Но он не пал. Джек видел, как горят последние дредноуты Галактики, как потерянные, сломленные пилоты кричат в каналах связи, как исчезает последняя надежда. Видел, как хаос охватывает ряды союзников, как "Эон" продолжает свою безжалостную жатву, как шепчутся в эфире слова отчаяния.

В конце концов они проиграли. А потом он вернулся обратно.

С тех пор он пытался убедить себя, что всё можно изменить. Что судьба не высечена в камне. Что то будущее — лишь один из вариантов.

Но сейчас, наблюдая, как огонь пожирает ещё одну планету, как исчезает под натиском Вайрека цивилизация, он видел ту же самую дорожку, ведущую к бездне.

Он знал что Вайрек уничтожит Ска'тани за неделю. За неделю погибнет целая раса, а следующими будут люди.

И когда остатки свободных миров наконец осознают весь ужас происходящего и соберут свою армаду, будет уже слишком поздно.

Но, несмотря на всё это, в глубине души ещё оставался огонёк надежды. Он не знал, как победить. Не знал, что делать, чтобы разорвать эту цепь событий. Но пока хоть один шанс ещё существует, пока есть хоть одна возможность изменить будущее...

Он будет сражаться до самого конца.

Все эти месяцы, в бесконечных часах в камере, в промежутках между отчаянием долгими ночами, Джек пытался воззвать к Лучику.

К той, что всегда была рядом, даже когда её невозможно было увидеть или услышать. К той, что некогда спасла его, направляла и давала ответы, когда все дороги были завалены мраком. Он звал её мысленно, он пытался сосредоточиться, открывая разум, как делал раньше, когда её голос был для него путеводной нитью в лабиринте судьбы.

Но тишина была его единственным ответом. Джек не знал, почему она молчала.

Он пытался оправдать это — может, она не может вмешиваться? Может, она и сама не знает, что делать? Или... может, она уже знала исход и просто не хотела ему говорить?

Однажды, много месяцев назад, она сказала ему, что есть лишь один способ победить, но там, где есть смерть, всегда будет смерть.

Эти слова не давали ему покоя.

Что это значит? Неужели всё, что он делает, бессмысленно? Неужели всё это ведёт только к очередному кругу разрушений? Или...

Он не хотел думать об этом. Но однажды она ответила.

Это было в тот самый день, когда пришёл сигнал SOS из пространства Ска'тани. Когда они с Эдом и Таргусом сидели на борту «Гепана», наблюдая за обрывками трансляции, когда на экране застыла последняя запись — огромная тень «Эона», заслоняющая звезды, и внезапный разрыв связи.

Джек почувствовал как что-то теплое дотронулось его затылка. Не физически — что-то глубже, на самом краю сознания. Будто чужое присутствие скользнуло по его разуму, словно ветер по стеклу. Он узнал это тепло.

— Джек…

Её голос прозвучал приглушённо, будто из-за завесы миров, слишком далёкий, чтобы быть явным, но слишком знакомый, чтобы он мог его проигнорировать.

Он замер, не зная, слышит ли он её на самом деле или это плод его измотанного сознания.

— Лучик... — его голос был глухим, почти срывающимся на шёпот. — Укажи мне путь, направь меня. Я не знаю, что делать.

Она помолчала, и в этом молчании было что-то странное — будто она сама не знала, стоит ли ей говорить правду.

— Джек… Вайрек и Сверхразум вернулись. И галактика погрузится в пучину огня.

Эти слова сжали его сердце.

— Я знаю это. Я видел будущее. Я был там.

— Но не они — главная угроза.

Впервые за долгое время он по-настоящему испугался.

— Что? — его голос стал жёстким, напряжённым. — Какая угроза? Кто они?

— Тебе не понять… Пока не понять…

А потом её голос исчез. Исчез, словно и не было. Как будто что-то оторвало её от него, как будто какая-то сила не позволяла ей сказать больше.

Он пробовал снова — он пытался достучаться до неё, кричал в пустоту своего разума, пытался снова ухватиться за этот едва уловимый шёпот.

Но ничего. С тех пор он больше не слышал её. Но её слова не выходили у него из головы. Не Вайрек? Не Сверхразум?

Тогда кто? Кто может быть хуже, чем они?Кто может быть настолько страшным, что даже Лучик боялась сказать правду?

Вайрек парил в центре зала управления, окружённый багровым светом, что исходил от стен. Перед ним в воздухе висели голографические изображения планет, медленно вращаясь, словно они уже были в его власти. Он с лёгким любопытством наблюдал за механическим и беспристрастным процессом сбора биоматериала. Его клоны – безликие, бесстрастные, лишённые всего, что делает жизнь уникальной, – работали, как идеально отлаженный механизм. Огромные транспорты зависали над городами, испуская ослепительные лучи, затягивающие живых существ внутрь.

Эта система была особенно богата жизнью – три густонаселённые планеты, сотни миллионов существ. Биологического материала хватит и на эксперименты и на создание огромной армады. Вайрек не нуждался в их жизнях, только в их сущности, в их структуре, в их генетическом коде. Он искал путь к возрождению Элдарианцев, и каждый новый эксперимент приближал его к разгадке.

Его взгляд задержался на одной из голографий – планета Нирал, столица сектора, огромный мегаполис, сияющий огнями, даже несмотря на начавшийся апокалипсис. Там ещё продолжалась борьба. Небольшие отряды Ска'тани отчаянно пытались эвакуироваться, перемещаясь на быстрых челноках. В космосе, вдали от основной боевой зоны, заметались несколько вражеских крейсеров – последние остатки жалкого флота защитников.

Вайрек усмехнулся.

– Жалкие попытки, – произнёс он вслух, обращаясь скорее к себе, чем к кому-то ещё. – Они не понимают, что проиграли, ещё до того, как начался бой.

Ска'тани никогда не были воинами. Их сила всегда заключалась в дипломатии, в хитрости, в торговых связях, но никак не в боевом искусстве. Они пытались договориться, отправляли отчаянные призывы о помощи во все уголки Галактики, надеясь, что кто-то придёт им на выручку.

Но было уже поздно. Вайрек знал, что даже если флоты других рас двинулись в путь, они не успеют. Они не смогут преодолеть расстояние вовремя. Когда они прибудут, Ска'тани как вид перестанет существовать.

Он мысленно обратился к "Эону".

– Сколько мы собрали?

Ответ пришел мгновенно:

– 78% населения систем извлечено. Остатки оказывают сопротивление. Прогнозируемый полный захват: 19 минут.

Вайрек кивнул.

– Ускорить процесс. Используйте сонные волны на сопротивляющихся. Оставшихся выжигайте.

– Подтверждено. Начинаю фазу очистки.

На орбите начали раскрываться массивные платформы. Они напоминали колоссальные цветы, медленно развернувшиеся навстречу планете, но вместо лепестков у них были сотни микроскопических генераторов, направленных вниз. Через несколько секунд с их поверхности сорвались ослепительные энергетические импульсы, накрывая города мягким, почти незаметным свечением.

На поверхности, в охваченных хаосом мегаполисах, Ска'тани, разумные существа, животные – замирало на месте, словно подчиняясь невидимому приказу. Те, кого затянуло в лучи транспортеров, даже не сопротивлялись. Остальные просто падали без сознания, ожидая своей участи.

Вайрек ликовал. Теперь, когда Сверхразум находился в его власти, "Эон" подчинялся каждому его приказу, беспрекословно, без капли сомнений, без воли к сопротивлению. Эта исполинская боевая машина, созданная ещё в эпоху, когда Элдарианцы властвовали над десятками галактик, была венцом их технологий, апофеозом их былого могущества.

Вайрек провёл рукой по пульсирующей консоли командного центра, ощущая, как энергия корабля вибрирует под его пальцами. "Эон" был живым орудием разрушения, с силой, выходящей за пределы понимания современных цивилизаций. Его огневая мощь могла испарить планету за считаные минуты, его броня была практически неуязвима, а щиты – непроницаемы даже для самых продвинутых орудий. Он был создан, чтобы вершить войны и покорять звёзды, и сейчас он принадлежал ему.