Голос угас, словно его уносил холодный ветер за окнами. Джек резко сел на кровати.

— Подожди… — прошептал он. Но её уже не было. Лишь тяжёлая тишина, храп Эда и безмолвие Тали. И за прозрачными панелями — чёрное небо Краноша.

За час до рассвета дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошёл гронтарский стражник. Его силуэт заполнил проём — массивный, словно вырезанный из камня, с бронёй, поблёскивающей в тусклом свете ламп.

— У вас один час, — прорычал он, голосом, в котором ощущался холод стали.

Джек сел на кровати, глаза ещё не до конца привыкли к полумраку. За окнами царила густая тьма, но часы на стене отсчитывали последние минуты ночи. Где-то там, за бесконечными скалами, уже начинался новый день.

Эд зевнул и встал, потягиваясь, а Тали молча поднялась с дивана, будто уже давно не спала. Все трое оделись и привели себя в порядок в гробовой тишине. Они не говорили — не потому что не хотели, а потому что каждое слово сейчас казалось бы лишним.

Ровно через час, когда алый отблеск рассвета начал просачиваться сквозь каменные щели окон, дверь снова распахнулась. На пороге стояли двое стражников. Их лица были скрыты под шлемами с рубиновыми забралами, а из-за спин торчали рукояти огромных топоров.

— Ты идёшь со мной, — прорычал один, указывая на Джека.

Джек повернулся к Эду и Тали. Помедлив мгновение, он шагнул к ним и крепко обнял.

— Если ничего не выйдет… — начал он, но не договорил.

— Всё получится, — перебил Эд, хлопнув его по спине. — Вечером ещё выпьем вместе. Они варят чудесное пиво.

Тали просто улыбнулась — тихо, без слов. В её взгляде читалась поддержка, спокойствие и что-то ещё… тепло, похожее на веру.

Джек пошёл за первым охранником, а Эд и Тали — за вторым. Коридоры цитадели были тёмными и узкими. Каменные стены, словно выдолбленные из цельных пластов горы, дышали древностью. Лишь лампы освещали путь, отбрасывая прыгающие тени на гравированные барельефы воинов, зверей и сцен битв.

Через несколько минут они добрались до скрытой платформы скоростного поезда. Поезд был не как у людей — он напоминал стальную змею, вся поверхность которой была покрыта шипами и ритуальными знаками. Вагоны не имели окон — только узкие бойницы и тяжёлые двери.

Поезд почти беззвучно рванул вперёд. Несколько минут — и они оказались в глубокой, обширной каменной зале. В углу стоял странный, массивный костюм, с различными ритуальными символами. Рядом — два гронтара. Один был стар, с густой седой гривой, другой — моложе, но такой же тяжёлый и скалистый на вид.

Когда Джек вошёл, старший шагнул вперёд.

— Ты должен снять свой броникомбинезон, — прогремел он. — Во время испытания ты можешь его повредить… или уничтожить. Мы приготовили другой. Он… более уместен.

Джек молча кивнул и начал снимать свой привычный комбинезон. Стоило последнему замку щёлкнуть, как двойная тяжесть Краноша обрушилась на него словно невидимая скала. Он едва удержался на ногах, дыхание сбилось.

— Мы знаем, насколько слаб человеческий организм, — сказал второй гронтар. — Этот костюм снабжён компенсаторами гравитации. Ты почувствуешь себя так, как привык.

Джек с трудом подошёл к ритуальному костюму. Каждый шаг давался тяжело, как будто ты несёшь свой собственный вес. Тот был цвета закалённой меди с вкраплениями чёрного металла, украшен рунными полосами и узорами. На груди — символ клана Варгаса Моргара. Пластины доспеха были подогнаны с пугающей точностью — словно ждали именно его.

Когда он застегнул последний замок, невидимое давление спало. Доспех ожил — внутри прошёл лёгкий вибросигнал, подстраивая систему под его движения. Внезапно, он почувствовал себя легче, чем раньше. Не свободным — но способным.

— Теперь ты готов, — сказал старший гронтар. Его голос стал тише, почти уважительным. — Этот костюм был создан для этого дня. Для тебя.

Джек кивнул, и седой гронтар в молчаливом величии указал рукой на массивную дверь в дальнем конце зала. Она была высечена прямо в камне и украшена рельефами, изображающими древние битвы — огромные гронтары, сражающиеся с чудовищами, вырастающими из лавы и мрака.

Металлический скрежет и гул заполнили зал, когда дверь начала медленно раздвигаться. Джек двинулся вперёд, тяжёлые шаги доспеха эхом отдавались по каменному полу. За его спиной гронтары остались в тени. Он шел один. Так должно быть.

За дверью его ударил по глазам алый свет рассвета. Он оказался на открытом воздухе, но не сразу осознал, где именно. Вокруг него, возвышаясь как каменные волны, поднимались ряды амфитеатра, уходящие в небо. Он стоял на арене — на дне гигантского гронтарского амфитеатра, и это зрелище поразило даже его, повидавшего многое.

Тысячи и тысячи гронтаров заполняли ряды трибун. Их рев оглушал, сотрясая воздух, словно приближение бури. Казалось, сама планета гудела вместе с ними. Каждый из них был облачён в доспехи — кто-то в боевые, кто-то в церемониальные, но все без исключения были вооружены. Это был не просто народ — это была армия, собравшаяся стать свидетелем.

К Джеку тут же подлетели автоматические камеры — сферические дроны с десятками линз и чувствительных микрофонов. Они зависли перед его лицом, и на гигантских экранах, подвешенных в воздухе высоко над трибунами, тут же появилось его лицо крупным планом. Он увидел себя: напряжённый взгляд, ритуальный доспех, капля пота на виске.

— ДЖЕК РЭНДЭЛЛ! — прогремел голос, и источник его был повсюду. Он словно звучал из самого неба, из камня, из кости арены. — ЧЕЛОВЕК, ЧТО РЕШИЛ ДОКАЗАТЬ, ЧТО НЕ УСТУПАЕТ ГРОНТАРАМ!

Это был голос Варгаса Моргара. Амфитеатр взорвался ревом. Кто-то из гронтаров бил по щитам, кто-то поднял над головой топор, кто-то просто выл — гортанно, первобытно.

Джек оглянулся, пытаясь найти, откуда говорил вождь, и наконец заметил его — напротив, в высокой резной ложе, над которой реял черный штандарт с огненным клинком. Варгас сидел, опершись на рукоять огромного топора, в окружении своей свиты — суровых, безмолвных гронтаров с глазами, как у хищников. С левой стороны от него, выделяясь среди каменных лиц, сидели Эд и Тали. Эд нервно сжимал подлокотник, а Тали сидела прямо, взгляд её был прикован к Джеку.

На арене перед ним находились две камеры — монолитные конструкции из черного камня и металла, каждая из которых имела только две стены. Эти стены были усеяны шипами — острыми, будто клыки зверя. От них исходила недобрая энергия. На полу камер можно было заметить тёмные следы — как будто кто-то до него уже пытался пройти испытание. И не выжил.

В одной из камер стоял Таргус. Он был свободен, без цепей, в ритуальном доспехе, похожем на тот, что носил Джек, но более массивном и украшенном костью. Его лицо было спокойным. Он смотрел на Джека прямо, без гнева, но с чем-то древним во взгляде — как будто испытание было не борьбой, а ритуалом судьбы.

Во второй камере, точно в её центре, возвышался массивный рычаг, украшенном рунами испытания. Свет солнца, проникающий через верхние ярусы амфитеатра, окрашивал рычаг в золотисто-красные тона, будто он уже был окровавлен.

Голос Варгаса снова разнёсся по арене, теперь с металлическими нотками в тоне:

— Джек Рэндэлл… — громко и торжественно. — Пройди в свободную камеру.

Джек взглянул на Таргуса. Их взгляды встретились. Ни слова не было сказано — всё уже было понято. Он сделал шаг вперёд. Затем ещё. Каждый шаг отзывался эхом в мёртвой тишине. Даже дроны-камеры замерли, будто сама техника затаила дыхание.

Он вошёл в свою камеру. Стены были черны, как обсидиан, и покрыты рядами толстых, зловещих шипов, слегка поблёскивающих в утреннем свете. Они были направлены внутрь, безжалостно. Пространства между шипами было достаточно, чтобы понять: при сдвижении стен не будет ни пространства, ни времени для сомнений. До стен оставался метр. Ровно метр до смерти. Джек встал рядом с рычагом, и его рука легла на холодный металл.

Амфитеатр замер. Ни единого звука. Даже ветер стих.