— Понял, Василий Тимофеевич, — признал свою вину Николай.　

— Поздно понял, — сурово прервал его секретарь райкома. — Может быть, бургомистр сообщил бы нам важные сведения. Эх ты!..　

После этого, как ни кипела в груди Николая злоба к врагу, он всех пленных приводил в отряд. 　

Друзья Шатного — Федор Ширин, инструктор райкома партии, и Алтар Кустанович, торговый работник, 12 августа подкараулили между деревнями Березовка и Обидемля немецкую грузовую автомашину. Они обстреляли ее и забросали гранатами. Было убито шесть солдат и один офицер. Партизаны забрали автомат, несколько винтовок, два ящика гранат и два ящика патронов, подожгли машину и скрылись в лесу. В том же месяце партизаны Петр Кононович и Владимир Петрович на дороге Слуцк — Старобин заложили две мины. Вскоре на них подорвались две автомашины противника, при этом было убито 22 гитлеровца.　

Вблизи деревни Листопадовичи старобинские партизаны из засад напали на кавалерийский эскадрон захватчиков и нанесли ему большие потери.　

Отряд под командованием секретаря Борисовского райкома партии Ивана Афанасьевича Яроша, насчитывающий 75 человек, в августе 1941 года на дороге Борисов — Лепель между деревнями Житьково — Старое Янчино, Пруды — Бараны и возле Кострицы сжег 12 грузовых автомашин и одну легковую. В этих боях враг потерял несколько десятков солдат и офицеров.　

Особенно удачной была засада 12 августа. Тогда народные мстители разгромили фашистскую автоколонну и захватили 6 пулеметов, 12 автоматов, 25 винтовок и 13 тысяч патронов.　

Смелостью и бесстрашием отличались плещеницкие партизаны из группы Сергея Долганова. Сам Сергей, командир Красной Армии, был человеком редкого самообладания и хладнокровия, не знал страха в бою. Однажды — это было в сентябре — он со своими партизанами попал в исключительно трудное положение. Свыше сотни карателей преследовали горстку храбрецов. Партизаны выбились из сил, у них кончились патроны. Выхода, казалось, не было. Оставалось одно: встретить фашистов врукопашную и с честью погибнуть в неравном бою.　

Но Долганов не растерялся. Он сумел запутать следы, оторвался от гитлеровцев и укрылся со своей группой в болотном кустарнике. Вскоре между деревьями показались каратели. Они шли густой цепью, что-то кричали и, подбадривая себя, стреляли из автоматов.　

— Сейчас заметят. Перестреляют нас, как куропаток, — шепнул Сергею лежавший рядом с ним партизан. 　

— Спокойно, — оборвал его Долганов. — Расскажи-ка лучше, как в молодости за девушками ухаживал.　

Партизан от удивления широко раскрыл глаза. Он, конечно, ничего рассказывать не стал, но страх преодолел и по примеру командира подготовился к бою.　

Каратели подошли к болоту, осмотрелись, но сунуться в грязную воду побоялись — обошли лесной болотный пятачок. На это и рассчитывал отважный командир.　

Сергей Долганов с партизанами часто устраивал засады на дорогах Плещеницы — Минск, Плещеницы — Борисов, в упор расстреливая вражеские машины. Немало гитлеровцев полегло от партизанских пуль.　

Только у такого человека, как Долганов, и могла в то трудные дни возникнуть смелая мысль о нападении на лепельский аэродром. Долганов привлек к этой операции и группу Басманова, тоже бывшего военнослужащего. Но все равно силы были невелики: с полсотни человек, вооруженных винтовками и ручными пулеметами. Кое-кто из партизан тогда поговаривал:　

— Тяжело будет. На аэродроме — рота охраны.　

— Арифметика тут ни к чему, — отвечал Долганов. — Будем бить врага по-суворовски: не числом, а умением.　

Долганов разведал подступы к аэродрому и обнаружил, что фашисты ведут тщательное наблюдение за воздухом, а на наземную охрану обращают меньше внимания: выставляются лишь посты, которые занимают обыкновенные стрелковые ячейки. Что это? Беспечность? Нет, просто аэродромное командование, не располагая сведениями о силах партизан, считало, что они малы и поэтому не отважатся напасть на аэродром.　

Вот этот важный момент и учел Долганов при разработке операции. Глухой ночью 22 сентября партизаны скрытно подошли к аэродрому с трех сторон, сняли посты и устремились к самолетам и постройкам. Комендантскую охрану охватила паника. Наши бойцы уничтожили около сорока гитлеровцев, сожгли два самолета и взорвали склад авиабомб. Сильный взрыв вызвал замешательство в рядах противника. Воспользовавшись этим, долгановцы благополучно ушли в лес.　

Группа Ивана Иосифовича Ясиновича в составе П. Н. Кульгавого, И. Я. Стеслевича, М. Я. Кабышевой и других в сентябре — октябре произвела на железной дороге между Минском и Борисовом четыре крушения вражеских эшелонов. Было разбито более сорока вагонов и платформ с военной техникой, боеприпасами, живой силой. Противник потерял свыше трехсот солдат и офицеров.　

Народные мстители во главе со старшим лейтенантом Ненаховым провели успешные бои с карателями возле деревни Бабий Лес Смолевичского района и около деревень Поляны и Скуплино Борисовского района.　

Партизаны из отряда секретаря Руденского райкома партии Н. П. Покровского и А. Д. Сергеева 1 сентября 1941 года на перегоне Седча — Руденск спустили под откос вражеский эшелон. В результате были разбиты паровоз и шесть вагонов, убито и ранено около 200 гитлеровцев. 14 сентября другая группа партизан из этого же отряда уничтожила у деревни Сергеевичи две автомашины, при этом было убито 17 солдат противника.　

В первой половине июля 1941 года недалеко от станции Негорелое Дзержинского района народные мстители из группы Б. Цыкункова подорвали вражеский эшелон с боеприпасами. Активно действовали бойцы из группы В. В. Сидякина. 6, 11 и 15 сентября 1941 года они совершили три крушения вражеских эшелонов на участке Борисов — Славное.　

Быстро развивалось партизанское движение и в других областях республики. Народные мстители день ото дня усиливали удары по врагу, нанося ему все больший урон. Это вынудило фашистское руководство посылать на борьбу с партизанами не только охранные войска, но и части, предназначенные для фронта.　

Обком внимательно присматривался к меняющейся обстановке. Нам стало ясно, что чем быстрее будет расти и крепнуть партизанское движение, тем больше фашистское командование вынуждено будет оставлять своих войск на оккупированной территории республики. Это хорошо — меньше гитлеровцев попадет на фронт. В то же время это означало, что партизанам предстоит тяжелая кровопролитная борьба.　

Надо было готовиться к этой борьбе. Обком постоянно напоминал командирам и комиссарам отрядов, чтобы они настойчиво воспитывали бойцов в духе смелости и бесстрашия в борьбе с карателями. Одну из первых своих карательных экспедиций в Минской области фашисты провели против партизан Старобинского и Любанского районов, где в то время находился подпольный обком партии.　

Однажды группа партизан из отряда Ивана Петренко захватила в плен полицейского, принимавшего участие в карательной экспедиции против партизан. Это был щупленький, съежившийся от страха двадцатилетний парень в потрепанной одежонке и дырявых сапогах. Он всхлипывал и твердил, как попугай: «Простите меня, я не виноват… Простите меня…»　

— Как же ты посмел пойти в услужение к фашистам? — строго спросил его Иосиф Александрович Бельский.　

— Не виноват я… Простите…

— Ты не слюнявься, а объясни толком, почему изменил Родине, — настаивал Бельский.　

Полицейский перестал сопеть, притих. Потом с трудом выдавил из себя:　

— Вон у них какая силища прет, днем и ночью танка грохочут… Все равно задавят, пропадем все…　

Полицая отпустили, взяв с него слово, что он не будет воевать против партизан. Бельский посмотрел ему вслед и сплюнул, словно прикоснулся к чему-то мерзкому.　

Я тогда долго думал об отношении людей к войне. Вот этот парнишка-слизняк испугался врага, покорился ему, заботясь лишь о спасении своей заячьей душонки. Но ведь таких единицы, капля в море. Я уже успел познакомиться с сотнями партизан и тысячами местных жителей, и никто из них не склонил голову перед фашистами, никого не бросил в дрожь железный грохот гитлеровских танков. Советские люди взялись за оружие и начали борьбу с врагом.