Под доспехом была металлическая табличка с гравировкой:

"Гродар Крейн"

— Это... это же... — Эд сглотнул. — Это склад побед.

— Или трофейный зал, — тихо произнесла Тали. — Нам точно нельзя быть здесь.

Но было уже поздно.

Из одного из боковых проходов раздался тяжёлый топот. Из тени вышли трое гронтаров — в доспехах, отличных от обычных воинов. Эти были старше, крупнее, и глаза их не выражали ничего, кроме холодной решимости.

— Вы зашли туда, куда чужакам запрещено, — проговорил старший из них, шагнув ближе. Его голос был подобен скрежету камня.

— Мы не знали, — Джек поднял руки. — Не было охраны, знаков...

— Это не оправдание, — рыкнул второй. — Это Храм Клинка. Здесь покоятся священные реликвии Клана Моргар. Даже не каждый гронтар имеет право ступить сюда.

Тали шагнула вперёд:

— Мы не тронули ничего. Мы уйдём — сразу.

На мгновение повисла напряжённая тишина.

Старший гронтар шагнул ближе к Джеку и сжал его плечо так, что Джек едва сдержал гримасу.

— Завтра ты испытаешь себя перед предками. Сегодня — ты уходишь. Вождь запретил тебя убивать, потому ты жив. Но нарушишь запрет ещё раз — и ни один предок не спасёт тебя.

Он разжал руку и отступил.

— Уходите.

Без лишних слов, троица развернулась и молча пошла обратно по коридору. Только на выходе Эд прошептал:

— Окей. Это был… познавательный кружок по скоростному выживанию.

— И напоминание, — буркнул Джек, — что гронтары не любят, когда чужаки лезут в их тайны.

— Зато теперь я точно знаю, почему у них такой культ силы, — добавила Тали. — Они веками живут с ощущением, что за ними смотрят духи мёртвых. И каждый шаг должен быть достоин этих духов.

Они вышли обратно в город, и за их спинами арка словно растворилась в скале, будто скрывая, что там вообще был проход.

День подходил к концу, когда они вернулись к себе. Цитадель оживала другими звуками — вечерними гимнами, глухими ударами барабанов, звоном древних кубков с вином и пивом.

Толстые стены комнаты из черного камня сохраняли прохладу и тишину, несмотря на шумы извне — в Воркан прибывали гости. Через украшенное металлическим орнаментом окно, выходившее в сторону внутреннего двора, слышались тяжёлые шаги, крики на гортанном языке гронтаров и звуки кузниц, не умолкавших даже ночью.

Джек сидел на низком диване, уставившись в одну точку. Эд развалился в кресле и обрабатывал небольшой нож, явно купленный на рынке, а Тали заваривала странный напиток из трав, подаренных ей гронтарской женщиной, — с крепким, горьковатым ароматом.

— Этот день был... насыщенным, — сказала Тали, разливая напиток по каменным чашам. — Столько всего, и при этом ощущение, будто лишь прикоснулись к вершине горы.

— Я бы сказал, что мы вляпались в целый хребет, — буркнул Эд. — Особенно с этим Храмом Клинка. Те ребята были не в духе.

— Нас могли убить, — напомнил Джек, глядя в чашу. — Но не стали. Либо потому что Варгас приказал, либо потому что они хотят, чтобы я завтра был жив… хотя бы до начала.

Тали села напротив него. Тень от огня играла на её лице, делая глаза особенно яркими.

— Ты боишься? — мягко спросила она.

Джек не ответил сразу. Он провёл рукой по волосам, вздохнул:

— Боюсь? Да. Я не идиот. Я видел, как гронтары дерутся. Это не дуэль на шпагах. Это схватка, где выживает сильнейший. Но дело даже не в страхе. Просто… завтра, возможно, всё закончится. Не бой, не миссия — я. И если я проиграю, все, что мы сделали, все, что мы пытались остановить… Вайрек победит. Галактика сгорит.

Повисла тишина. Только снаружи, где-то за стенами, раздавались глухие крики и звуки марширующих ног.

— Сегодня я видела, как у главных ворот приземлилось ещё четыре шаттла, — сказала Тали. — И это только за вечер. Они слетаются со всей планеты. Старейшины, бойцы, даже юные ученики. Для них это не просто бой. Это ритуал. Испытание перед духами предков.

— Народ любит зрелища, — отозвался Эд, не поднимая головы. — Особенно когда в роли жертвы — чужак.

— Я не жертва, — сказал Джек твёрдо. — Я сделал свой выбор.

Он встал, подошёл к окну. Внизу, в огромном дворе, гронтары разжигали ритуальные костры. Над ними поднимались столбы пламени, и вокруг собирались толпы, кто-то пел, кто-то бил в барабаны. Это была не подготовка к празднику. Это была подготовка к древнему священному акту — испытанию, в котором решается честь и судьба.

— Слышите это? — Джек обернулся. — Завтра там будет десятки тысяч гронтаров. Не только смотреть — они будут судить. Каждый шаг, каждое слово, каждый удар — они запомнят. И если мы проиграем… мы навсегда останемся для них просто назойливыми чужаками.

Он замолчал.

— Но если победим… — продолжил Эд, — У нас будет шанс все изменить.

— Да, — кивнула Тали. — Но сначала — нужно выжить.

Джек вернулся на место. Выпил напиток. Он был горек, обжигал горло, но в нем было что-то древнее, пробуждающее.

— Завтра я не выйду на бой, чтобы доказать, что я сильнее, — сказал он. — Я выйду, чтобы доказать, что мы, люди, готовы сражаться не только за себя, но и за других. За галактику. За тех, кто не может больше бороться. Даже если мне придётся умереть — пусть это будет на их глазах. Пусть они увидят, кто мы есть.

Повисла тишина. Все трое молчали, каждый обдумывая день, полный впечатлений, и завтрашнее испытание. За окном мягко шумел ночной ветер Краноша, и где-то вдалеке доносился глухой рык — то ли зверь, то ли гронтарская боевая машина.

Они начали готовиться ко сну. Джек лег на широкую кровать, обитую бурым мехом, по ощущениям — мягким и теплым, как пушистый бархат. Тали устроилась на диване у стены, грациозно, почти беззвучно, завернувшись в плед из черного меха. Эд с характерным ворчанием улёгся на соседнем, устроился поудобнее и почти сразу начал посапывать. Через пару минут он уже храпел вовсю, глухо, с перебоями — как перегруженный двигатель. А со стороны Тали не доносилось ни звука, будто она исчезла в тени. Джек вдруг подумал, что Китари, наверное, действительно могут не дышать, когда спят. Или просто умеют делать это бесшумно.

Он лежал, уставившись в полупрозрачные панели на потолке. За ними виднелось ночное небо Краноша — чёрное, усыпанное бледно-голубыми и красными звёздами. Некоторые мерцали слабо, другие горели ярко, но... кое-где звёзды исчезли. Пятна пустоты, как тени чего-то страшного и незримого. Это не давало покоя. Сон не шёл. Мысли крутились в голове — про Вайрека, Сверхразум, Гронтаров и завтрашнее испытание. Он знал, что может умереть. И знал, зачем идёт на это. Но страх всё равно был где-то внутри.

Вдруг он почувствовал мягкое, тёплое прикосновение к затылку. Спокойствие разлилось по телу, сердце забилось ровнее. Джек прикрыл глаза.

— Джек... — голос, едва слышный, как шелест ветра, пронёсся в сознании.

Он вздрогнул и приподнялся.

— Лучик? — прошептал он вслух.

— Джек, времени почти не осталось… Ты должен спешить.

— Я знаю… Я видел, что звёзды погасли.

— Да… — голос Лучика звучал не из воздуха, а будто из самой сути бытия. — Случилось страшное. Вайрек слился со Сверхразумом. Он создал Извлекатель — устройство, что вытягивает души из людей, а тела превращает в клонов. Он хочет полностью уничтожить человеческую расу. Он использует души, чтобы создать новых Элдарианцев.

— Чёрт… — Джек сжал кулаки. — И никто не может его остановить?

— Не это главное. Вайрек может узнать, кем на самом деле является Сверхразум. Ке’Зу’Нарр боятся… боятся, что он станет новым богом. Они приказали Наблюдателю стереть этот сектор. Поэтому ты видел, что погасли звёзды.

— Что мне делать, Лучик? Направь меня…

— Ты должен пройти испытание. Завтра. Если ты не справишься — всё погибнет.

Джек стиснул зубы.

— Я готов. Но… я выживу?

Молчание. Оно тянулось слишком долго.

— Я не могу сказать… — наконец прошептала она. — Это твой путь. Я не могу вмешаться. Только направлять. Будь силён, Джек…