Вайрек исчез. А через мгновение он уже стоял перед Джеком, и клинки вонзились в его грудь.

Лия взвизгнула. Всё произошло слишком быстро. Клинки прошли насквозь, из спины Джека вырвались два алых лезвия. Джек захрипел, его колени подкосились.

— Ты… сла-бак… — с трудом прошептал он, кровь пузырилась на губах.

Вайрек улыбнулся. Лезвие сверкнуло. Лия видела, как голова Джека покатилась по полу.

Крик вырвался из её горла — протяжный, отчаянный, безумный. Она не могла перестать кричать. Она рухнула рядом с его телом, касаясь дрожащими руками его ещё тёплой кожи.

Нет… Этого не может быть… Она подняла голову. Вайрек стоял над ней, и его алые глаза смотрели прямо в ее душу.

Тьма сомкнулась.

Вайрек наблюдал за Лией, находившейся в центре аппарата, с холодным, почти академическим интересом. Он стоял рядом, его высокая, темная фигура была едва различима в окружающем полумраке. Иллюзия, которую он создал, была безупречна: ласковый ветер, мягкий свет солнца, тепло прикосновений. Он дал ей Джека — живого, теплого, любимого. И заставил её поверить что это реальность.

Но самое интересное началось, когда он забрал его у неё. Лия стояла на коленях, её тело дрожало, её губы шевелились в беззвучном отрицании. Взгляд был прикован к безжизненному телу Джека, к его глазам, в которых ещё теплилась тень сознания, прежде чем угаснуть навсегда.

Вайрек чувствовал её мысли. Он видел, как в ней что-то сломалось. Как будто невидимая струна натянулась до предела — и порвалась. Она перестала бояться. Перестала чувствовать страх, даже перед ним.

Она была... пуста. Но эта пустота длилась лишь миг. Как буря, внезапно налетевшая на спокойное море, внутри неё вспыхнуло нечто новое. Гнев. Чистый, необузданный, всепоглощающий гнев, зарождающийся глубоко внутри, в самом сердце её существа.

Она не просто ненавидела его. Она жаждала уничтожить. Вайрек чувствовал её эмоции так же ясно, как чувствовал собственное дыхание. В них смешивалось всё — боль, тоска, бессилие. Но поверх всего царила одна мысль: убить.

Любопытно. Он изучал её, словно учёный, наблюдающий за редким явлением. Вот это и была любовь? Не просто эмоция, а целая сеть взаимосвязей, химических реакций, импульсов в мозге? И когда один элемент вырывали, всё рушилось, превращая человека в нечто совершенно новое?

— Интересно… — пробормотал он, чуть склонив голову, будто размышляя.

Лия видела, как голова Джека падает на пол. Слышала глухой стук, с которым тело рухнуло следом. Кровь растекалась по холодному полу, и ей казалось, что она тонет в этой алой луже. Но боль была даже не в этом. Боль была в пустоте.

В её мире больше не было Джека. Не было его улыбки, его голоса, его теплых рук. В этот миг вселенная сузилась до крошечной точки, до одной мысли: он мёртв. Она закричала.

Этот крик был не просто звуком — он разрывал её изнутри, ломал на куски. Вайрек чувствовал это. Он наслаждался этим. Он изучал её, как наблюдатель в лаборатории.

Он ожидал, что её сознание сломается. Что она станет пустой оболочкой. Но Лия не сломалась. Вместо этого внутри неё что-то проснулось. Поначалу это было похоже на тонкую трещину в стекле. Затем трещина расширилась, и разум Вайрека вдруг пошатнулся.

Лия увидела что-то, чего Вайрек не предусмотрел. Она увидела ложь.

Всё это… казалось слишком гладким. Слишком выверенным. Кровь Джека была слишком густой. Запахи были слишком слабыми. Её собственные слёзы стекали по щекам, но она не чувствовала их соли.

Реальность дрогнула. И вдруг вспыхнуло осознание.

— Нет. — её голос был слабым, но уверенным.

Вайрек нахмурился. Он почувствовал её сопротивление.

— Нет!

Он ощутил, как что-то рвётся, ломается. И в этот миг гнев поглотил её. Не слепая ярость. Не беспомощная боль. А сила. Она больше не хотела жить. Но и умирать она не собиралась. Она не позволяла себе верить в ложь. И в этот миг её разум сбросил его оковы.

Вайрек вздрогнул. На мгновение его сознание выбросило из её разума. Он пошатнулся, в груди разлилось холодное, неприятное чувство.

Она освободилась. Это было невозможно. Она открыла глаза.

Её взгляд был другим — холодным, бесстрашным, полным чистой, неподдельной ненависти. Глаза, которые секунду назад были полны боли и утраты, теперь пылали одной лишь целью. Уничтожить его.

— Я убью тебя.

Голос её прозвучал ровно, без дрожи, без страха. Вайрек на мгновение замер. В её словах не было угрозы — только констатация факта.

Он вновь протянул свою волю к её разуму, словно клешни невидимого хищника, снова вцепляясь в её сознание. Он должен был вернуть контроль. Это была его реальность и его иллюзия. Он был здесь богом. Лия вздрогнула, её тело обмякло. Её веки дрогнули, и она снова погрузилась в темноту.

Но что-то было не так. Факт оставался фактом.

"Она смогла."

Вайрек смотрел на неё, всё ещё висящую в воздухе. Он чувствовал её дыхание — тяжёлое, хриплое, как у загнанного зверя. Её сознание снова находилось под его контролем, но...

"Как?"

Он ожидал, что её разум рухнет. Ожидал, что боль сломает её, превратив в треснувший сосуд, который можно заполнить чем угодно — страхом, покорностью, безумием.

Но вместо этого...

Она вырвалась. И не за счёт силы. И не за счёт псионики. А просто потому, что она любила. Вайрек ощущал её эмоции, как нечто осязаемое, как пламя, в которое он протянул руку, думая, что оно лишь иллюзия. Но оно обожгло его.

В его разуме мелькнула тень чего-то чуждого, чего-то, чего он не испытывал никогда в жизни.

Неуверенность.

Этого просто не могло быть.

Он всегда знал всё. Он просчитывал врагов на десять шагов вперёд. Управлял сознаниями, как марионетками. Но сейчас, глядя на Лию, всё ещё дрожащую, но несломленную, он впервые почувствовал, что его расчёты могут оказаться... ошибочными.

"Гепан" скользил в гиперпространстве, оставляя за собой длинные потоки света. Корабль мчался в центральную систему пространства Ска'тани — единственное место, где можно было собрать информацию и придумать, как остановить Вайрека. Им пришлось отступить, когда Вайрек уничтожил оборону системы.

Джек сидел в столовой, уставившись в стену. В тарелке остывала еда — довольно аппетитный кусок мяса с овощами. Вилка в его руке механически двигалась туда-сюда, но он даже не замечал этого.

В голове царил хаос. Впервые в жизни он не знал, что делать. В столовую вошёл Эд и сел напротив.

— Что будем делать, Джек? — спросил он, поставив локти на стол.

Джек молчал. Ему не хотелось отвечать, не хотелось признаваться в том, что у него нет плана. Но правда была слишком очевидна.

— Я не знаю, — наконец произнёс он, отложив ложку. Голос прозвучал тихо, почти сломленно. — Впервые у меня нет плана.

— Вайрека нужно остановить, — раздался за спиной голос Таргуса, больше похожий на рык.

Джек повернулся. Гронтар стоял в дверном проёме, скрестив могучие руки на груди. Две новые руки были теперь неотличимы от его настоящих. Они прибавили ему ещё больше силы, и Таргус явно был ими доволен.

— С этим я полностью согласен, — кивнул Джек. — Но как?

— Нужно, чтобы все объединились и дали бой Вайреку, — сказал Эд, откинувшись на спинку кресла.

— Это не так просто, особенно учитывая наших бюрократов, — ответил Джек, потерев лицо. — Нужно связаться с Хэйвудом во что бы то не стало.

— Гронтары всегда готовы к битве! — громко заявил Таргус, ударив кулаком по столу.

Чашка с кофе, стоявшая перед Эдом, подпрыгнула, но он даже ухом не повёл.

— Я и не сомневался, — усмехнулся он. — Но вы одни мало что сможете сделать. Нужна объединённая армада.

Таргус нахмурился и навис над Эдом, как гора.

— Ты недооцениваешь мощь флота Гронтаров, человек, — прорычал он.

Эд спокойно взглянул на него.

— А ты недооцениваешь Вайрека, — сказал он, скрестив руки. — Ты видел, на что способен "Эон". И, поверь, мы ещё не видели всей его мощи.