Воин покачал головой.

— Я не знаю. — Он слегка помрачнел. — Испытание определяет Вождь. Но оно всегда требует доказательства. Ты должен показать, что готов отдать жизнь за Таргуса.

Он сделал паузу, и в его взгляде появился странный оттенок — смесь уважения и тревоги.

— А значит… ты должен умереть.

Комната на секунду погрузилась в гробовую тишину.

— Вот это поворот… — медленно проговорил Джек, глядя на воина.

Эд усмехнулся, но его улыбка быстро исчезла.

— Ну… надеюсь, это будет метафора, а не буквальная часть плана.

— Что такое метафора? — спросил гронтар в недоумении.

Ему никто не ответил. Тогда он развернулся и скрылся за дверью, которая с мягким шипением закрылась, оставив команду в молчаливом раздумье.

Джек уселся на край широкой кровати, обитой мехом, и уставился в потолок, где сквозь панельные окна мерцало звёздное небо Краноша. Эд ходил по комнате, шаркая ногами, а Тали сидела в кресле, обвивая себя руками — в задумчивости.

— Ну и влипли мы, — первым нарушил молчание Эд. — Джек, ты в курсе, что только что подписал себе смертный приговор?

— А что я должен был сделать? — устало отозвался Джек. — Сказать «нет» и бросить Таргуса? Он бы погиб, а нас бы вышвырнули отсюда без шанса хоть что-то изменить.

— Да я не спорю, — Эд вздохнул. — Просто… "ты должен умереть", знаешь ли, не лучшая формулировка. Это не испытание, это похоронный анонс.

— Может, они не буквально это имели в виду, — сказала Тали, задумчиво глядя на мех под ногами. — У гронтаров многое обёрнуто в символику. Может, "умереть" — значит пройти через нечто такое, что сломает, очистит, изменит. Перерождение, как у них в древних мифах.

— Ну да, или "умереть" — это когда тебе голову с плеч сносит топором воин весом в полтонны, — буркнул Эд. — Они буквально поединки насмерть устраивают по вопросам наследства.

— Я не жалею, — тихо сказал Джек. Он выпрямился и посмотрел на друзей. — Таргус — наш друг. Он вытащил нас не раз. И я знаю, что если бы ситуация была обратной, он бы за меня пошёл в огонь.

— И ты действительно готов умереть за него? — Тали посмотрела в упор, серьёзно, без улыбки.

— Готов, — кивнул Джек. — Но я не собираюсь сдаваться. Если придётся пройти испытание — пройду. Если нужно сражаться — буду. Но только на моих условиях. Я не собираюсь умирать просто так. Я что-нибудь придумаю.

— Звучит, как всегда, — пробормотал Эд. — "Я что-нибудь придумаю". Однажды ты скажешь это в момент, когда уже будет поздно.

— Тогда тебе придётся меня вытащить, как всегда, — ухмыльнулся Джек.

Эд усмехнулся и сел в кресло рядом с Тали.

— Ну что ж, товарищи по клану… спать сегодня, похоже, не придётся.

— Да и не хочется, — прошептала Тали. — Скоро всё может измениться.

— Это точно, — сказал Джек, глядя на дрожащие звёзды. — В любом случае, назад уже дороги нет.

Некоторое время в комнате царило молчание, нарушаемое лишь едва слышным гудением скрытых систем жизнеобеспечения. Тяжёлый воздух цитадели Гронтаров словно давил на плечи. Эд резко выдохнул, встал с кресла, отряхивая невидимую пыль с комбинезона, и потянулся.

— Ладно, раз мы, как оказалось, не пленники, пойду прогуляюсь, — сказал он, лениво потирая шею. — Может, увижу что-нибудь интересное. Эти ребята явно не живут как монахи.

— Я с тобой, — отозвалась Талирия, поднимаясь с мягкого мехового ложа. Её волосы блестели в свете встроенных в стены кристаллов. — Никогда раньше не была у Гронтаров. Хочу посмотреть, как они живут, не как воины, а как народ. Внутренний мир всегда вызывает у меня любопытство.

Джек, всё ещё сидевший на краю кровати, поднял на них взгляд.

— Держим постоянную связь, понятно? Если что — сразу вызывайте. Без героизма.

— Принято, капитан, — усмехнулся Эд, а Тали кивнула. Вместе они скрылись за автоматической дверью, которая закрылась с шорохом, словно вздохнув.

Некоторое время Джек сидел неподвижно, прислушиваясь к звукам цитадели. Потом встал и направился к выходу. Коридоры были широкими, из черного камня, украшенные рельефами с изображениями битв и легенд. Прогуливаясь, он замечал встроенные в стены устройства, сливавшиеся с варварским антуражем: голографические панели, скрытые охранные системы, даже тонкие энергетические поля на дверных проёмах. Гронтары хоть и были народом силы, но технологии у них были на уровне.

Наконец, он вышел на балкон, что нависал над громадной пропастью, внизу которой кипела лава. Перед ним раскинулся величественный пейзаж Краноша: дикие горы, рассекаемые бурлящими реками, вулканы вдалеке, чёрные леса, и на горизонте — мрачное багровое солнце, освещающее всё кровавым светом. Ветер бил в лицо горячим дыханием планеты.

Джек вдохнул глубже. От этой первобытной мощи захватывало дух.

— Зачем тебе всё это? — раздался за спиной голос, низкий и хриплый, как удар грома, катящийся по каменным стенам.

Джек резко развернулся. Перед ним стоял Варгас Моргар, огромный, как скала. Его черный доспех отражал закат, глаза горели, как два раскалённых угля. Как существо столь массивное могло появиться так бесшумно, оставалось загадкой.

— Варгас… — Джек невольно отступил на шаг, но тут же остановился, — я и сам себе этим вопросом задаюсь.

Он вздохнул и, после короткой паузы, начал говорить. Без утайки. Про Осколки. Про Сверхразум. Про Вайрека, Элдарианца, предавшего свою расу ради власти. Про уничтожение Ска'тани. Про угрозу, что надвигается на всю галактику.

— Ска'тани… — прорычал Варгас, сжав кулаки. — Жалкие черви. Они всегда были гнилью в теле звёзд. Их гибель — очищение.

— Я знаю, вы их презираете, — кивнул Джек спокойно. — Но сейчас речь не о прошлом. Люди — следующие. А потом… может, и вы. Если расы не объединятся, нас всех ждёт конец. Галактика горит, и если мы не начнём действовать вместе, никто не выживет.

Варгас на мгновение задумался, глядя вдаль, где клубился пепел над вулканами.

— И ты решил, что приведёшь нас к единству? Что тебя послушают?

— Не меня, — поправил Джек. — Таргуса. Он один из вас. Если он станет вождём клана Моргар, он сможет говорить на Совете Вождей. А я... я просто сделаю всё, чтобы это стало возможным.

— Ты знаешь, что должен пройти испытание, — Варгас повернулся к нему. Его силуэт в закатном свете казался воплощением войны. — Испытание крови и духа. Ты поклялся отдать жизнь за Таргуса. А значит…

— …я должен умереть, — тихо закончил Джек.

Повисла тишина. Лишь ветер стонал над пропастью, и где-то внизу взревело лавовое озеро.

— Я понимаю риск, — продолжил Джек, сжимая кулаки. — Но другого пути нет. Если ради спасения мира нужно умереть — я умру. Но я попробую сделать так, чтобы этого не случилось.

Варгас долго молчал. Потом, тяжело выдохнув, как будто из него ушла часть гнева, сказал:

— Твои слова достойны уважения, человек. Я вижу твою решимость. Но знай — я не уступлю в бою. Даже если Таргус мой племянник — на поле битвы пощады не будет.

— Я и не прошу пощады, — твердо сказал Джек. — Только шанс.

Варгас кивнул — медленно, как древний идол — и развернулся. Его шаги эхом отдавались в камне, пока он не исчез в тени коридора, оставив Джека стоять один на краю балкона, глядя в багровое небо, где начинали вспыхивать первые звёзды.

И там, среди камня, лавы и легенд, Джек Рэндэлл осознал, что однажды начатый путь уже невозможно остановить.

Кроваво-красный свет пробивался сквозь полупрозрачные панели потолка. Джек открыл глаза и на мгновение забыл, где он находится. Кожа ощущала тепло меховой простыни, пахнущей чем-то диким, и воздух был насыщен запахом камня и металла.

Дверь в комнату открылась с лёгким шипением, и раздался голос Талирии:

— Доброе утро. Пора вставать, герой клана. Эд уже проснулся и ныл, что умирает с голоду.

Джек улыбнулся, сел на кровати, потянулся и пробормотал: