Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Терапиано Юрий КонстантиновичКантор Михаил Львович
Ходасевич Владислав Фелицианович
Ратгауз Даниил Максимович
Бальмонт Константин Дмитриевич "Гридинский"
Магула Дмитрий Антонович
Дубнова-Эрлих Софья
Гиппиус Зинаида Николаевна
Форштетер Михаил Адольфович
Северянин Игорь Васильевич
Кленовский Дмитрий Иосифович
Цветаева Марина Ивановна
Маковский Сергей Константинович
Мережковский Дмитрий Сергеевич "Д. М."
Блох Григорий Анатольевич
Горянский Валентин Иванович
Струве Михаил Александрович
Евсеев Николай Николаевич
Чёрный Саша
Лохвицкая Надежда Александровна "Тэффи"
Биск Александр Акимович
Британ Илья Алексеевич
(Кузьмина-Караваева) Мать Мария (?)
Присманова Анна
Ильяшенко Владимир Степанович
Браиловский Александр Яковлевич
Иванов Вячеслав Иванович
Иванов Всеволод Никанорович
Белоцветов Николай Николаевич
Бунин Иван Алексеевич
Сумбатов Василий Александрович
Гарднер Вадим Данилович
Адамович Георгий Викторович
Кондратьев Александр Алексеевич
Корвин-Пиотровский Владимир Львович
Вертинский Александр Николаевич
Голохвастов Георгий Владимирович
Несмелов Арсений Иванович
Гейнцельман Анатолий Соломонович
Бердяева Лидия Юдифовна
 > Мы жили тогда на планете другой… > Стр.28
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
27
28
29
...
105
Психеи средиземной колыбель,
страна богов, священная досель
Тринакрия[36], как стала ты близка мне!
Три моря, горы, скалы. Камни, камни…
Они живые. Помнят все. Молчат.
Чего-то ждут. В какую даль глядят?
От этих статуй и столпов отрытых
и капителей из дворцов забытых —
такая тишина… Как вздох времен —
восставший прах, окаменелый сон!
Со стен акрополей, весь день овеян
тенями приснопамятных Ахеян,
и вижу их: герои и цари,
едва причалив, строят алтари,
в горах стучат их медные секиры,
и солнце чаши золотит и лиры.
А чуть стемнело, огибает мыс —
вон там, на корабле своем, Улисс…
А чудится — насторожились стены:
у скал вдали еще поют Сирены.
Тринакрия, — о, сколько с той поры
разоров, бед! Здесь рушились миры,
в пустыню брег набеги обращали,
и гавани твои — как обнищали!
А там, в родных горах, что ныне там?
Черно везде, голо. И по тропам,
иссохлые от вековой разрухи,
горбатые на осликах старухи…
Но вот — не странно ли? — всё остров жив.
Пожалуй, весел. Беден, да счастлив.
И то сказать, его земля приветна:
и берега и горы, даже Этна,
И жизнь — что встарь… Пускай суровый крест
изгнал богов, — живут еще окрест,
верна векам наследственная вера:
Праматерь с сыном на руках, Церера[37],
всё царствует (века уберегли)…
Она, она, печальница земли,
в часовенках с лампадою бессонной,
на всех путях утешною Мадонной…
И я молился ей — непобежденной.

Таормина

«Что ж — разорву, сожгу письмо… Сгорит…»

Что ж — разорву, сожгу письмо… Сгорит,
но оттого небывшей ты не станешь.
Из сердца ложь не вытравит обид,
   и правдой сердца не обманешь.
Благословлю ль, возненавижу ль рок
за каждый миг, продливший нашу встречу, —
я повторю заученный урок
   и, отвечая, не отвечу.

Огарок

Погаснет электричество в квартире —
   спешишь огарком заменить.
И станет в комнате и в целом мире
   всё как-то по-другому быть.
Нарушен установленный порядок,
   насторожилась тишина.
Предчувствий, обольщающих догадок
   душа встревоженно полна.
Как маленький огарок, луч вливая
   в заманивающую тьму,
она мерцает призрачно-живая,
   подобная во всем ему.
Фитиль то вспыхнет, то как бы от страха
   зажмурится. И вновь темно…
И громче дряхлая бормочет Пряха,
   жужжит веретено.

The king's tower

М. А. Форштетеру

Стоит с двенадцатого века,
ее воздвиг нормандский воин.
Слезами, кровью человека
точатся выемы пробоин.
Еще грозна тюрьмы вчерашней
гранитнодымная порфира,
в веках неколебимы башни
на водной пéрекрести мира.
Всё дымом — Рим, святая Жанна,
испанцы, Индия, тевтоны,
но так же, с алебардой, чванно
шагает брит на страже трона.
И — полудухи-полуптицы,
химеры крепостей британских —
гнездятся вороны в бойницах,
потомки воронов нормандских.

[38]

Сочельник

В эту ночь, когда волхвы бредут пустыней
   за звездой, и грезятся года
невозвратные — опять из дали синей
   путь указывает мне звезда.
Чтó это? Мечты какие посетили
   сердце в ночь под наше Рождество?
Тени юности? любовь? Россия? или —
   привиденья сердца моего?
Тишиной себя баюкаю заветной,
   помня все, все забываю я
в этом сне без сна, в печали беспредметной,
   в этом бытии небытия.

Возлюбленная тишина…

Возлюбленная тишина,
вечернее очарованье,
виденьями какого сна
овеяно твое молчанье?
Возлюбленная тишина,
преображение заката,
недостижимая страна,
покинутая мной когда-то.
Слилось грядущее с былым,
неизмеримое с ничтожным,
и кажется пережитым
всё, что казалось невозможным.

«Увидеть, осязать нельзя…»

Увидеть, осязать нельзя,
   нельзя услышать слухом, —
уводит тайная стезя
   в мир, озаренный духом.
И свет не свет, и тьма не тьма,
   земля, но неземная.
Небес голубизна — нема
   и говорит о рае.
От светоносной немоты,
   от нерожденных звуков
пьянея, сердце с высоты
   внимает песне духов.
вернуться

36

Trinacria — Тринакрия — древнее название Сицилии.

вернуться

37

Праматерь с сыном на руках, Церера… — Церера (греч. Деметра) — древнеримская богиня плодородия; сын Цереры Плутос, бог богатства, иногда отождествляется с Плутоном, владыкой подземного царства мертвых.

вернуться

38

The king's tower — Королевская башня (англ.).

28
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"945182","o":1}