Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Терапиано Юрий КонстантиновичМережковский Дмитрий Сергеевич "Д. М."
Северянин Игорь Васильевич
Кантор Михаил Львович
Цветаева Марина Ивановна
Ратгауз Даниил Максимович
(Кузьмина-Караваева) Мать Мария (?)
Магула Дмитрий Антонович
Бальмонт Константин Дмитриевич "Гридинский"
Дубнова-Эрлих Софья
Гиппиус Зинаида Николаевна
Форштетер Михаил Адольфович
Ходасевич Владислав Фелицианович
Иванов Всеволод Никанорович
Белоцветов Николай Николаевич
Сумбатов Василий Александрович
Кленовский Дмитрий Иосифович
Гарднер Вадим Данилович
Блох Григорий Анатольевич
Горянский Валентин Иванович
Струве Михаил Александрович
Евсеев Николай Николаевич
Чёрный Саша
Лохвицкая Надежда Александровна "Тэффи"
Биск Александр Акимович
Маковский Сергей Константинович
Британ Илья Алексеевич
Присманова Анна
Ильяшенко Владимир Степанович
Браиловский Александр Яковлевич
Иванов Вячеслав Иванович
Бунин Иван Алексеевич
Адамович Георгий Викторович
Кондратьев Александр Алексеевич
Корвин-Пиотровский Владимир Львович
Вертинский Александр Николаевич
Голохвастов Георгий Владимирович
Несмелов Арсений Иванович
Гейнцельман Анатолий Соломонович
Бердяева Лидия Юдифовна
 > Мы жили тогда на планете другой… > Стр.19
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
18
19
20
...
105

Равнодушие

…Он пришел ко мне, а кто — не знаю,

Он плащом закрыл себе лицо.

1906

Он опять пришел, глядит презрительно,

Кто — не знаю, просто он в плаще…

1918[8]
Он приходит теперь не так.
Принимает он рабий зрак.
   Изгибается весь покорно
И садится тишком в углу
Вдали от меня, на полу,
   Похихикивая притворно.
Шепчет: «Я ведь зашел, любя,
Просто так, взглянуть на тебя,
   Мешать не буду, — не смею…
Посижу в своем уголку,
Устанешь — тебя развлеку,
   Я разные штучки умею.
Хочешь в ближнего поглядеть?
Это со смеху умереть!
   Назови мне только любого.
Укажи скорей, хоть кого,
И сейчас же тебя в него
   Превращу я, честное слово!
На миг, не навек! — Чтоб узнать,
Чтобы в шкуре его побывать…
Как минуточку в ней побудешь —
Узнаешь, где правда, где ложь,
Все до донышка там поймешь,
   А поймешь — не скоро забудешь.
Что же ты? Поболтай со мной…
Не забавно? Постой, постой,
   И другие я знаю штучки…»
Так шептал, лепетал в углу,
Жалкий, маленький, на полу,
   Подгибая тонкие ручки.
Разъедал его тайный страх,
Что отвечу я? Ждал и чах,
   Обещаясь мне быть послушен.
От работы и в этот раз
На него я не поднял глаз,
   Неответен — и равнодушен.
Уходи — оставайся со мной,
Извивайся, — но мой покой
   Не тобою будет нарушен…
И растаял он на глазах,
На глазах растворился в прах
   Оттого, что я — равнодушен…

Веер

Смотрю в лицо твое знакомое,
Но милых черт не узнаю.
Тебе ли отдал я кольцо мое
И вверил тайну — не мою?
Я не спрошу назад, что вверено,
Ты не владеешь им, — ни я:
Все позабытое потеряно,
Ушло навек из бытия.
Когда-то, ради нашей малости
И ради слабых наших сил,
Господь, от нежности и жалости,
Нам вечность — веером раскрыл.
Но ты спасительного дления
Из Божьих рук не приняла
И на забвенные мгновения
Живую ткань разорвала…
С тех пор бегут они и множатся,
Пустое дление дробя…
И если веер снова сложится,
В нем отыщу ли я тебя?

«Когда-то было, меня любила…»

Когда-то было, меня любила
Его Психея, его Любовь.
Но он не ведал, что Дух поведал
Ему про это — не плоть и кровь.
Своим обманом он счел Психею,
Своею правдой — лишь плоть и кровь.
Пошел за ними, а не за нею,
Надеясь с ними найти любовь.
Но потерял он свою Психею,
И то, что было, — не будет вновь,
Ушла Психея, и вместе с нею
   Я потеряла его любовь.

1943

Париж

Надежда моя

Надежда моя, не плачь.
С тобой не расстанемся мы.
Сегодня меня палач
В рассвет поведет из тюрьмы.
Бессилен слепой палач.
Зарей зеленеет твердь.
Надежда моя! Не плачь.
Мы вместе сквозь смерть — за смерть.

1921

Висбаден

Тройное

Тройною бездонностью мир богат.
Тройная бездонность дана поэтам.
Но разве поэты не говорят
   Только об этом?
      Только об этом?
Тройная правда — и тройной порог.
Поэты, этому верному верьте;
Ведь только об этом думает Бог:
   О Человеке.
      Любви.
         И смерти[9].

1927

Париж

«Я был бы рад, чтоб это было…»

В. Злобину

Я был бы рад, чтоб это было,
Чтоб так оно могло и быть,
Но чтоб душа у вас забыла
Лишь то, что надо ей забыть.
Не отдавалась бы злословью,
Могли бы вы его понять
И перестали бы любовью
Томленье, сон и скуку звать.
Я ж — ничего не забываю,
Томленьем вашим не живу,
Я даже если сплю — то знаю:
Я тот же весь, как наяву.

1944

Опрощение

Армяк и лапти… да, надень, надень
На Душу-Мысль свою, коварно сложную,
И пусть, как странница, и ночь и день,
Несет сермяжную суму дорожную.
   В избе из милости под лавкой спит,
   Пускай наплачется, пускай намается,
   Слезами едкими свой хлеб солит,
   Пусть тяжесть зéмная ей открывается…
Тоща опять ее прими, прими
Всепобедившую, смиренно-смелую…
Она, крылатая, жила с людьми,
И жизнь вернула ей одежду белую.
вернуться

8

Эпиграфы: первый — из стихотворения З. Гиппиус «К черту» (1905 г., а не 1906-й, как ошибочно датирует она), второй — также из ее стихов.

вернуться

9

Ведь только об этом думает Бог://О человеке.//Любви.// И смерти. — Эту идею — в применении к литературе — позже позаимствовал у Гиппиус Г. Адамович, обосновывая эстетику «парижской ноты».

19
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"945182","o":1}