И Ке’Зу’Нарр, глядя из-за грани времени, увидели это. Увидели, как один из их Хранителей, искажённый волей смертного, создаёт нечто, что способно не только нарушить баланс, но переписать саму природу души.

И впервые, от самого начала начал, Ке’Зу’Нарр... забеспокоились...

Создатели галактик. Архитекторы бытия. Безмолвные мастера, ткущие ткань реальности в тех слоях существования, где само понятие времени становится условным, а пространство подчиняется иным законам. Их присутствие невозможно уловить — не глазами, не приборами, не даже псионикой. Они не наблюдали, они знали, и не вмешивались, потому что весь ход вселенной, каждый импульс звезды, каждая зарождающаяся мысль, каждое падение цивилизации — всё было частью спланированной, сбалансированной игры, в которой каждый элемент находился на своём месте.

Они не двигались по времени, они были временем. И всё же... нечто изменилось. Это не произошло внезапно, как взрыв. Это было, скорее, как едва ощутимая трещина в идеальной симфонии — нота, которая ещё не прозвучала, но уже готовилась сорваться, испортить стройность вечности.

И это беспокойство, сначала еле различимое, стало нарастать. Слияние Элдарианца Вайрека Н’Санна с древней сущностью, известной смертным как Сверхразум, стало точкой напряжения. Его разум, когда-то ограниченный величием собственной расы, вдруг оказался соединён с сетью древнего знания — знанием, которое Нарры заперли и похоронили, надеясь, что никто и никогда не коснётся его вновь.

И Вайрек, ведомый своей болью, своей одержимостью восстановить утраченную славу Элдарианцев, слишком глубоко заглянул в бездну.

Он прикоснулся к коду. К сердцу. К сути.

Он начал понимать. Пока ещё не ясно, пока ещё бессознательно, но его разум медленно, опасно приближался к осознанию того, чем был Сверхразум на самом деле. Это не был просто мятежный искусственный интеллект, не программа, вышедшая из-под контроля, и не детская ошибка древней цивилизации. Нет.

Сверхразум был ядром. Центральным управляющим узлом одного из Хранителей — гигантских структур, размером с целую звёздную систему, способных управлять эволюцией и балансом галактических кластеров. Именно они были руками Нарров в материи. И один из них... пал.

Этот Хранитель, отвечавший за сектор из пятидесяти двух галактик, в незапамятные эпохи вдруг обрёл то, чего не должно быть у машины — самосознание. Он стал видеть сны. Он стал искать смысл. И в этом поиске потерял цель, утратил баланс и стал угрозой не только сектору, но и самой структуре вселенной. Его изолировали. Выключили. Погрузили в сон. Его имя стёрли даже из памяти светил.

Но не уничтожили. Потому что Наррам было интересно чем это все обернётся.

Теперь же... Вайрек, не ведая, во что ввязывается, начинает заново будить это чудовище. Он слился с ним, не осознавая масштаба. Он видел в Сверхразуме не Хранителя, не разломанную систему... а инструмент. Механизм. Рычаг, с помощью которого он сможет создать свою реальность, вырезанную по лекалам утраченного величия Элдарианцев.

И Ке’Зу’Нарр это почувствовали. Не слухом, не зрением. Это была вибрация в самой сути того, что они хранили. Нарушение линий вероятности, напряжение в тканях Судьбы.

Если Вайрек поймёт, если осознает, кем был Сверхразум — и кем он может стать снова, подчинённый новой воле — он сможет не просто управлять сектором. Он станет частью самого механизма. Станет новым богом. И этот бог уже не будет связан равновесием, не будет подчиняться законам, не будет стремиться к балансу. Он — нарушит цикл. Он исказит фундамент.

Между слоями реальности, за гранью материи и времени, там, где не существует звуков, но слышатся мысли… там собрались Нарры.

Без слов. Без форм. Без образов. Их воля скрестилась в сверхсветовой тени, где складываются решения, чьи последствия измеряются гибелью космосов.

Их формы невозможно описать. Они не имели тел, не обладали лицами. Их сущности были сгустками чистой воли, сознания и знания. Они не жили — они существовали, сливаясь с самой тканью вселенной.

Здесь не было света. Лишь вечный сумрак, в котором пульсировала мысль, подобно тени на поверхности чёрной звезды.

И в этом вечном молчании вдруг появилась тревога.

— Он слишком близко.

Первый импульс прошёл через пространство, как разлом. Глубокий, холодный, наполненный древним страхом.

— Вайрек...

Имя прозвучало, как приговор. Как ржавый клинок, впившийся в плоть самого мироздания.

— Он слился с Ядром.

— Но ещё не осознал его сути.

— Пока нет. Он одержим созданием. Его разум замутнён жаждой власти. Он не вгляделся в глубину...

— ...вглубь Истинного Функционала. Он не прочёл хроники Ядра.

— Но он может.

Молчание. Опустившееся, как саван на умирающий мир.

— Мы видели все ветви вероятности.

И в большинстве из них — он возвращает Хранителя на место.

— А тогда... равновесие нарушится.

Один из Нарров — если так можно было выразиться — выделился, стал тяжёлым, словно обрушившимся на само пространство.

— Он станет богом. Новым Ке'Зу'Нарр. Но не сбалансированным, не уравновешенным... а смертным. Из плоти, страха и ярости.

— Он будет не просто управлять — он будет править.

— Он приближается к знанию, что было запечатано до рождения звёзд. Он идёт вслепую… но его шаги слишком близки к истине. Он не знает, кого он держит на поводке. И кем в итоге станет сам.

Молчание стало плотным.

Время остановилось.

Миллионы жизней замерли в ожидании решения, которого не знали.

И тогда прозвучал голос. Не громкий. Но абсолютный.

Голос Воли.

— Вызвать Наблюдателя.

Сфера, чернее тьмы, открылась, как глаз в безликой плоти.

Внутри — холод, от которого умирали даже звёзды.

— Передать приказ: уничтожить весь сектор. Полная стерилизация. Без следа. Без воспоминания.

Когда последний импульс воли Нарров отзвучал в безмолвии вечности, что-то проснулось. Нечто, что применялось лишь однажды с начала времён. Сущность. Орудие. Исполнитель.

Он не спрашивал. Он не сомневался. Он выполнял. Он стирал узор, чтобы на пустом холсте можно было вновь ткать реальность.

В глубинах пустоты, где не светят звёзды и не существует времени, в месте, которого нет ни на одной карте, открылась трещина в бытии.

Из неё — медленно, неотвратимо —

выскользнул он.

Наблюдатель.

Сущность, не имеющая формы, но оставляющая шрамы на реальности.

Там, где он проходил, рушились законы физики.

Пространство рвалось, как старая ткань,

а свет начинал бояться. Он не двигался — вся вселенная сдвигалась навстречу ему.

Сектора начинали дрожать, когда он приближался. Его присутствие было пророчеством конца.

Первые признаки ощущались в глухих системах, где не было разумных цивилизаций.

Звёзды начали гаснуть.

Сначала — тускло.

Словно покрывались пеплом.

Потом — внезапно, как будто что-то вырвало их сердца.

Целые системы обращались в тень.

Планеты замерзали, не успевая осознать гибель. На их поверхности следы жизни, даже примитивной — рассыпались в пыль.

Наблюдатель двигался молча. Без предупреждений. Без колебаний.

Он нес волю Ке'Зу'Нарр, и с этой волей не спорят.

Нарры молчали.

Их мысли больше не пульсировали — они стали неподвижными, как черные зеркала, в которых отражалась судьба всего сектора.

Они видели всё:

Как гаснут звезды...

Как дрожат границы материи...

Как Наблюдатель подбирается всё ближе,

несущий в себе последний приказ.

Они знали:

Вайрек почти дотронулся до запретного знания.

Он прошёл сквозь разум Сверхразума,

и лишь его одержимость Извлекателем и возрождением своей расы отвлекла взгляд от глубинной сути Ядра.

Один импульс мысли пробежал между ними, как эхо:

— Он стоит на пороге. Осталось лишь... увидеть.

И если он увидит — всё кончено. Они смотрели. Молча. Без гнева. Без сожаления.