Таргус скользнул в сторону, уходя от следующего размашистого удара. Плазменный топор с грохотом врезался в землю, расплавив каменную плиту. Он не стал блокировать — знал, что даже парирование такого удара может отбросить его на несколько метров. Вместо этого он использовал скорость: нырнул под руку Варгаса, развернулся и нанёс скользящий удар по боку врага.

Клинок вспорол броню, оставив тонкую, но заметную борозду. Варгас рыкнул, и с разворота снова обрушил топор. Только чудом Таргус успел перекатиться, спасаясь от удара, способного переломить кости.

Толпа взревела. Половина — от восторга от мощи Варгаса, половина — от ловкости Таргуса. Всё смешалось: рев, топот, стук оружия. А в центре — два воина, воплощение силы и воли.

Таргус отступил, переводя дыхание, клинки в боевой стойке. Варгас выпрямился, ухмыляясь, и провёл пальцем по порезу на своей броне.

— Быстрый… — процедил он. — Но посмотрим, сколько ты выдержишь.

Таргус не ответил. Он уже считывал ритм. Он ждал следующего открытия, следующей ошибки. Эта битва — не просто драка, это шахматная партия, где каждый удар — ход, а каждый шаг — ставка на выживание.

Варгас рванул вперёд, как разъярённый зверь, подняв топор над головой. Удар сверху вниз был рассчитан на то, чтобы раздавить противника одним мощным движением. Но Таргус, словно предугадывая атаку, шагнул в сторону, пригнулся и провёл резкий удар снизу — один из его клинков царапнул бедро Варгаса, заставив того взреветь от боли.

— Дважды за одну минуту… — прошипел Варгас, — Ты не просто мальчишка…

Он резко развернулся, и лезвие его топора описало смертоносную дугу. В последний миг Таргус выставил один клинок, блокируя удар, и даже с амортизирующей рукоятью он почувствовал, как вибрация ушла глубоко в кости. Но он удержался.

Сделав шаг назад, он использовал второй клинок для контратаки — быстрая серия выпадов, точных и резких, как удары змеи. Варгасу пришлось отступить, прикрываясь древним, покрытым шрамами лезвием.

Толпа в экстазе взревела. Гронтары топали ногами, стучали кулаками по груди, выкрикивали имена. Часть скандировала:

— Вар-гас! Вар-гас!

Другая не отставала:

— Тар-гус! Тар-гус!

С каждым движением бой становился всё яростнее. Варгас действовал с грубой, разрушительной мощью, заставляя землю дрожать под своими шагами. Таргус — быстрее, тоньше, вывереннее. Он кружил, как хищник, ища слабину. Его клинки были продолжением его тела, сливаясь с каждым движением.

Схватка продолжалась уже несколько минут, но казалось, прошла целая вечность. Клинки Таргуса оставляли на броне Варгаса тонкие, но всё более многочисленные порезы, а каждый замах топора Варгаса превращал воздух в ревущее пламя угрозы. И всё же Варгас терпел. Ждал.

И вот, в один миг, он дождался.

Таргус провёл серию быстрых ударов, пытаясь зайти сбоку, и на мгновение слишком широко открылся. Варгас вдруг сделал полушаг вперёд и с разворотом ударил топором снизу вверх. Таргус в последний момент успел выставить блок, но это мало помогло. Его отшвырнуло, как куклу. Он пролетел несколько метров, ударился спиной о песок арены и с глухим стоном заскользил по земле.

Толпа ахнула. Кто-то вскочил. В ложе Джек крепко сжал поручень, чувствуя, как внутри всё сжалось. На доспехе Таргуса осталась глубокая вмятина, а из-под края наплечника сочилась кровь. Он закашлялся, поднялся на колено. Левый клинок он уронил, правая рука дрожала.

Варгас не торопился. Он шагал к нему с уверенностью охотника, знающего, что добыча ранена.

— Ты дрался достойно, Таргус, — произнёс он. — Но твоя кровь уже напоила песок.

Таргус поднял голову. Его взгляд горел, несмотря на боль. Он вытер кровь с подбородка тыльной стороной руки, поднял оставшийся клинок… и встал.

— Ещё… не конец…

Варгас шагнул вперёд, и вдруг по его телу пробежала волна энергии — срабатывание древнего боевого импланта. Его броня вспыхнула по швам алыми линиями, будто ожив, и плазменные кромки топора загорелись ярче, издавая зловещее гудение.

Толпа взорвалась ревом.

— Он активировал древний имплант! — выдохнул рядом сидящий гронтар, вставая с места.

Джек вжимался в перила, наблюдая, как Варгас стал двигаться ещё быстрее. Теперь каждый его шаг разрывал землю, а удары топора превратились в вспышки света и звука, словно сама арена стонала под натиском титана.

Таргус едва успевал парировать. Его движения стали более экономными, оборонительными. Несколько раз он был вынужден отступить, сдерживая удары, каждый из которых мог стать последним. Один из выпадов Варгаса задел его бедро — топор прошёл вскользь, но оставил кровавую полосу на доспехе.

Толпа ревела. Арена жила своей жизнью, жаждая крови и триумфа.

Варгас превратился в ураган. Его плазменный топор вспарывал воздух, оставляя за собой раскалённые шрамы в каменной кладке арены. Каждый удар сопровождался гулом, будто сама земля содрогалась от ярости титана. Он гнал Таргуса по кругу, не давая ни мгновения на передышку. Толпа ревела в экстазе, чувствуя близость кровавой развязки.

Таргус дышал тяжело, грудь ходила ходуном, доспех был иссечён и запачкан пылью и кровью. Несколько раз он едва успевал отклониться — на дюйм позже, и он потерял бы голову. Но в его глазах не было страха — только холодный расчёт.

В момент, когда Варгас занёс топор для очередного сокрушительного удара, Таргус вдруг резко отступил назад, будто поддался панике. Варгас с рёвом бросился вперёд, вкладывая всю силу в завершающий удар — и в этот миг Таргус сделал невозможное.

Он резко нырнул под руку гиганта, пропуская топор мимо, и в то же мгновение вонзил оба своих клинка в сочленение брони на предплечье Варгаса — точь-в-точь в сустав, где соединялась тяжёлая перчатка и пластина.

Раздался металлический хруст, и Варгас взревел — один из клинков Таргуса намертво застрял в броне. Прежде чем тот смог отшатнуться, Таргус вывернулся, извернулся вокруг собственной оси, рывком вырвал руку Варгаса вверх и вбок — и тяжёлый топор, соскользнув с его пальцев, полетел через арену, врезавшись в песок с глухим гулом.

Толпа замерла. Огромная фигура Варгаса пошатнулась. Он остался без оружия.

А напротив стоял Таргус, запыхавшийся, в разорванной броне, но с оставшимся в руке клинком, и взглядом, в котором снова вспыхнуло пламя надежды.

Варгас на миг остолбенел. Потеря топора стала неожиданностью — его оружие было продолжением его самого. Но уже через секунду на его лице появилась звериная, пугающая усмешка. Он шагнул вперёд, медленно, тяжело, с поднятыми руками — будто не чувствовал боли, будто потеря оружия лишь раззадорила его.

— Тогда — как наши предки! — рыкнул он, бросаясь в атаку.

Сила его ударов не убавилась — Варгас швырял кулаки, как молоты, заставляя Таргуса отступать, защищаясь свободной рукой и клинком. Каждый блок отзывался в теле глухой болью, каждый промах мог стоить жизни. Они вращались в смертельном танце — песок взлетал под ногами, броня скрежетала, кости трещали от нагрузки.

Но Таргус, пусть и уступал в габаритах, был быстрее и выносливее. Он ждал своего момента.

И дождался.

Когда Варгас, разгорячённый, замахнулся обеими руками, чтобы схватить соперника в медвежьи объятия, Таргус резко присел, ушёл в сторону и нанёс молниеносный подножник, используя вес гиганта против него. Варгас рухнул с грохотом, как поваленное дерево, рассекая песок и поднимая облако пыли.

Ещё до того как тот смог подняться, Таргус оказался сверху, и клинок его уже лежал на толстой, покрытой потом и грязью шее врага. Пламя в глазах Варгаса ещё не угасло — но дыхание было тяжёлым, грудь вздымалась. Он замер.

А по арене пронеслась звенящая тишина. Каждый затаил дыхание. Решающий момент настал.

Таргус стоял, тяжело дыша, с дрожащими руками. Его клинок покоился на шее Варгаса, едва касаясь кожи. Толпа замерла, как вырезанная из камня. Лишь ветер тихо трепал знамёна клана, и где-то вдалеке скрипнула балка трибун.