Каждого человека погружали в особые камеры, которые назывались ментальными воронками — это были сферы, полностью изолированные от реальности, наполненные многослойными симуляциями, созданными псионической силой Сверхразума. Там, внутри, за считанные минуты человек проживал целые жизни: он любил, создавал семьи, терял, молился, падал в отчаяние, возрождался — и снова терял всё. Этот бесконечный цикл страданий, надежды и разрушения выжимал душу, как губку, насыщая эфир болью и смыслом, превращая её в чистую, концентрированную эссенцию.

Когда всё завершалось, тело, некогда живое и полное эмоций, безвольно падало вниз, на транспортерную ленту, как пустая оболочка. Ни воли, ни страха, ни осознания больше не оставалось — только плоть, пригодная для переработки и клонирования. Душа же — её суть, то, что составляло индивидуальность, направлялась в хранилище, где высокоточные фильтраторы сортировали её по спектру и интенсивности.

Слабые, загрязнённые, искажённые сущности сжигались на месте — как мусор. Те, кто сохранил свет, внутреннюю чистоту, силу — даже сквозь пытки иллюзий — аккуратно консервировались в резервуарах, где их энергетическая структура стабилизировалась. Особо редкие души, обладающие уникальным резонансом, отправлялись в отдельный сегмент комплекса, в так называемую Зону Проекции, где их анализировали и записывали в ядро будущей матрицы.

Именно из таких фрагментов постепенно собиралась первичная структура возрождения. Это было не просто клонирование — это было создание нового элдарианца из самых лучших осколков когда-либо живших людей. Вайрек не просто строил армию — он создавал новый народ, новую расу, лишённую слабостей, но насыщенную памятью и силой человечества.

Он знал, что потребуется время, что тысячи душ не подойдут, но его это не пугало. Он приказал клонам отлавливать людей в первую очередь, отдавать им приоритет, зачищать миры, выжигать всё ненужное и доставлять «материал» на Извлекатель. Он был терпелив. Он знал, что с каждым днём резервуары наполняются, и вот-вот наступит момент, когда первая сущность будет готова. Первый Возрождённый. Первый совершенный.

Но… этого было мало. Людей не хватало.

— Нужно больше, — прошептал Вайрек, стоя над капсулой с первой собранной душой. — Намного больше…

Здесь, в пространстве Ска'тани, еще оставалось множество дел. Работа кипела, как в улье: одни миры только начинали падать под его пятой, другие уже были стерты с лица галактики, их пепел рассыпался по безмолвному космосу. Многие планеты ещё ждали своей участи — их следовало захватить, очистить от непокорных, а выживших переработать в клонов — безмолвных, покорных, лишённых воли солдат, безгранично преданных ему.

Пусть они и бегут в панике, стараясь скрыться в тенях вселенной, — он знал: спастись удастся не всем. Всегда найдутся те, кто замешкается, кто не поверит в реальность угрозы до самого конца. А ему было всё равно, кого и как ломать — главное, чтобы дело двигалось. Ему нужна была армия, огромная, бесконечная армада, чтобы обрушиться на человечество, стереть их с лица звёзд.

Последняя битва в этой системе оказалась неожиданной — люди проявили стойкость, силу, даже дерзость. Они не были такими слабыми, какими он считал их раньше. Более того, если остальные расы объединятся с ними, сопротивление может принять угрожающий масштаб. Да, он предупредил другие цивилизации: кто посмеет встать на сторону людей — будет уничтожен. Но в глубине души он не верил, что страх удержит всех. В каждой расе найдутся безумцы, герои, идиоты… кто угодно, лишь бы помешать его делу.

И потому он не стал полагаться на угрозы. Вместо этого он отдал приказ своим теневым агентам: отправиться к Китари и Гронтарам. Внедриться в их структуры, просочиться в коридоры власти, заразить мышление ключевых фигур. Подтолкнуть их к "правильным" решениям — таким, которые оставят людей в одиночестве. Мир можно завоевать не только огнём, но и ложью, страхом, манипуляцией. Он умел использовать все инструменты.

Очень скоро здесь, на землях Ска'тани, всё будет завершено. И тогда он сосредоточится на людях. Всерьёз. Без жалости и пощады. Он уже отдал приказ: его охотникам, его клонам, — выследить представителей человеческой расы. Ловить, забирать, перерабатывать их души, выжимать из них то, что нужно для великого плана.

И когда души будут собраны, когда Извлекатель заработает в полную силу, тогда люди познают его гнев. Не словами. Не угрозами. А пламенем, болью и вечной ночью, в которой не останется ни памяти, ни надежд.

Извлекатель душ.

Уродливое чудо, чьё существование противоречило самому принципу жизни. Он не был построен — не был спроектирован, не рождён в доках гениального ума или в недрах звёздных кузниц. Его нельзя было воспроизвести, нельзя было повторить. Потому что он был искажением, нарушением, результатом слияния двух сознаний, которым не суждено было соединиться — Вайрека Н’Санна и Сверхразума.

Извлекатель родился не сразу. Сперва было только слияние: мучительное, как обжигающий ветер сквозь рваную плоть. Сверхразум, хоть и порабощённый, всё ещё сохранял искру сопротивления. Он знал, что Вайрек — не союзник, не партнёр, не равный. Он был паразитом, грызущим его суть, как гниль гложет древо. Он боролся — не за свободу, не за власть, но за собственное "я", за идентичность, что оставалась последним осколком разума Хранителя.

Но Вайрек был упрям.

Он был зол.

Он был одинок.

И его одиночество стало той кислотой, что прожгла псионические узлы Сверхразума. Он не пытался договориться — он вломился, вырвал, переписал. Словно гончар, лепящий новую форму из старой глины, он начал формировать существо, в котором жил он сам, и раб, что некогда был богом.

И в этом безумном союзе, на стыке воли и ужаса, родился он — Извлекатель. Это был не просто механизм. Это был символ. Символ предельной утраты.

Плод зла, которое не кричит, а дышит спокойно, методично, с холодной решимостью. Он не убивал. Он превосходил смерть.

Его лезвия — нематериальные, как лучи, но режущие глубже стали — проходили сквозь плоть, не оставляя ран. Его сенсоры, питаемые остатками древних алгоритмов Сверхразума и извращённой псионикой Вайрека, выискивали не тела, а искры сознания. Души. Чистые, необработанные, живые кванты разума, которые когда-то считались недоступными даже для самых смелых технологий.

Теперь они были доступны. И Извлекатель тянул их к себе, как хищный бог, жаждущий не крови — смысла. Он вскрывал пространство, создавал микроразрывы в тонкой паутине измерений, и через них — с дьявольской точностью — выдёргивал души, даже не трогая тела.

Каждая душа перерабатывалась, проходила сквозь кристаллические капсулы-матрицы, в которых её структура сжималась, очищалась, кодировалась и сохранялась в ядре машины. Там, в хранилищах извлекаемых сущностей, сознания продолжали существовать. Без тел. Без времени. Без надежды.

Это был конвейер — это был ад, упакованный в блестящую, гулкую оболочку. Машина работала неустанно, без единого сбоя. Там, где прежние методы требовали часов псионической подготовки, медленного погружения в сознание и бережного разделения личности, Извлекатель делал это за секунды. Он поглощал разум, как огонь поглощает сухую листву — быстро, жадно, без остатка.

Но ужас заключался не в нём. Он был инструментом. Средством к истинной цели Вайрека.

Он не собирал души ради энергии. Не ради знаний. Он искал основу. Он изучал каждый квант, каждую структуру, каждое уникальное резонансное поле, что составляло душу живого существа. Ему было нужно не бессмертие. Не сила.

Ему было нужно воспроизводство. И если собрать достаточно душ, если обработать их, если выстроить из них новый каркас сознания… Можно создать нового Элдарианца.

Вайрек не знал точного числа. Он не знал, как много потребует его Творение.

Тысячи? Десятки тысяч? Миллионы? Но он знал одно — он не остановится.