Вайрек снова вернулся в командный центр. Остатки разбитого флота защитников пытались добраться до зоны гиперперехода. Среди этих жалких скоплений кораблей был один, который он узнал сразу.

"Гепан". Корабль Джека Рэндэлла.

Этот человек уже однажды едва не переиграл его. Тогда Джеку не хватило лишь немного времени, чуточки удачи, и всё могло сложиться иначе. Вайрек не ожидал, что он осмелится вернуться за Каэлом и Хэйвудом, более того, проникнет на "Эон", совершив нечто, что он считал невозможным. Это вновь подтвердило, насколько опасны люди. Они были непредсказуемы. Они шли на шаги, которые логика отвергала, но именно эта нелогичность и делала их сильными.

Но самым странным в поведении Джека была его одержимость одной-единственной человеческой женщиной. Лия Картер.

Вайрек не понимал. В пределах человеческого пространства миллиарды женщин, но почему-то этот человек жаждал вернуть именно эту. Зачем? Что в ней такого? Что делало её столь важной, чтобы Джек, рискуя собственной жизнью, снова и снова бросался в бездну, стремясь её вернуть?

Люди называли это странным словом — «любовь». Но что это? Они говорили о ней с благоговением, словно о силе, способной изменить саму природу существования. Однако, когда пытался узнать, что именно делает любовь такой особенной, ответа не было. Они пытались объяснить её по-разному: одни говорили, что это привязанность, другие — что это желание защитить. Некоторые утверждали, что это просто химия, биологический механизм выживания. Но ни одно из объяснений не удовлетворяло его.

Для Вайрека любовь была слабостью. Он видел, как она вынуждала людей принимать нелогичные решения. Ради неё они жертвовали своим будущим, своими возможностями, даже своей жизнью. Ради любви они прощали предательства, совершали безрассудные поступки, шли против здравого смысла. Какая польза в этом? Какая выгода?

Но чем больше он наблюдал за людьми, тем больше понимал — любовь была чем-то большим. Она не была просто биологическим импульсом, не была просто иллюзией. Она имела реальную силу, силу, которую он не мог понять.

Когда он читал архивы Элдарианцев, он не находил упоминаний о любви в том смысле, как её понимали люди. Элдарианцы были гордыми, холодными, высшими существами. Их связывала преданность долгу, верность своему народу, уважение к родовым узам. Они не тратили время на сентиментальные чувства. Они выбирали партнёров с точки зрения рациональности: сильный союз, генетическая совместимость, польза для общества. И всё же… что-то было упущено.

В глубине памяти Вайрека хранились обрывки древних записей. Элдарианцы не всегда были такими. Когда-то давно, до великого упадка, до тех пор, как они стали вымирающей расой, у них тоже было нечто похожее на любовь. Но это понятие исчезло вместе с их способностью к продолжению рода. Возможно, одно было связано с другим?

Когда он впервые увидел, как Джек Рэндэлл смотрит на Лию Картер, он не сразу понял, что это значит. В его глазах был огонь, готовность отдать всё ради неё. Это было нелогично. Джек мог выбрать любую женщину, мог найти более выгодный союз, мог жить ради себя. Но он выбрал её. И Лия отвечала ему тем же. Вайрек наблюдал за их взаимодействием, изучал их диалоги, их жесты, их поступки. В их глазах было что-то, чего у него не было.

Была ли это сила? Или это была слабость?

Если любовь — это просто химия, значит, её можно воспроизвести. Если любовь — это просто эмоция, значит, её можно сломать. Но если любовь — это что-то большее, если она способна менять реальность, как утверждали люди, то, возможно, именно в этом и скрывалась тайна их живучести. Их слабость делала их сильнее.

И если он хотел возродить свою расу, если он действительно хотел вернуть Элдарианцам утраченное величие, то, возможно, ему нужно было не только научиться воскрешать тела… но и понять, что делает их живыми.

Но мог ли он любить? Или Элдарианцы навсегда утратили эту способность?

Он не находил ответа. Но он знал одно – это можно использовать.

За свою долгую жизнь Вайрек привык считать себя безупречным стратегом. Он привык предвидеть каждую возможность, рассчитывать каждый ход на десятки шагов вперёд. И всё же он уже дважды столкнулся с событиями, которые никто не мог предсказать.

Первый раз – когда люди победили Сверхразум.

Второй – когда Джек пробрался на "Эон".

Вайрек не собирался допустить третий раз. Лия Картер была его страховкой. Он держал её рядом, под постоянным контролем своего разума, сковывая её волю, удерживая в своих цепях. Джек Рэндэлл мог быть каким угодно авантюристом, героем, капитаном, но он не бросит того, кого любит.

Если он снова рискнёт всем – Вайрек будет готов.

Приказав «Эону» завершить текущие процессы без его участия, Вайрек покинул главный зал и направился вглубь корабля. Его шаги не издавали звука, но окружающее пространство само ощущало его присутствие: стены дрожали, будто сам корабль чуял волю своего хозяина.

Размышления о природе любви не давали ему покоя. Он изучал древние записи, анализировал физиологию, вникал в химические процессы. Люди наделяли это чувство чем-то сакральным, называя его высшей силой, но в конечном итоге… И эти размышления натолкнули его на одну идею. С этой целью он направился в камеру к Лии.

"Это всего лишь биология," — напоминал себе Вайрек.

Этот вопрос раздражал его. Он привык к абсолютному контролю, к тому, что любое сознание можно переписать, очистить, подчинить. Но Лия… она оказалась иначе устроена.

"Возможно, я просто подхожу к этому с неправильной стороны?"

Дверь к её камере плавно разошлась в стороны, пропуская его внутрь. В комнате царил полумрак. Узкое помещение было лишено излишеств, только ровные металлические стены и мягкое свечение от аппаратов.

В центре, заключённая в сложную систему жизнеобеспечения, находилась Лия. Аппарат кормил её, вводил необходимые растворы, очищал тело, контролировал метаболизм и предотвращал атрофию мышц. Она могла жить здесь вечно, но Вайрек не позволял ей даже осознавать этого.

Он постоянно контролировал её разум, поддерживая в состоянии, близком к коме. Время для неё текло размыто, мысли растворялись в пустоте.

Но теперь… он собирался изменить подход. Вайрек поднял руку, и аппараты зашипели, выполняя его безмолвный приказ.

Псионические узы ослабли. Лия медленно очнулась, но её сознание ещё оставалось в тумане. Веки дрогнули, дыхание сбилось, пальцы еле заметно сжались в кулак.

Её разум снова принадлежал ей. Пока что. Вайрек наблюдал, оценивая каждую мелочь.

"Если любовь — это всего лишь реакция, то достаточно убрать её источник, и она исчезнет."

Он знал, что Лия любит Джека Рэндэлла. Значит, если он уничтожит саму основу этой связи, любовь должна исчезнуть.

— Проснись, Лия.

Её глаза дрогнули. Она пыталась осознать, где находится, но разум был заторможен. Вайрек почувствовал, как её эмоции дрожат, как натянутая струна.

Ещё немного… Он вытянул руку, и реальность вокруг неё начала меняться.

Лия сжала пальцы на бокале, ощущая прохладу стекла и лёгкую вибрацию льда, плавающего в коктейле. Тёплый бриз приятно касался кожи, а где-то вдали слышался смех отдыхающих и крики чаек.

Она закрутила головой, пытаясь осознать происходящее. Всё выглядело идеально. Бирюзовое море искрилось на солнце, белоснежный песок был мягким, как шёлк. Люди вокруг смеялись, шутили, расслабленно беседовали. Ее стройное тело покрывал бронзовый загар.

На соседнем шезлонге Эд что-то читал на планшете, с ленцой посматривая на проходящих мимо девушек.

Напротив нее Таргус выходил из воды, сверкая серой кожей, под которой перекатывались массивные мускулы, словно подчиняясь невидимому ритму. Он выглядел как ожившая гора мышц,и многие люди непроизвольно косились на него. Гронтарец на пляже был редкостью.

Но самое главное…

Рядом с ней, живой и невредимый, лежал Джек. Он выглядел расслабленным, в руках — бокал с виски, солнечные очки не позволяли заглянуть в глаза.