русских составляла 49%.) Только самые старшие представители четвёртого поколения пережили военное время, немногие успели воспользоваться благами, представившимися в годы послевоенных пятилеток. Они скорее были детьми значительно более благополучных лет. Большинство из них вступило в партию в брежневские годы. Средний стаж пребывания в партии среди членов ЦК 1990 г. избрания отсчитывался с 1967 г., но представители четвёртого поколения в среднем стали коммунистами намного позднее — в 1975 г. Всего четырьмя годами ранее, в 1986 г., средний год вступления в партию для членов ЦК был 1953 г., то есть год смерти Сталина. Вместе с тем в 1990 г. среди членов ЦК оказалось два человека четвёртого поколения, оба из рабочих, которые вступили в партию совсем незадолго до этого, в 1988 г.